Сочинский "Кинотавр" давно стремится быть главным киносмотром страны, претендуя на роль этаких мини-Канн - с "Золотой розой" вместо "Пальмовой ветви" и с крупной галькой на собственном Лазурном берегу. Правда, за свой международный статус "Кинотавр" пока борется довольно вяло, и иностранная конкурсная программа была и остается на фестивале явлением второстепенным. Основная же задача "Кинотавра" - поражать воображение публики собранием главных достижений отечественного кинематографа за последний год.
В этом году фестиваль публику действительно поразил, причем дважды. Сначала - удивительно бездарной и унылой конкурсной программой. Затем - непредвзятым и неожиданно радикальным решением жюри. Главный приз присудили картине, в которой снялись непрофессиональные актеры, в которой реплики героев наполовину состоят из отборной матерной брани и, наконец, которую снял вовсе не мэтр отечественного кинематографа, а режиссер-дебютант.
Ромашки, рябчики и бисквиты
Даже странно, что добрая половина конкурсных картин производила впечатление каких-то абсурдных постперестроечных анахронизмов, с нелепыми полуфантастическими сюжетами и неубедительной актерской игрой, - странно, потому что режиссеры-то явно нацеливались на актуальность и злободневность. Или занимались поиском национальной идеи, национального героя, на худой конец - пытались привнести в свои творения что-то вроде "национального колорита". Каких-то абстрактных и, что называется, "вневременных" человеческих историй в конкурсе было довольно мало (из них заслуживает упоминания разве что "Шик" Бахтиера Худойназарова - эта философская притча о трех подростках, живущих в небольшом приморском городке, получила Гран-при фестиваля). Однако в результате на суд зрителей и жюри была представлена целая коллекция загадочных картин, снятых так, словно кинематографистам катастрофически не хватает информации о жизни их сограждан.
Нравоучительно-бытописательные зарисовки, мелодрамы с элементами социальной сатиры явно представляются отечественным режиссерам весьма соблазнительным материалом, однако пока что редко им удаются. Стоит отметить "Магнитные бури" Вадима Абдрашитова о беспорядках на металлургическом заводе (специальный приз жюри) и "Бабусю" Лидии Бобровой (своеобразная женская версия "Короля Лира", где неприкаянная старушка ищет приюта у своих внуков) - на общем фоне эти фильмы выглядят очень даже неплохо. Все остальные попытки освоения и социальной критики современного российского общества сливаются в одну маловменяемую сюрреалистическую картину.
Режиссер Александр Галин (более известный как драматург) снял фильм "Фото" - психологическую драму, в которой такие понятия, как "правдоподобие" или "мотивация персонажей", кажется, отсутствуют напрочь. Не спасает картину даже актерский дуэт Александра Калягина и Николая Караченцова - ходульные, схематичные герои, которых они без особого энтузиазма играют, не вызывают у зрителя ни малейшего доверия, равно как и полубезумная история про двух саратовских фотографов, один из которых переехал в столицу и стал беспардонным "новым русским", а второй попал в тюрьму, но сохранил свою честь и остался саратовским фотографом. Теперь бывшие товарищи встречаются наконец лицом к лицу. Бизнесмен (Калягин) приплывает на малую родину на собственном белом пароходе, жрет рябчиков и мучает бедных, но гордых саратовских музыкантов. Фотограф (Караченцов) рыдает, но от предложенных рябчиков отказывается. Вообще представления о Саратове и его обитателях у Александра Галина довольно странные: жители этого города, судя по всему, не моются, не причесываются, не стирают одежду, и вообще они все бомжи. Кроме того, наивны, как дети: когда к ним в Саратов приплывает пароход, все поголовно выходят на набережную и, открыв рты, любуются этим чудом.
Виталий Москаленко в картине "Жизнь одна" больше интересуется представителями высшего общества. После десяти лет брака муж-бизнесмен бросает жену - главного редактора модного женского журнала, у которой недавно обнаружилась опухоль мозга. Однако о супруге он по-прежнему заботится: ей осталось жить один месяц, и на этот месяц он нанимает ей за тысячу долларов ухажера - скрасить последние дни. Окрыленная новой любовью, умирающая весь месяц щеголяет в подмосковном санатории в каких-то безумных нарядах (художник по костюмам Татьяна Марягина почему-то считает, что модные бизнес-вумен любят шляпы с перьями, прикалывают розы на грудь и носят платья в горошек с пластмассовой ромашкой на причинном месте). А затем счастливо выздоравливает.
Но самые причудливые представления о жизни россиян обнаружились у Григория Никулина. Его фильм "Не делайте бисквиты в плохом настроении" просто распирает от "острой социальной сатиры". Героиня "Бисквитов" преподает русский язык иностранцам в питерском вузе, за что получает почему-то одну тысячу рублей в месяц. А за междугородные телефонные переговоры она задолжала три тысячи рублей. Большую часть фильма героиня ходит по своим богатым друзьям и просит в долг, а друзья с ужасом восклицают: "Три тысячи рублей?! Откуда же у меня такие деньги?!" И даже самый богатый друг - гинеколог, одна только запись на прием к которому стоит 75 долларов, не может такую сумму найти. Вконец расстроенная преподавательница бродит по улицам ночного Питера, смотрит, как бомжи бросаются в Неву, а потом встречает мужчину с лицом отъявленного маньяка, приводит его домой и просит ее убить. Маньяк, бешено вращая глазами и хихикая, зажигает в духовке газ - но оказывается профессиональным кондитером, выпекает для героини красивый бисквит и тем самым снова вселяет в нее радость жизни и уверенность в завтрашнем дне.
Российская старина
Складывается впечатление, что многие наши режиссеры живут то ли на другом конце земного шара, то ли в далеком будущем и картину современной российской жизни, а также особенности характера российских граждан воссоздают по старым газетным вырезкам, свидетельствам очевидцев и собственным фантазиям. На этом фоне два фестивальных фильма, создатели которых действительно рассматривали российскую жизнь в историческом контексте, казались очень достоверными - и, кроме того, необычайно изысканными. Светлана Дружинина, в конце 80-х - начале 90-х прославившаяся своими "Гардемаринами", участвовала в конкурсе с фильмом "Вторая невеста императора". Виталий Мельников (в прошлом - мастер классических советских мелодрам "Мама вышла замуж", "Здравствуй и прощай") - с костюмной исторической драмой "Бедный, бедный Павел". Оба фильма повествуют об эпохе дворцовых переворотов XVIII века: "Вторая невеста" - история малолетнего Петра II, которым манипулируют князья Долгорукие; в картине Мельникова речь идет о царствовании и убийстве царя Павла.
Интересно, что ни один из этих фильмов на "Кинотавре" ничего не получил. В случае Дружининой это вполне объяснимо: эффектно снятая, но довольно пустая и поверхностная "Вторая невеста" - не самостоятельная картина, а пятая серия исторического сериала "Тайны дворцовых переворотов". А вот "Бедный Павел", где роль полубезумного царя - не то изверга, не то ребенка - блестяще сыграл Виктор Сухоруков, вполне мог бы на что-то рассчитывать (благо на "Кинотавре" кроме "Золотой розы" имеется и масса других наград). Однако жюри "Павла" не оценило, да и большинство кинокритиков остались фильмом недовольны: на пресс-конференции они наперебой возмущались, что Мельников не объяснил, чем же все-таки убили царя - статуэткой или табакеркой. И требовали ответить, почему у царевича Александра был так вызывающе распахнут воротничок.
Некоторым режиссерам "российская старина" показалась благодатной почвой для жанровых экспериментов. Василий Сериков, явно вдохновленный фильмом "Другие", снял нелепый отечественный "хоррор", действие которого разворачивается в российской глубинке XIX века, где по заброшенному имению бродят оборотни и тени предков. "Притяжение" - первая игровая картина Серикова. До этого он был художником по компьютерной графике и наработанные навыки теперь не преминул использовать: в финале фильма симпатичный графический дух дедушки машет внучеку из-за деревьев, а из злого оборотня с завываниями вылетает что-то вроде гигантского мультипликационного веника.
А Эльдар Рязанов привез на конкурс водевиль, действие которого разворачивается в Санкт-Петербурге начала прошлого столетия. Сюжет "Ключа от спальни" режиссер позаимствовал у Жоржа Фейдо и перенес на российскую почву. Получившаяся в итоге фривольная комедия производит впечатление простой стилизации под классический французский водевиль. Но, как ни удивительно, на пресс-конференции Эльдара Рязанова выяснилось, что его банальная комедия положений на самом деле исполнена глубокого смысла - она оказалась размышлением о России и ее нравах в эпоху Серебряного века. За свое "размышление", оформленное почему-то в виде череды адюльтеров, переодеваний и неузнаваний, Рязанов получил на "Кинотавре" Президентский приз.
Хождение в народ
В прошлом году главный приз "Кинотавра" достался "Войне" Алексея Балабанова. На этот раз в конкурсе участвовало два фильма о Чечне - "Марш славянки" Натальи Пьянковой и "Кавказская рулетка" Федора Попова, - однако тягаться с "Войной" они никак не могли. Той хваленой "правдой жизни", которой Балабанов покорил прошлогоднее жюри, в этих фильмах и не пахло. "Марш славянки" и "Кавказская рулетка" - две неправдоподобные истории о том, как самоотверженные матери пытаются спасти на войне своих сыновей. Оба фильма неприлично фальшивы и полны банальных спекуляций, а "Кавказская рулетка", кроме того, вконец загублена актерской игрой: две "матери" (Нина Усатова и Татьяна Мещеркина) сильно переигрывают, отчаянно завывают на гласной "ы" в слове "сы-ы-ын" и щедро размазывают по лицу глицериновые слезы.
На фоне всех этих выморочных, безнадежно далеких от реальности картин лишь одна выглядела более или менее подлинной. Геннадий Сидоров, режиссер "Старух", не стал прятаться за убогими штампами, бессмысленными стилизациями и искусственно сконструированными проблемами. Вместо этого он попытался уловить современность, превратив в съемочную площадку натуральную костромскую деревню, а в актеров - простых сельских бабушек.
"Старухи" - счастливый случай, когда произведение оказалось гораздо лучше режиссерского замысла. Изначально Сидоров хотел наглядно показать главную, по его мнению, беду нынешней России - проникновение в нее чужестранцев. В "Старухах" семья каких-то восточных людей переселяется в нищее, вымирающее село, все население которого - четыре старухи и один деревенский дурачок. Пришельцы с энтузиазмом варят плов, оглашают русские леса молитвенными распевами и с удовольствием размножаются, явно собираясь окончательно укорениться на новой земле. Старухи между тем медленно доживают свой век, загорая на завалинке, готовя самогон для близлежащей танковой части и с подозрением наблюдая за иноземцами. Конфликт между униженной, вымирающей русской цивилизацией и полными жизненных соков восточными колонистами неминуем.
В сочетании с профессиональными актерами, которые с правильными интонациями произносят заученный текст, весьма прямолинейный режиссерский замысел превратил бы фильм в стопроцентную агитку, напоминающую в лучшем случае передовицу газеты "Завтра". Однако настоящие костромские старухи (лишь одну из них изображает профессиональная актриса), попав в кадр, сделали картинку трехмерной. Они импровизируют на ходу, обогащая изначальные диалоги веселым матерком - на наших экранах, пожалуй, еще не было столь уснащенного ненормативной лексикой фильма. Старухи превращают безвоздушное пространство, в которое фильм Сидорова явно готов был провалиться вслед за остальными фестивальными картинами, в полноценную реальность.
"Старухи" - не первый в истории отечественного кинематографа фильм с непрофессиональными актерами. Сидоров явно учитывал опыт Андрея Кончаловского, который в "Асе Клячиной" и "Курочке Рябе" тоже вовсю эксплуатировал настоящих деревенских жителей. Однако у Сидорова старухи из персонажей превратились в несущий элемент конструкции. Режиссер проявил редкую тактичность - отказавшись от создания собственного, построенного на одиозной идеологии, мира, он впустил в него подлинную жизнь. В результате зритель даже не догадывается, что националистически настроенный режиссер на самом деле хотел рассказать о скором пришествии на несчастную русскую землю нового татаро-монгольского ига.
Жюри фестиваля, которое, к удивлению многих, наградило "Старух" аж тремя призами (ФИПРЕССИ, за лучший дебют и "Золотая роза") и почти не заметило фильмы мэтров - Абдрашитова, Мельникова, Рязанова, - на самом деле приняло единственно возможное решение. Фестиваль явственно продемонстрировал царящий сейчас в отечественном кинематографе кризис идей и при этом - отчаянное желание режиссеров отобразить на экране глобальные проблемы российской действительности. Может быть, наилучший выход из ситуации - вступить с этой самой действительностью в непосредственный контакт, а не беспомощно барахтаться в искусственно созданном мирке, лишь отдаленно напоминающем Россию.
