Состоявшийся на прошлой неделе в Малайзии саммит Организации Исламская конференция (ОИК), в котором впервые за всю историю существования организации принял участие президент России, - событие для отечественной дипломатии. Декларируемое сближение России с мусульманскими государствами можно счесть и протокольной формальностью, и радикальным изменением внешнеполитической концепции. Безусловно, и мусульманский истеблишмент, радушно приняв в Путраджайе лидера государства, которое ведет войну с сепаратистами, использующими ислам в качестве идеологии, тоже меняет свои политические принципы.
"Каковы мотивы сторон?" - с этим вопросом корреспондент "Эксперта" обратился к председателю Исламского комитета России Гейдару Джемалю.
- Россия пытается вступить в ОИК с 1992 года. Еще при Борисе Ельцине был подготовлен проект соответствующего постановления (этим занимался Рамазан Абдулатипов), но президента отговорили от этой идеи. Через четыре года, в девяносто седьмом, условия участия России в ОИК зондировал депутат Госдумы Надир Хачилаев. Он поехал в Исламабад на саммит Организации Исламская конференция в качестве наблюдателя от России. Это тоже ничем не закончилось.
Сегодня сложилась принципиально иная ситуация: для Путина участие в ОИК очень важно. Ему необходимо подчеркнуть свою независимость от политики США, показать, что допуск американцев в Среднюю Азию не является окончательным стратегическим выбором России. Кроме того, менее чем за год до новых выборов президента Путин стремится укрепить свой имидж - так сказать, придает ему новые оттенки, обозначает себя как политического деятеля, способного на острые ходы. Участием в ОИК он как бы обновляет свои отношения с широкими слоями простых избирателей, настроенных антиамерикански. В России его участие в саммите было встречено в целом позитивно - если только не считать таких маргинальных организаций, как Союз православных граждан.
Что же касается самой ОИК, то потребность мусульманских стран иметь в своих рядах Россию в ее нынешнем ослабленном виде не столь очевидна. Использовать ее для покупки оружия и технологий? Чтобы успешно торговать, совсем не обязательно быть членом или наблюдателем ОИК. "Рособоронэкспорт" прекрасно занимается своим делом без членства в Исламской конференции. Да и вообще из этого членства можно извлечь дивиденды только в политическом смысле. В свою очередь, принимая в свой состав Россию, ОИК вынуждена "проглотить" чеченскую войну, безальтернативные и фиктивные выборы Кадырова, ущемление прав мусульман на Северном Кавказе, милицейскую операцию "Фатима" (усиленные проверки лиц "кавказской национальности". - "Эксперт") и многие другие вещи. Это означает, что мусульманский истеблишмент вступает в противоречие с настроениями "низов" - с так называемой исламской улицей, влияние которой в последнее время усиливается. Идет сложная игра.
Свои цели преследует и премьер-министр Малайзии Махатхир Мохаммад. Мне кажется, его выступление (см. "Пожар в Лилипутии") было скоординировано с другими участниками и спонсорами ОИК. Махатхир, как опытнейший политик, не стал бы так подставляться со своей речью, не просчитав последствий. То, что было им заявлено на саммите, является повесткой дня всего мероприятия. Это ось, вокруг которой идет консолидация и мобилизация самой ОИК, это ее легитимизация в глазах "улицы", доказательство того, что на саммите собралась не продавшаяся сволочь, а лидеры, которые стремятся бороться со своим врагом. Выдержки из его речи вышли на первых полосах центральных газет всех шестидесяти стран ОИК - это треть всех государств - членов ООН.
- Участники саммита выражали "озабоченность имиджем ислама". Что имеют в виду, когда говорят об ухудшении этого имиджа - связь с терроризмом, распространение ваххабизма?
- В мусульманских странах, и уж тем более на саммите ОИК, такими терминами, как терроризм и ваххабизм, не пользуются. Терроризм рассматривается как продукт деятельности спецслужб Запада. Что касается ваххабизма, то эта страшилка воспринимается как продукт исключительно для внутреннего российского употребления. В исламском мире ваххабизм - лишь одна из школ религиозной и политической мысли. К нему более или менее негативное отношение можно найти, скажем, у шиитов, но это уже внутренние вопросы, которые не носят какой-то отрицательной коннотации.
На саммите в основном речь шла о том, что исламский мир технологически резко отстал от Запада и даже от Китая, который превращается в сильную державу, добившуюся прорыва в сферу высоких технологий. И это уже совсем позорно. Ведь колоссальный интеллектуальный потенциал, которым располагает мусульманский мир, позволяет добиться еще более впечатляющих результатов. Этот мир обладает не только многообразием человеческого материала, который объединен общим религиозным цивилизационным проектом, но и огромными финансовыми ресурсами. В американских и европейских лабораториях работают тысячи ученых-мусульман. Совершенно недопустимо, чтобы такой мощный цивилизационный блок находился в состоянии технологической стагнации.
- И все-таки, почему мусульманские страны достаточно легко проглотили выборы в Чечне?
- Потому что в долговечность и реальность "чеченского урегулирования" никто не верит. Считается, что возражать по этому поводу с позиции правозащитников - это сражаться с ветряными мельницами. В этом смысле у лидеров исламского мира прагматичный подход. Всем понятно, что, во-первых, война в Чечне будет продолжаться. Во-вторых, что Европейский союз не признает избрания Кадырова. В-третьих, что он все равно обречен. Мусульманские страны уверены, что России еще придется искать новые решения проблемы.
- Но не представляет ли ислам ваххабистского толка проблему для самих лидеров мусульманских стран?
- В определенной степени представляет. Но тот же Махатхир, окажись он на Северном Кавказе, точно бы попал под зачистку. И таких политиков на саммите большинство. Ни один мусульманин, даже если он связан тесными узами с европейским истеблишментом и верит в либеральные западные ценности, не может в силу солидарности с искренне верующими мусульманами отмежеваться от проблем своего социума. В противном случае у него как минимум появится слишком большой комплекс вины.
- Есть ли у сегодняшнего сближения Саудовской Аравии и России экономическая подоплека? Или это всего лишь тактическая дипломатическая игра?
- Америка своими действиями в отношении Ближнего Востока теснит саудовцев в сторону России. Монархи осознали, что США списали их со счетов в качестве партнеров. Евросоюз более сложен по своей политической структуре - непонятно, с кем там говорить. Саудовцы, безусловно, ведут в ЕС работу. Я только что был в Италии, где обсуждались эти темы. Там проводилась пятая ассамблея так называемой народной ООН - это аналог большой ООН, этакая народная дипломатия Европарламента и итальянского парламента центристов. Там как раз звучали заявления, что Ближний Восток является прямым союзником европейской интеграции.
Но ЕС - слишком чересполосное пространство. Там нет политической воли. Там есть общее сопротивление американской агрессии и понимание того, что с этим надо что-то делать. Но там нет единого центра принятия решений. Евросоюз - полувиртуален. Россия, при всей ее инфраструктурной слабости, является патерналистским государством - и хотя бы поэтому с ней проще решать конкретные политические вопросы. "Особые" отношения мусульманских стран с французами и немцами не дают ожидаемых быстрых результатов. Россия, будучи ядерной державой, не определилась, она "фактор Х" для лидеров мусульманских стран.
- Кто на данном этапе тактически выигрывает от складывающегося партнерства России и ОИК? И во что это сближение, в конце концов, может вылиться?
- Если рассматривать ситуацию применительно к отношениям с Соединенными Штатами, тактически выигрывает ОИК. Во-первых, она демонстрирует солидарность, во-вторых, четко формулирует идеологические задачи борьбы за власть и влияние в мире. В-третьих, она демонстрирует способность привлечь лидера крупного государства, располагающего ядерным оружием на свою сторону. Это все козыри, которые могут быть использованы против США.
Что касается Путина, то, сблизившись с ОИК, лично он ослабил свои позиции внутри российской элиты. Я думаю, что нет времени для того, чтобы отношения России и Исламской конференции серьезно развились. Максимум, чего можно достичь, - это добиться принятия России в качестве наблюдателя в ОИК. Но пока будут идти бюрократические процедуры, на политической сцене все переменится. Соединенные Штаты обязательно начнут делать определенные телодвижения в отношении Сирии и Ирана. Первые же серьезные шаги с их стороны внесут сумятицу и в работу ОИК, и в решимость Путина сблизиться с мусульманскими странами. Я думаю, что это приведет к расслоению в самой Организации Исламская конференция - одни страны займут радикальную позицию, другие прогнутся под американцев.
Россия, я думаю, в конечном счете будет проводить ту же неопределенную, беззубую прозападную политику, как это было до сих пор. Вряд ли она способна бросить серьезный вызов Америке.
