В одной из аудиторий Московского университета висела, помнится, цитата из Маркса: наука, мол, только тогда становится вполне наукой, когда ей удается пользоваться математикой. Трудно сказать, чем более руководствовался основоположник, высказывая эту странную максиму: то ли авторской гордостью за свои "формулы" вроде c + v + m, то ли естественным для него желанием отвесить плюху теологии, а заодно уж и философии. Как бы то ни было, нашлось много людей, согласившихся с Марксом, - судя хотя бы по небывалой популярности матметодов в экономике везде, от учебных программ до политических дискуссий. Мне бы, выпускнику мехмата, такой популярности радоваться, а она меня чем дальше, тем сильнее раздражает. Потому что народ вгладь не понимает, что такое математика, что она может дать (очень многое) и чего не может (еще больше).
Бертран Рассел в приступе, полагаю, подобного же раздражения выразился так: "Математика целиком состоит из положений следующего вида: если в отношении некого объекта справедливо данное положение, то в отношении него справедливо и второе положение. Характерно, что мы игнорируем природу объекта и не знаем, верно ли первое положение. Таким образом, математика может быть определена как наука, в которой мы не знаем, о чем мы говорим и верно ли то, что мы говорим".
Не над математикой издевается Рассел, а над простаками, решающимися, подобно ученику чародея, использовать ее магическую силу, ничего в ней не поняв. Математике безразлична предметная область, к которой ее применяют ("мы игнорируем природу объекта"), ибо она и есть искусство называть разные вещи одинаковыми именами. Она понимает смысл термина аксиома, поэтому вопрос об "истинности" аксиом для данной предметной области ("мы не знаем, верно ли первое положение") ставить отказывается принципиально. Правильно выбрать исходные положения - это уж дело того, кто взялся применять математику в своей области. Если эта область экономика, значит, надо понимать природу экономических процессов и ее имманентную аксиоматику. Например, понимать, что платность любых рукотворных достижений есть аксиома экономики, - и не позволять себе, какие бы результаты ни выдал регрессионный анализ, утверждать, будто темпы роста никак не связаны с масштабом инвестиций. (Что же до самого анализа, то не вредно бы проштудировать классическую работу Н. С. Четверикова о ложных корреляциях: реже будут получаться такие дурацкие результаты.)
Словом, при искреннейшем уважении к математическим методам в экономике очень хочется, чтобы широкой публике ими докучать перестали. Зачем отягощать людей ненужными им подробностями? Получил нетривиальный результат - расскажи о нем содержательно; если внятно расскажешь, тебе поверят, не спрашивая ни про хи-квадрат, ни про критерий Стьюдента.
Впрочем, надо признать, что в экономических дискуссиях последнего времени есть особенность, еще более неприятная, чем чрезмерное использование матметодов. Я говорю о совершенном забвении самых первых начал арифметики. Странно: эконометрика есть дело тонкое, требующее долгого изучения и каких-никаких способностей, но четыре-то действия арифметики применительно к однозначным, максимум - двузначным числам доступны, казалось бы, и самому ограниченному уму. Ан нет, похоже, не доступны.
Открываем газету, читаем: прошло заседание некоего клуба под председателем экс-премьера Е. М. Примакова. Обсуждалась, как это теперь принято, природная рента. Все согласны: надо ее вводить, а то больно уж жируют нефтяные компании за народный счет. Цитирую: "Академик Дмитрий Львов считает, что доход от введения ренты составит 60-80 млрд долларов, Сергей Глазьев говорил о 10-30 млрд долларов, а Валерий Чичканов - о 8,8 млрд долларов". Ау, господа, во сне, что ли, мы беседуем? В прошлом году валовой доход российской нефтянки составил 57 млрд долларов, расходы же были таковы: налоги - 22, производство - 15, транспорт - 9, инвестиции - 10, дивиденды - 2 млрд. Хорошо, это данные самой нефтянки; возможно, в них есть люфт миллиарда в два-три, но как из кошелька с шестьюдесятью миллиардами дополнительно изъять "60-80"? Хороши у нас академики. Да и известные экономисты недурны: 10 млрд тут тоже очень правдоподобны.
Понятно, чем вызвано такое демонстративное неумение считать. Если сказать честно, что приварок от введения ренты никак не превысит трех-четырех миллиардов в год, невозможно будет продолжать врать, что оно станет поворотом всей экономической политики. А так - чуть ли не у всех партий это центральный пункт экономической программы; очень солидно выглядит.
Или вот еще: чуть не каждый день очередной спиноза объясняет, как Россия добьется двукратного роста ВВП за ближайшие десять лет. Спинозы разные, рецепт очень часто один и тот же - за счет ускоренного развития наукоемких отраслей. Ау, господа, вы о чем? Вот, скажем, информационные технологии - вещь бесспорно наукоемкая. Масштаб рынка в прошлом году - 3,5 млрд долларов (если вместе с торговлей импортными компьютерами, то 6 млрд). Пусть он в ближайшее время удесятерится, чего, разумеется, быть не может - к ВВП прибавится максимум 40 млрд долларов (импорт компьютеров-то даже во сне не удесятерится). Чтобы удвоить ВВП, к нему надо прибавить, кругло говоря, 500 млрд. Что вы еще намерены удесятерять? Нанотехнологии? Давайте и их посчитаем...
Тут тоже понятно, ради чего люди (неважно, намеренно или по недомыслию) пренебрегают этой простой арифметикой. Если немножко посчитать, то окажется очевидным, что удвоение возможно лишь за счет ускоренного роста больших отраслей; понимаете? уже сегодня больших. А если это признать, из этого неизбежно следует необходимость действительных перемен в политике. А эти перемены надо придумать, надо продавить через устоявшееся болото согласованных интересов...
Увы, люди, отрицающие наличие экономической науки в России, более правы, чем нам хотелось бы признать.
