"Прежде всего надо перестать смотреть на мир - на политику и на экономику - с позиций некой идеологии. Сегодня требуется чисто практический взгляд. Только тогда мы сможем сначала увидеть, а потом и решить реальные проблемы", - такой совет дал участникам последнего заседания Серафимовского клуба экономист Виктор Ивантер. Последуем ему, попытавшись принципиально оценить сложившуюся по итогам прошедшей недели позицию России во внешнеполитическом, внутриполитическом и экономическом пространстве.
Петербургский международный бенефис президента Путина, принятие России в качестве полноправного члена в "большую восьмерку" главных стран мира, заявления Джорджа Буша о том, что он не держит зла на Россию, а Путина считает личным другом, - все это "с позиций некой идеологии" расценивается как несомненный успех и прорыв. А вот "практический взгляд" приводит совершенно к обратной оценке. Наше вступление в "восьмерку" состоялось ровно в тот момент, когда Соединенные Штаты из нее фактически вышли. Буш пробыл на саммите в Эвиане лишь один день из трех, показав, что это событие, которое до сих пор всегда считалось главным в международном политическом году, для него просто формальность. Ему не о чем говорить не только с ООН, но даже с главными представителями мировой элиты.
Америка вступила на тропу войны, и только логика войны диктует действия ее лидеров. Единственное новшество, которое предложила американская делегация "восьмерке", касалось возможности задерживать любые суда в морском пространстве и сажать и досматривать любые самолеты по подозрению в перевозке недозволенного оружия. "Замирение" с Россией можно объяснить только желанием расколоть стан противников развертывания тотальной войны, и Россия просто признана самым слабым звеном в этой коалиции. Заявления о дружбе звучат на фоне готовящейся переброски военных соединений США в Польшу, Прибалтику, Болгарию и Румынию, укрепления американского военного сотрудничества с Грузией, Азербайджаном и другими странами СНГ давлением на все страны, покупающие российское вооружение и давлением прямо на Россию с требованием прекратить строительство АЭС в Иране. Иными словами, главный вывод из практического анализа внешнеполитической ситуации: в ближайшие годы мы будем жить в условиях войны, так как главная империя - США - не хочет мира.
Сложная и непредсказуемая международная обстановка должна бы диктовать политическое объединение элит внутри страны и активный поиск механизмов создания самостоятельного и сильного хозяйства. Однако все происходит наоборот.
Всего за две недели после президентского послания, одним из центральных тезисов которого была необходимость консолидации общества вокруг идей сильной России и свободы, политическая обстановка накалилась до предела. Коммунисты и "Яблоко" объединяются против "Единой России". Подняли голову откровенные националисты, при пассивном одобрении прокоммунистических лидеров во всеуслышание заявляющие о необходимости перехода к мобилизационной экономике.
В ответ на это правительство все пытается уточнить, насколько оно может снизить налоговое бремя - на 1% или на 1,7% от ВВП. А менее обремененные ответственностью политики либерального толка во главе с советником президента бормочут свои предложения по ускорению экономического роста, важнейшее из которых - необходимость ослабления национальной валюты. И это в условиях, когда главным тормозом роста является отсутствие самостоятельной национальной финансовой системы.
Локальная кульминация развернувшейся политической войны - сообщения о якобы готовящемся "олигархическом перевороте", появившиеся во многих СМИ. Суть сообщений - хозяева и руководители крупнейших российских корпораций задумали изменить государственное устройство страны, устроить что-то вроде парламентской республики с номинальным президентом и так далее.
Очевидная провокация, направленная против пока главной опоры свободного капитализма - прав частной собственности крупнейших корпораций России. Ради чего она организована, неизвестно. Версий две: либо ради построения системы госкапитализма, либо ради примитивного перехвата собственности непоучаствовавшими в приватизации. В обоих случаях для всех нас итог один - крайняя дестабилизация и перспектива отката назад именно тогда, когда появились и шанс, и насущная необходимость экономически усилиться на базе свободного предпринимательства.
Чем все это может закончиться? Не в наших правилах делать ставку на апокалиптические прогнозы, но при таких направлении и скорости движения мы в ударно короткие сроки подойдем к необходимости жесткого авторитарного правления. И не потому, что этого хочет власть, а потому, что никто не захотел предложить свой ресурс для построения сильной демократии.
