После десятилетия демонстративно наплевательского отношения к развалу национальной рыбной промышленности правительство вдруг озаботилось судьбами отрасли. Необходимым и достаточным условием возрождения отечественного промышленного рыболовства, по мнению чиновников, должно стать возвращение под российский флаг четырех десятков судов, построенных в 80-х годах за границей по заказу СП "Рыбкомфлот". План реализации этого замысла изложен в документе, который 2 июня подписал первый заместитель министра финансов Алексей Улюкаев. Об этой бумаге мы подробно расскажем чуть ниже, а пока напомним читателю драматическую историю предприятия "Рыбкомфлот", полную тайн и загадок.
К концу 80-х годов в СССР начала ощущаться нехватка рыболовецких судов: чтобы хоть как-то унять хронический дефицит продовольствия, страна расширяла экспансию в Мировой океан. Хотя в СССР строилось более 350 судов в год (для сравнения: за весь постсоветский период в России построено не более двадцати), их не хватало, а все свободные мощности отечественного судостроения были заняты военным заказом.
Тогда в недрах Минрыбхоза СССР решили строить суда за рубежом. В 1989 году в Великобритании было создано советско-британское СП "Рыбкомфлот", 60% акций которого принадлежали государственному Всесоюзному внешнеторговому объединению "Советский рыболовный флот", а 40% - английской офшорной компании Falcon Shipping Ltd., принадлежащей Минрыбхозу СССР (с 19 июля 1993 года 99% акций этой компании владеет Минимущества РФ).
"Рыбкомфлот" заказал западным судостроителям свыше 70 судов более чем на 1,5 млрд долларов. Подчеркнем: заказанные суда предназначались для работы в Мировом океане, а отнюдь не в собственной экономзоне. Реализовались эти сделки через дочерние офшорные компании.
В процессе распада СССР и развертывания рыночных реформ три десятка из этих семидесяти судов - самые большие и современные - исчезли в неизвестном направлении. Точнее, исчезли документы, проливающие хоть какой-то свет на судьбу кораблей; их пропаже в немалой степени способствовали шесть реорганизаций рыболовного ведомства страны, прошедших за последние годы. Что касается остальных построенных судов - их ждали разные судьбы.
"Голубые", или "Испанцы"
Пятнадцать супертраулеров испанской постройки, так называемые голубые, для строительства которых "Рыбкомфлот" привлек иностранный кредит в 350 млн долларов, в соответствии с обычной советской практикой были переданы специально учрежденной офшорной компании - либерийской фирме Bergen Industries and Fishing Corporation (BIF, на 100% принадлежащей СП "Рыбкомфлот"), на нее была возложена ответственность за возврат кредитов испанским банкам. BIF сдавала суда в фрахт российским рыболовецким хозяйствам. Но в отличие от практики советского периода российский бюджет при этом не получал ни копейки. Что, кстати, не вызывало ни малейшего беспокойства ни у Минфина (в том числе и в Управлении внешнего долга, которым руководил некий гражданин Касьянов и которое курировало вопрос платежей "Рыбкомфлота" бюджету), ни у Мингосимущества, которому с 1996 года были переданы все функции управления "Рыбкомфлотом", ни у Минрыбхоза, ни у самого "Рыбкомфлота". Такую счастливую беспечность рационально можно объяснить только тем, что отсутствие легальных платежей в необходимой степени компенсировалось платежами теневыми. В пользу этого говорит, в частности, тот факт, что все эти суперпроизводительные суда исправно обеспечивались квотами на минтай в Охотском море - главном рыбопромысловом районе страны, там добывается более половины всей российской рыбопродукции.
Это счастье могло длиться вечно, однако к 1998 году произошли два события, кардинально изменившие ситуацию. Во-первых, в результате многократных манипуляций со сменой участников СП "Рыбкомфлот" к началу 1994 года владельцами контрольного пакета (64%) "Рыбкомфлота" стали частные лица Олег Симонов и Вадим Орлов, бывшие сотрудники Минрыбхоза СССР, переехавшие на постоянное жительство в Великобританию. Делалось это просто: Симонов и Орлов учреждали компанию, все активы которой состояли из двух столов и пары стульев, а потом эта компания приобреталась "Рыбкомфлотом" в обмен на пакет акций. Отметим, что схема - чисто криминальная, поскольку действующий Закон о приватизации ничего подобного не предусматривает. Тем не менее государственная компания, владеющая активами на сотни миллионов долларов в виде судов, фактически перешла в частные руки, и ни копейки денег российский бюджет от этой приватизации не получил.
Во-вторых, вскоре после этой приватизации (а, возможно, и вследствие нее) между новыми владельцами "Рыбкомфлота", то есть теми, кто присвоил суда, и рыболовами, которые присваивали квоты, назрел конфликт: арендатор захотел получить в свою собственность и корабли. "Рыбкомфлот" заупрямился, и рыбаки продавили решение правительства о приостановке выделения ему квот. Процесс застопорился.
Для того чтобы его вновь запустить, Симонов и Орлов привлекли к сотрудничеству некоего Олега Пухова - предложили ему должность генерального директора "Рыбкомфлота". До этого г-н Пухов уже оставил немалый след в отечественной рыбной промышленности. Так, во время его пребывания на должности гендиректора "Ленрыбпрома" предприятие было приватизировано и потеряло практически все корабли. Затем Пухов поруководил "Новороссийскрыбпромом", в результате чего три новейших судна голландской постройки - "Надир", "Новатор" и "Навигатор" - в 1993 году перешли в собственность его частной фирмы Vals International Holding.
В мировой рыболовной отрасли сегодня нет дефицита мощностей флота, зато есть острый дефицит квот. Между рыболовными компаниями всего мира идет борьба не за суда, а именно за квоты
Пухову удалось восстановить статус-кво, подыскав нового арендатора судов - в середине 1999 года фрахтователем одиннадцати "голубых" стало ООО "Дальморепродукт Троулерс" (ДМПТ), дочерняя компания известного в Приморье крупного рыболовецкого предприятия ОАО ХК "Дальморепродукт" (ДМП). У ДМП к тому времени уже были в аренде три судна типа МРКТ испанской постройки, и добавление в хозяйстве остальных одиннадцати выглядело вполне естественным. Комиссионером в этой сделке выступила кипрская компания Cristal Seafoods, подконтрольная известному греческому судовому магнату Атанассиосу Ласкаридису.
Однако вскоре и новый арендатор пошел по пути предыдущего - попытался отобрать суда у "Рыбкомфлота", и в наказание в середине мая 2000 года генеральный директор Пухов отдал фирме-комиссионеру распоряжение - не переводить на счета ДМПТ выручку от сданной ею на реализацию продукции. Лишившись выручки, ДМПТ не смог далее оплачивать аренду супертраулеров, в итоге собственники судов объявили о разрыве арендных соглашений, арестовали одиннадцать кораблей в южнокорейском порту Пусан и подали на ДМПТ иск в английский коммерческий суд. Первого августа 2001 года Лондонский королевский суд признал ДМПТ виновным в нарушении условий аренды и обязал его вернуть все суда "Рыбкомфлоту".
Однако суда без квот на вылов рыбы прибыли не приносят, что и побудило г-на Пухова обратиться к г-ну Ласкаридису с просьбой погасить часть задолженности "Рыбкомфлота" перед бюджетом. Ласкаридис любезно согласился, поскольку был, очевидно, уверен, что в дальнейшем судам будут обеспечены квоты, и выплатил 200 млн долларов - вэбовками, рыночная цена которых на то время составляла примерно одну шестую от номинала. Интересно, что Минфин принял эти инструменты в счет погашения суверенного долга России, хотя квоты на минтай, обладавшие вполне конкретной валютной стоимостью, выделялись этим судам без всяких дисконтов. Таким образом только на этой операции Минфин нагрел Россию на сумму дисконта, то есть как минимум на 160 млн долларов. В обмен на эту услугу фирма Ласкаридиса Yerania Investment Company Limited получила супертраулеры в залог со сроком платежа по закладным 30 сентября 2003 года.
Однако надежды на то, что, получив часть долга, чиновники успокоятся и снова начнут выдавать квоты на вылов минтая, не оправдались: общеполитическая и кадровая обстановка в стране продолжала меняться не в лучшую для жуликов сторону, и получение квот по прежней счастливой схеме наталкивалось на все новые препятствия. Их не удалось преодолеть даже премьеру Касьянову и его аппарату, рассылавшим эмоциональные поручения.
Именно поэтому возникла необходимость в новой схеме - она-то и изложена в упоминавшемся документе за подписью Алексея Улюкаева. По этой схеме Внешэкономбанк совместно с компанией "Тройка Диалог" учреждают фирму "Русский траулер" "с уставным капиталом, равным стоимости обязательств BIF перед Yerania". Затем BIF (в настоящее время, как отмечается в документе, лишенный оборотных средств) проводит дополнительную эмиссию акций на сумму стоимости своих обязательств перед Yerania. Акции выкупаются "Русским траулером", в результате чего он становится фактическим владельцем BIF. Затем все просто. BIF погашает свою задолженность перед Yerania, и залог судов по обязательствам прекращается. Одновременно Минфин реструктуризует задолженность BIF, а "Русский траулер" привлекает кредиты, "в том числе у Внешэкономбанка", для "формирования оборотных средств (покупка квот, снаряжение судов и т. д.) под залог флота". Кроме того, Внешэкономбанк предоставляет "Тройке Диалог" двухлетний опцион на выкуп его доли акций в "Русском траулере", а "Тройка" ищет для этой фирмы стратегического инвестора.
В этой схеме Минфина вызывают недоумение следующие обстоятельства. Первое - и наиболее дикое - заключается в том, что у Минфина нет обеспечения по "испанцам" в виде залога судов. Нормальная схема предусматривает, что компания - заказчик кораблей оформляет право собственности на строящиеся суда, и это право является залогом по привлекаемым кредитам. В данном же случае 350 млн долларов по кредиту, который привлекла госкомпания, полностью легли на суверенный долг России (так называемый Парижский клуб), при этом государство не получило никаких прав собственности на построенные корабли. И куда делся залог?
Из этого следует, что речь идет не о возврате судов, а об их фактической покупке. И государству придется выкупать украденные у него суда у нынешних владельцев по цене, вчетверо-впятеро превышающей их реальную стоимость. Потому что при цене каждого из 14 "испанцев" 17-18 млн долларов их залоговая цена определена г-ном Ласкаридисом на суммы от 71,5 до 88,5 млн долларов (см. таблицу).
А поскольку срок выплаты залога истек 30 сентября, на момент публикации можно предположить, что г-н Ласкаридис является полноправным владельцем судов, покупать корабли придется именно по цене, установленной хитроумным греком. Непонятно, зачем это делать, если даже просто приобрести новые суда обойдется значительно дешевле?
"Немцы": ярусоловы и стеркодеры
Вторую часть наследства "Рыбкомфлота" составляют 27 промысловых судов (ярусоловы и стеркодеры), построенных по кредиту немецкого банка Kreditanstalt fur (ПОСТАВИТЬ УМЛАУТ) Wiederaufbau (KFW) в размере 450 млн долларов. После постройки суда находились в номинальной собственности двух кипрских офшоров - Bering Trawlers Ltd. и Ohodsk Fishing. Bering сдавал суда в фрахт российским рыболовам, но при этом ничего не платил кредитору, то есть KFW. Тот в конце концов взбунтовался, и по его выбору кипрские офшорные компании были переданы в аренду общественной организации - Ассоциации "Союз рыболовецких колхозов Сахалина" (АСРКС) с обязательным условием наделить их квотами на лов рыбы. При этом немецкий банк навязал сахалинским рыбакам своего оператора - компанию "Фрига фиш техника", которая, как это принято, установила такие условия бербоуд-чартера (аренды с правом выкупа), которые исключали финансовую возможность выкупа судов арендаторами. Когда к осени 1999 года возникли проблемы с квотами на минтай из-за катастрофического снижения популяции этой рыбы в Охотском море (в том числе и в результате деятельности "голубых"), немецкий кредитор предложил Минфину новую схему. Новация предусматривала добровольное (поскольку факты принуждения и насилия неизвестны) принятие на себя государством, то есть Минфином, долга почти в 450 млн долларов.
Опять же возникает вопрос - зачем? Во-первых, государство "по немцам" изначально ничего не было должно, поскольку госгарантия под кредиты на строительство этих судов, выданная банку KFW, была незаконной: это было всего-навсего письмо тогдашнего председателя Госкомрыболовства Карельского премьер-министру Егору Гайдару с просьбой предоставить гарантии. Гайдар поставил на письме резолюцию о том, что вопрос можно рассмотреть, при условии что заемщик платежеспособен. Все. Никто этих гарантий не давал, и даже постановления правительства по этому поводу принято не было. Во-вторых, риск банка KFW по этой сделке был застрахован Россией в Hermes. В-третьих, KFW сам попросил передать суда вместе с долгами общественной организации - АСРКС. (Акционером второго офшора - Ohodsk, получившего в номинальное владение часть ярусоловов и стеркодеров, является российское ЗАО АКРОС.) Эта сделка была совершена, и по всем обязательствам перед KFW должна была отвечать организация, не являющаяся госструктурой. Так что у правительства не было никаких оснований принимать эти обязательства на суверенный долг государства. Тем не менее, как это ни удивительно, схема была с легкостью принята Минфином - и сделка по ней "срослась" к лету 2002 года.
На корабли немецкой постройки у российского правительства имеется обеспечение в виде залога судов, поэтому в отношении "немцев" документ, подписанный Алексеем Улюкаевым, предусматривает простую схему действий: акции Bering и Ohodsk или принадлежащие им суда должны быть переданы Внешэкономбанку. Тот учреждает компании "Русский траулер-2" и "Русский траулер-3" и вносит в их уставные капиталы полученные активы. Новые компании привлекают кредиты для формирования оборотного капитала под залог флота; позже Внешэкономбанк реализует акции "Русского траулера-2" и "Русского траулера-3" стратегическим инвесторам, а полученные средства зачисляются в федеральный бюджет.
1
У этой схемы есть одна интересная особенность: для погашения задолженности вновь создаваемых владельцев "Русского траулера-2" и "Русского траулера-3" планируется отнять суда у хозяйств, которые пытаются их действительно выкупить, честно выполняя свои обязательства. (Цитирую: "В случае недостижения договоренностей с АСРКС и АКРОС об отступном, Внешэкономбанк взыскивает задолженность с российских солидарных заемщиков с последующим отчуждением рыбопромысловых судов в режиме процедур, предусмотренных законодательством о торговом мореплавании. При этом возможно погашение части задолженности путем реализации имущества российских солидарных заемщиков".) На общем фоне это вопрос мелкий, но оттого он не становится менее гадким. Заметим также, что параметры схемы по "немцам" темны и неясны даже в сравнении с "испанской" схемой. Например, там вообще отсутствует упоминание каких-либо конкретных инвесторов, что позволяет предполагать худшее - схема делается под банки, близкие к чиновникам, замешанным в данной сделке.
Мы за ценой не постоим
По мнению чиновников Минфина, реализация описанных мероприятий позволит "осуществить дальнейшую эксплуатацию судов в территориальном море и исключительной экономической зоне РФ, обеспечить возвратность накопившейся задолженности рыболовов перед российским бюджетом, сформировать условия для проведения стратегических инвесторов в данных сегментах отрасли". Но они упустили из вида одно весьма существенное обстоятельство: их планы подразумевают, что государство (в лице ВЭБ) должно обеспечивать льготными кредитами частные компании для выкупа акций вновь созданного "Русского траулера". При этом возможность погасить хотя бы дисконтированную часть бюджетной задолженности появляется, только если наделить нового оператора огромными квотами на вылов рыбы в нашей экономзоне.
На это обстоятельство не преминули обратить внимание чиновники из окружения премьера. Семнадцатого сентября замначальника административного департамента аппарата правительства Алексей Балыбердин направил премьеру Михаилу Касьянову докладную записку, в которой отмечалось, что "принципиальным для реализации этого проекта является вопрос ресурсного обеспечения упомянутых рыбопромысловых судов", в связи с чем "представляется целесообразным поручить Госкомрыболовству, Минфину и Минэкономразвития обратить особое внимание на проработку вопроса о ресурсном обеспечении проекта". Проще говоря, речь идет о гарантированном обеспечении новоприобретенных судов квотами на вылов рыбы. Уже через день, 19 сентября, Михаил Касьянов направил в Госкомрыболовство, Минфин, МЭРТ, а также своему вице-премьеру Алексею Гордееву распоряжение "обратить особое внимание на проработку вопроса о ресурсном обеспечении проекта" и к 1 октября внести согласованные предложения по этому вопросу.
Это показывает чиновничью затею в истинном свете, ведь "благородная" цель - возвратить украденные суда в экономическую зону России - в данном контексте теряет всякий смысл. Потому что в мировой рыболовной отрасли сегодня нет дефицита мощностей флота, зато есть острый дефицит квот. И между рыболовными компаниями всего мира идет борьба не за суда, а именно за квоты. Поэтому само по себе возвращение судов никакой пользы национальной экономике не принесет.
Чиновники предлагают запустить в наш огород суда, которые нам экономически просто вредны, обеспечить их квотами, которых нет в природе, и заплатить из бюджета тем, кто эти суда у нас украл. Обычно такого рода документы, представляющие собой, по сути, изложение криминальной схемы, - результат тяжелой работы следственных органов, а не самостоятельная инициатива органов исполнительной власти. Каким образом в эту схему попала уважаемая компания "Тройка Диалог" - понять трудно. Возможно, незадачливой "Тройке" при определенных обстоятельствах предназначается роль козла отпущения.
Итого. В деле "Рыбкомфлота" Россию уже ограбили как минимум трижды. Во-первых, суда, за которые заплатил государственный бюджет, принадлежат сегодня иностранным гражданам. Во-вторых, мы имеем увеличение суверенного долга на 800 млн долларов (350 млн - по "испанцам" плюс 450 млн - по "немцам"), не считая процентов, и долг этот полностью погашается из бюджета. В-третьих, государство потеряло, по нашим оценкам, как минимум на 2 млрд долларов истребленного охотского минтая, квоты на вылов которого выдавались украденным судам (и это - если абстрагироваться от возможности перелова, от чего абстрагироваться довольно странно). Одна эта сумма намного превышает стоимость всех судов, затронутых этой схемой (примерно 800 млн долларов). Теперь правительство планирует вновь купить эти же, однажды украденные у него суда, по цене, в разы превышающей их реальную стоимость, и обеспечить их новыми квотами.
У этой схемы ровно две цели. Первая - создать повод для выделения новых квот владельцам бывших государственных судов. Вторая - позволить отдельным чиновникам Минфина и правительства прикрыть срам, то есть имитировать погашение бюджетной задолженности. На самом же деле ее результатами будут: дальнейшее истребление биоресурсов в российской экономической зоне; лишение десятков рыболовецких хозяйств источника существования; потеря отечественным судостроением последнего шанса на возрождение, основой которого могло бы стать выделение квот только под строительство новых судов на российских верфях.
Таким образом, изложенное есть идея "съесть уже съеденный суп" - второй раз украсть уже украденное. Идея самобытная, однако она может стать реальностью. Ведь за схемой "Рыбкомфлот-2" и в правительстве, и в Минфине, и в других заинтересованных ведомствах стоят те же самые люди, которые на всех этапах курировали дело "Рыбкомфлота-1".
