Канадская гражданка, оксфордская докторантка и просто красавица Хелен два с половиной часа задавала мне разнообразные вопросы, хотя исчерпывающий ответ был мною дан на первой минуте. Хелен пишет диссертацию о внешнеполитической стратегии России, а я ей сразу заявил, что предмет отсутствует, никакой внешнеполитической стратегии у России нет. Хелен не могла в это поверить и еще долго выспрашивала про Иран и Северную Корею, про Минатом и "Газпром", про "семью" и питерских, пытаясь, видимо, понять, зачем я скрываю от нее страшную тайну о долгосрочных целях внешней политики моей страны.
Им, воспитанным в Оксфорде и живущим на Западе, невозможно понять, как это у страны может не быть хоть какой-нибудь международной стратегии. Уж как, например, в Европе все переругались вокруг войны в Ираке, но никому и в голову не пришло прекращать сливаться в единое государство. И стало ясно, что расширение Евросоюза - это стратегия, а война в Ираке, что бы там ни говорилось о битве христианской и исламской цивилизаций, гегемонизме, конце мирового порядка и так далее, - лишь эпизод в уже давно обозначившемся конфликте стратегий мировых игроков. Эти стратегии, как правильно пишется в учебниках, являются отражением фундаментальных экономических интересов.
Уже всем известно, что решение о военной операции в Ираке было принято администрацией Джорджа Буша в июле 2001 года, когда еще стояли башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Тогда, как и сейчас, главными задачами американского начальства были решение внутренних хозяйственных проблем внешнеполитическими и военными методами, а также переключение внимания избирателей с этих проблем на проблемы безопасности.
В условиях надвигающегося мирового экономического кризиса естественным образом обострилась конкуренция между крупнейшими игроками - в первую очередь между Европой и Америкой. И каждый из этих игроков использует те ресурсы, которые у него есть. У Америки есть большой военный ресурс, вот она его и включает. У Европы военного ресурса нет и не предвидится, а потому ей приходится действовать более тонко, не принуждать к сотрудничеству, а приманивать в свою зону влияния. У ОПЕК помимо собственно нефти есть свой плохо скрываемый ресурс - "исламская улица" и выращенный на ней боевой потенциал. Операции в Афганистане и Ираке были, так сказать, тренировками "на кошечках". Оба свергнутых режима были достаточно одиозны и беззащитны перед лицом глобальных коалиций, чтобы именно здесь проводить испытания разнообразных ресурсов и стратегий.
Россия при сем активно присутствовала. Она помогала Америке в Афганистане и мешала в Ираке. Она строит какие-то интриги вместе с Шираком, Шредером и Кофи Аннаном, чем ставит в тупик вашингтонских политиков и оксфордских ученых. Потому что логика Франции, Германии и руководства ООН им понятна, их интересы очевидны. В чем состоит дальняя цель того или иного телодвижения России, никто не знает, включая ее саму. Годовое послание президента Владимира Путина Федеральному собранию опять отложено. Оно планировалось на начало апреля, а теперь говорят о конце мая. Как сказывают осведомленные граждане, затык случился как раз на внешней политике, и в частности на Ираке. Когда война там только началась, были одни трактовки, когда вдруг кончилась, пришлось все заново писать. То есть, если бы Саддам Хусейн посопротивлялся еще пару недель, мы бы услышали совсем другую концепцию внешней политики, чем, надо надеяться, услышим вскоре.
Мне пришлось раскрыть пытливой Хелен другую страшную тайну: у России не только внешнеполитической, у нее и долгосрочной экономической стратегии нет. До недавнего времени она в них не особенно и нуждалась, речь шла о простом выживании. Теперь, когда вопросы целостности и управляемости страны более или менее решены, когда она вылезла из долговой ямы, когда без всякой задумки и стратегии появился даже некий экономический рост, как-то остро захотелось знать, куда идти, чего добиваться и, соответственно, с кем дружить, а с кем - нет и как себя вести. Иными словами, хочется знать, что мы за страна. Очередное послание президента вряд ли спасет диссертацию Хелен, ведь он пока тоже не знает.
