В послании Федеральному собранию, оглашенном президентом В. В. Путиным 16 мая, есть несколько принципиальных положений, заслуживающих звания политических по самому строгому счету. Это и констатация вполне вероятной перспективы исчезновения России в ее современных границах; и утверждение о готовности России начать и выиграть борьбу с этой опасностью, превратив себя в мощное современное государство; и указание на острую необходимость радикального изменения экономической и иных политик (часть этих положений комментируется на стр. 16-24). Однако за прошедшие с тех пор дни российские политики и политологи, наша элита, наш "политический класс", не выказали не то что большой - никакой охоты с этими принципиальными положениями разбираться. Они предпочли проиллюстрировать президентский тезис о страшном кадровом голоде на всех уровнях власти - и треплют более прочих ту новость, которая умещается в их представления о том, что такое политика.
(У нас ведь политикой именуются очень конкретные вещи. Псевдоборьбу наших псевдопартий называют так, но лишь во вторую очередь. Чаще же всего слова "это вопрос политический!" с подъятием указательного пальца произносят, когда речь прямо или косвенно идет о манипулировании средствами бюджета, объемом превышающими операционные возможности говорящего.)
Президент сказал: "С учетом итогов предстоящих выборов в Думу считаю возможным сформировать профессиональное, эффективное правительство, опирающееся на парламентское большинство" - вот это все и обсуждают.
А ведь фраза-то туманная. Нельзя формировать правительство по двум критериям сразу. Можно формировать правительство из партии (партий) большинства и надеяться, что оно получится профессиональным и эффективным. Можно под предлогом думских выборов сменить наконец правительство на профессиональное и эффективное; при этом, чтобы не убить интереса к предстоящим выборам, посулить опираться на большинство. Тут нет обмана: опереться на большинство можно не только прямо (поручив ему сформировать кабинет), но и сколь угодно косвенно (взять из него парочку министров, обсудить с ним программу и т. п.). Слив в одну фразу два критерия, президент сказал одно: что он сам решит, как и из кого формировать следующий кабинет. И обсуждать тут, в сущности, нечего - его право.
Тем не менее все обсуждают. Единороссы сразу заявили, что идея с правительством большинства - это их идея и что они счастливы, что президент вот-вот обопрется на них. Б. В. Грызлов говорит: "Государственный аппарат должен быть поставлен под контроль общества, и важнейший шаг к этому - формирование правительства, ответственного перед парламентским большинством". Звучит отменно - если не вспоминать последние годы царской России, а также не позволять себе наивных вопросов вроде: считает ли министр, что, допустим, В. В. Жириновского общество контролирует строже, чем Г. О. Грефа?
И. М. Хакамада призвала не обращать внимания на то, что в послании сказано в порядке предвыборного галдежа (к нему она относит новое сверхоружие, удвоение ВВП и проч.), но увидеть суть: после второго четырехлетия Путин будет еще слишком молод, чтобы просто уйти на пенсию, а Россия будет еще слишком неустроенна, чтобы сдать ее на попечение невесть кому, - вот Путин и готовит к 2008 году передачу реальной власти от себя-президента себе-депутату-премьеру. Вскрытое таким образом "второе дно" президентского послания самой вскрывательнице "глубоко симпатично". No comments.
Нет ни места, ни желания цитировать больше. Обсуждатели, расходясь в чем угодно, совпадают в одном: они чрезвычайно серьезно относятся к самим себе - к своей избранности народом, к своим партиям, к своим властным перспективам - и не то чтобы относятся несерьезно, а просто никак не относятся к тем смертельной важности проблемам, о которых пытался говорить (в том числе и с ними!) президент.
И это, на мой взгляд, лишний раз доказывает: ни в коем случае нельзя формировать правительство, прямо опирающееся на думское большинство. В нынешних российских реалиях бюрократия коррумпирована и депутаты коррумпированы - раздельно. Алчность одних хоть в какой-то степени умеряется наличием других - и наоборот. Позволить им срастись - пусть сколь угодно формально, через десяток витринных фигур - значит разрешить им доесть Россию за один выборный цикл. Существующее разделение властей несколько нестандартно, но лучше такое, чем никакого вообще.
Если и надо из нашей конституционной особости помаленьку сдвигаться к какому-то из проверенных временем устройств власти, то все-таки лучше присмотреться к американскому варианту, когда то, что у нас называется правительством, и то, что у нас называется администрацией президента, есть одно (сравнительно компактное) учреждение. Легко понять, почему президент не торопится в эту сторону: его личный авторитет - практически единственный оставшийся ресурс власти. Ставить его на кон, взяв на себя ответственность за ход событий без сменного громоотвода, премьера, - попросту страшно. Но, с другой-то стороны, когда еще использовать последний ресурс, как не в момент решения судьбы? А для России именно сейчас - ну два еще года, три, пять - и есть время судьбоносного выбора.
Поэтому же жизненно важным становится слово, как заклинание повторявшееся в президентской речи: консолидация. Задача скорого построения сильного государства, да еще прямо совпадающая с задачей выживания, не может быть разрешена разрозненными силами. К сожалению, наш политический класс давно доказал, что склонен не столько консолидироваться, сколько коагулировать (слипаться).
Ну и Бог с ним. Консолидироваться должны те, кто хоть что-то умеет делать. И главная, может быть, опасность на первых порах будет в том, что те или иные партийные или земляческие сгустки политического класса обслюнявят, притиснут и сожрут нарождающиеся, а потому еще не способные отбиться ростки будущего единого фронта.
