Пушкин сидит у себя и думает: "Я гений, ладно. Гоголь тоже гений. Но ведь и Толстой гений, и Достоевский, царство ему небесное, гений! Когда же это кончится?" - Тут все и кончилось.
Псевдо-Хармс
За последние четыре года спокойного развития страны мы свыклись с мыслью, что демократический путь для России стал необратимым и что материальной основой российской демократии всегда будет частный капитал. События прошедшей недели развеяли эту уверенность. Стало понятно, что откат вполне возможен.
Великий октябрьский социалистический арест
В субботу 25 октября был арестован глава и основной владелец ЮКОСа Михаил Ходорковский. Утром его самолет, приземлившийся в Новосибирске для дозаправки, окружили вооруженные сотрудники ФСБ. Они ворвались в салон, положили всех, включая стюардесс, на пол - и увели Ходорковского с собой. Днем его уже допрашивали в Генеральной прокуратуре; вечером знаменитый Басманный суд (после, говорят, полуторачасового совещания судьи с самим собой - никого другого в совещательной комнате не было) дал санкцию на содержание олигарха под стражей на два месяца.
Реакция бизнес-сообщества была небывало резкой. Уже в субботу руководители трех известнейших бизнес-объединений (РСПП, "Деловая Россия" и "ОПОРа России") подписали общее заявление. В нем говорилось, что "эскалация действий власти и правоохранительных структур по отношению к российскому бизнесу резко ухудшила атмосферу в обществе. Подорвано доверие бизнеса к власти"; что "сегодня российский бизнес не доверяет действующей правоохранительной системе и ее руководителям"; что общество может успокоить только "ясная и недвусмысленная позиция" президента Путина.
28 октября позиция была высказана. Президент Путин заявил, что если суд арестовал Ходорковского, то у суда были на то основания, но "никаких обобщений, аналогий и тем более прецедентов, связанных с итогами приватизации, не будет". Он призвал прекратить "спекуляции и истерики" и запретил правительству "втягиваться в эту дискуссию". Президент заявил, что не намерен встречаться по поводу дела ЮКОСа ни с бизнесменами, ни с политиками: "Никаких встреч, никакой торговли по поводу деятельности правоохранительных органов не будет, если, конечно, эти органы действовали в рамках российского законодательства".
Это "если, конечно" прозвучало тем звонче, что СМИ забиты указаниями юристов на крайнюю сомнительность многих обстоятельств ареста Ходорковского. Но эти спекуляции велено прекратить. Ходорковский будет сидеть - и, по-видимому, довольно долго. Довести до суда такую махину, какую прокуратура выкатила против главы ЮКОСа, едва ли удастся быстрее, чем за год.
Махина эта производит безрадостное впечатление. Большинство обвинений, предъявленных Ходорковскому, можно было бы предъявить широкому или широчайшему кругу предпринимателей. Если где-то (в прокуратуре ли, в обществе) созрело убеждение, что какие-то, скажем, налоговые схемы "формально правильны, а по существу - издевательство", то надо менять закон, позволивший такие действия. Предъявлять же за них обвинения одному из многих или очень многих есть произвол. На суде, руководствующемся исключительно законами, осудить по таким обвинениям очень трудно.
В какой степени суд, разбираясь с обвинениями по существу, будет беспристрастен, определится градусом и стойкостью общественного мнения. Если от общества будут исходить только крики: так ему и надо! - да бормотание: а нам-то что? - суд будет примерно таким же, как над Промпартией (или как Басманный? тоже красиво). Сейчас не редкость услышать гневные речи рядовых бизнеса: мол, нас-то постоянно долбят точно так же, да и гораздо хуже - и никто ничего; а как тронули олигарха, так вой до небес? Но на примере олигарха создать прецедент по остановке произвола еще можно надеяться, на примере середняка - едва ли.
Такая корова нужна самому
Вопрос о том, почему наехали именно на Ходорковского, имеет множество ответов. Самая гласная из возможных причин - вероятная продажа одной из двух американских нефтяных компаний (Exxon или Chevron) сорока или даже пятидесяти процентов ЮКОСа. О том, что такие переговоры ведутся, стало известно полгода назад. Очевидно, что эта продажа - не в интересах России. Позиционироваться как энергетическая сверхдержава гораздо удобнее, если крупнейшая из нефтяных компаний полностью контролируется национальным капиталом.
Поговаривают, что перспектива продажи сильно не понравилась и президенту. Но когда 4 октября газета New York Times спросила у него, не имеет ли он чего против, он ответил, что такая сделка возможна, "если будут проведены предварительные консультации с правительством РФ". Правительство РФ долго не думало - 7 октября прессе сообщили, что оно "не видит юридических препятствий для осуществления этой сделки".
Александр Коновалов, президент Института стратегических оценок:
- Опасность нынешней ситуации в том, что у каждого губернатора есть на примете свой Ходорковский. Цепная реакция уже запущена.
Сейчас много вспоминают тридцать седьмой год. На мой взгляд, уместнее вспомнить опричнину: опричники отыскивали нелояльных князей и бояр, отнимали у них собственность и отдавали ее лояльным боярам. Все это закончилось Великой Смутой. Логика таких процессов ведет к распаду страны. Сценарий, что Путин одумается и скажет своим опричникам: "Фу!" - не исключен, но наименее вероятен.
Если бы президент заявил, что эта сделка России не нужна, сделки бы не было (а поддержка бизнес-сообщества, мы полагаем, была бы). Случай заявить позицию был 14 сентября, когда Джордж Буш-старший навещал Путина в Бочаровом ручье. Все знали: Буш приезжал ходатайствовать за санкционирование продажи ЮКОСа. Прямо отвечать "нет", может, и не стоило, но позволительно было вежливо сказать почтенному старцу, например, так: мол, извините, но у меня на столе - законопроект о том, что подобные сделки должны одобряться парламентом; вскоре я внесу его в Думу, поэтому нашим общим друзьям-нефтяникам лучше немного повременить. Старец бы настаивал, но не слишком: на его далекой родине подобные законы есть, и они соблюдаются. Отказать визитеру президент целесообразным не счел. Зато счел целесообразным посадить главу ЮКОСа.
Так государство российское загнало себя с этой продажей в тупик. Прямо ей мешать оно уже не может: добро дали официально. Попытавшись, как говорят, мешать ей косвенно, через наезд на компанию и ее руководителей, оно сделало продажу гораздо более вероятной: ЮКОС теперь видит (не будем здесь обсуждать, насколько правильно) в этой продаже главную надежду на прекращение репрессий. Государство узнает о продаже лишь после того, как она совершится, да и то не сразу. Как указал Александр Шохин, "основным акционером ЮКОСа является офшорная структура, группа 'Менатеп'", а "если одна офшорная структура продаст акции другой офшорной структуре", то смены владельца "можно просто не заметить". Что же теперь, разбирать эффективнейший ЮКОС на молекулы?
Перехват управления в корпорации "Россия"
Еще одна проблема, связанная с ЮКОСом, - проблема скупки мест в Думе - заметно меньше обсуждается. ЮКОС обвиняют в том, что он не ограничивается разовыми "лоббированиями", а щедро "спонсирует" всяческие партии и одномандатников, сколачивая собственную "фракцию" в Думе. Подобными же вещами занимаются и другие олигархи, но ЮКОС кроет их масштабами: по иным оценкам, "фракция ЮКОСа" должна достигнуть чуть ли не пятидесяти штыков! Даже если численная оценка проникновения крупного бизнеса в парламент сильно завышена, это серьезно и надо немедленно принимать меры. Какие? На наш взгляд (см. "Наша маленькая свобода", N33), меры должны быть системного характера: нужно принять законы, резко ограничивающие возможности как крупных спонсорских взносов в политические кассы, так и индивидуального лоббизма.
Власть пошла по принципиально иному пути: она наказывает лидера опасной технологии, не вводя в разумные рамки саму технологию.
Урок, который власть предлагает извлечь из горькой судьбы ЮКОСа, таков (точнее, кажется, таков - прямо никто же ничего не говорит): покупать власть за деньги - нельзя. Но в таком чересчур общем виде этот урок ложен. При выборах в большем сообществе людей, чем слобода, деньги - такой же обязательный элемент успеха, как идея, харизма, организация и проч. Все они в той или иной степени взаимозаменяемы, но хоть по капельке надо иметь всего - даже Вешняков, на что уж строгий человек, разрешает каждой партии и каждому отдельному кандидату законно истратить на покупку власти энную сумму денег. Сказать Ходорковскому и другим богатым людям, которые захотят заняться политикой: покупай власть, но не более чем на такую-то совсем скромную сумму, иначе другим ничего не достанется, - это одно. Сказать: не покупай власть, потому что ты мне не нравишься, - это другое. И если двинуться по этому пути, то всем нам известно, куда мы вскорости придем. Жаль, что на посту генсека Политбюро ЦК КПСС, не приходя в сознание, угас Константин Иустинович Черненко: он бы очень сгодился еще на выборных постах в Российской Федерации.
"Дяденька, брось, а то уронишь!"
Проблема передела собственности возникла, конечно, не в связи с делом ЮКОСа. Эта проблема не могла не возникнуть в давно начавшемся процессе смены элит; как ее с наименьшим ущербом для страны разрешать, никто не знает. Зато все наслышаны, какой метод ее разрешения заведомо не годится: пересмотр итогов приватизации.
Президент не раз и не два с возрастающим раздражением говорил, что никакого пересмотра итогов приватизации нет и не будет. Из этого никоим образом не следует, что в атаке на ЮКОС речь не идет о переделе собственности. Обязательно идет. Например, уголовное дело Ходорковского может кончиться приговором с конфискацией - вот пол-ЮКОСа и в казне. Да и незачем ждать какого-то приговора: в четверг суд наложил арест на 44% акций ЮКОСа. О юридическом качестве этого ареста говорить уже просто смешно, но пол-ЮКОСа ссыпано в казну. На время процесса, который нетрудно затянуть на годик-другой-третий, что потом от арестованного имущества вернется владельцу - вопрос, до которого еще дожить надо. Есть тут пересмотр итогов приватизации? Ни малейшего, как и было сказано. Национализация налицо, а пересмотра - нету. Возможен целый ряд других вариаций на ту же тему, простирающийся, в принципе, до новых процессов по залоговым аукционам.
Это все ясно. Не совсем ясно другое: какова будет судьба имущества Ходорковского и дальнейших аналогичных фигурантов после той или иной формы национализации? Путей не так уж много. Часть - прежде всего мелкие дребезги - будет в установленном для всякого конфиската порядке выставлена на торги. Что же до основных кусков, то тут надвое. Возможно, их так же рассуют по своим людям, как их рассовывали восемь лет назад; только люди будут другие. Граждане, сохраняющие интерес к происходящему, смогут порыться в подшивках и сопоставить новую дележку с залоговыми аукционами по беззастенчивости - и по эффективности. (Наш прогноз: по первому параметру новое поколение выиграет, по второму - проиграет.) Но, cкорее, до такой патриархальной простоты дело все-таки не дойдет - нефтяные, металлургические и прочие гиганты на неопределенный срок зависнут в государственной собственности. Идеологический фундамент для этого давным-давно готов: концентрация сил для настоящей модернизации страны, для ухода от сырьевой зависимости, для повышения обороноспособности, для обеспечения суверенитета - и т. п.
Экстренное торможение экономики
Сергей Кургинян, президент Международного общественного фонда "Экспериментальный творческий центр":
- Если собственность всегда перераспределяется под новую власть, если со сменой власти меняется собственник, то эта собственность со временем исчезает: каждый временщик будет ее с энтузиазмом доить, зная, что эта возможность временная. Поэтому Путин запустил сегодня процесс саморазрушения.
"Корабль затонул у входа в гавань" - так описал Уинстон Черчилль итог русской революции 1917 года. Черчилль имел в виду, что Российская империя могла бы стать державой номер один в мире капитализма, но в дело вмешались большевики. К сожалению, сейчас опять приходится говорить о риске "затопления".
Чтобы в полной мере оценить, что теряешь, надо знать, что имеешь. Президенту, видимо, никто не доложил об истинном положении дел в российском хозяйстве, а оно никогда еще не было так хорошо.
Если мы посмотрим на темпы экономического роста России, то заметим новую волну экономического подъема. Рост на 7,2% в первом полугодии этого года был воспринят многими с удивлением, аналитики прогнозировали замедление во втором полугодии. Как показали свежие данные, этого не произошло. Напротив, в сентябре темпы оказались еще выше - 8,3%. Было ли это всего лишь приятной случайностью? Нет. Было ли это следствием действия одного лишь фактора - высоких цен на рынке нефти? Тоже нет.
За годы, прошедшие с момента дефолта, наша экономика изменилась принципиально. Если в конце 90-х у нас действительно была экономика колониального типа, целиком зависящая от деятельности сырьевых компаний и цен на мировом рынке сырья, то сегодня это уже не так. Сегодня рост в России есть результат деятельности множества средних компаний, работающих прежде всего на внутреннем рынке страны; вклад же крупных сырьевых компаний в этот рост очень небольшой. Основным фактором прямого действия, определяющим текущий экономический рост, являются вовсе не цены на нефть, а рост инвестиций в российскую экономику, причем практически во всех сферах хозяйства. Это наилучший тип роста. Настоящий экономический подъем - это подъем, основанный именно на инвестициях, - только в этом случае хозяйство действительно развивается, а не снимает избыточную маржу с удачной конъюнктуры.
Наша новая экономика, определяющая сегодня рост, отличалась очень высокой конкурентоспособностью: новое оборудование давало новое качество продукции, издержки были минимальны, а доходность бизнесов в силу огромности внутреннего рынка составляла высокие 20-25%. Все это позволяло прогнозировать рост инвестиций в ближайшие два года и, соответственно, бурный экономический рост страны в пределах по крайней мере ближайших трех-четырех лет. Накануне нынешнего политического кризиса Россия уже вошла в процесс под названием "русское экономическое чудо". Ныне весь этот механизм здорового экономического роста расстроен, последствия чего мы увидим уже в начале следующего года, отметив резкий несезонный спад инвестиционной активности.
Технология будет такова. Инвестиции определяются процентными ставками. Ставки, в свою очередь, зависят от наличия свободных денег в экономике. В последние полтора года важнейшим фактором увеличения количества денег в экономике был приток капитала в страну, который поддерживался и текущей выручкой экспортеров, и возвратом ранее вывезенных капиталов. И это было крайне важно, так как инвестиционная активность в любой стране мира определяется прежде всего инвестициями местных предпринимателей: только когда "свои" инвестируют, приходят иностранцы.
Однако после ареста Платона Лебедева приток капитала в страну сменился оттоком. По данным ЦБ, в третьем квартале этого года чистый вывоз капитала частного сектора составил около 8 млрд долларов. При объеме инвестиций в 80-100 млрд долларов это уже большой минус. После ареста Михаила Ходорковского отток может только увеличиться - скорее всего, он увеличится в разы. Никакая доходность не перебьет риска потерять все заработанное.
Нас будут успокаивать: мол, индекс РТС восстановится. Это не показатель. На бирже капитал играет, приходит и уходит. Лучше следить за тем, что произойдет на рынке корпоративных облигаций, а там уже в ближайшее время весьма вероятен паралич новых размещений и сворачивание активности рынка. Это будет признаком того, что инвестиционные планы на следующий год окажутся очень скромными. Нельзя исключить и сжатия ликвидности у банков, прекращения кредитного бума и роста кредитных ставок, которые лишь в самое последнее время снизились до приемлемых для предприятий значений.
Итак: если ситуация никак не прояснится в ближайшие недели, если президент не объяснит бизнесу, как он видит развитие страны во втором сроке его правления, если он не расскажет, кому еще и при каких условиях будут предъявлены "законные" обвинения в неуплате налогов в энном году, то в начале 2004 года вместо бурного подъема мы будем иметь в лучшем случае весьма скромные 2-3% роста.
Римейк сериала "Советская экономика"
Нетрудно представить себе, что по этому логическому сценарию будет дальше. Вероятно, будут отменены либеральные правила продажи валютной выручки. Ужесточится контроль за вывозом капитала. Но ситуация с инвестициями принципиально лучше не станет - ведь риски для предпринимателя не уменьшатся, потому что резко меняются правила игры. И тогда напрашивается очевидный шаг: национализация ключевых экспортных компаний. Еще раз: мы не думаем, что дело ЮКОСа задумывалось как прецедентный случай пересмотра итогов приватизации, но оно с огромной вероятностью, просто в силу действия элементарных экономических связей, вернет крупнейших экспортеров в руки государства. Другого способа "борьбы с бедностью" в отсутствие взаимного доверия бизнеса и власти не найдется.
Многие могут подумать: "Ну и что же в этом плохого? Наконец у государства появится ресурс для быстрой модернизации народного хозяйства, инвестиций в высокие технологии, в общем, на все то, на что частный бизнес тратить деньги не хотел". Здесь уместно вспомнить несколько вещей. Во-первых, в 70-х годах у СССР была точно такая же ситуация: крайне высокие цены на нефть обеспечивали огромный приток капитала в страну. Однако государственная экономика не нашла способа инвестировать эти деньги в развитие хозяйства. Почему же сейчас она сможет это сделать? Во-вторых, если вспомнить Китай как позитивный опыт госкапитализма, то важно, что у Китая не было капиталистической революции, хозяйственная система эволюционно развивалась как государственная. У нас же сегодня нет этой системы. Ее надо строить заново, а на это уйдет как минимум пять лет. В-третьих, наличие крупной частной собственности не является препятствием для инвестиций в высокие технологии или в какие-либо другие госпроекты. И сегодня государство вполне может найти деньги для своих проектов, например через выпуск ценных бумаг. Трудно предположить, что крупный бизнес наотрез откажется их инвестировать. Но сегодня у государства есть необходимость доказывать их эффективность, а в условиях, когда основные денежные потоки будут принадлежать ему, такой необходимости не будет и мы получим второй "разворот северных рек". В-четвертых, у нас была уникальная возможность построить одну из самых эффективных и конкурентоспособных экономик мира. В отсутствие дотаций государства в жестких условиях конкуренции на всех рынках выживали только лучшие предприятия. И новая, растущая сейчас экономика должна была получиться необычайно устойчивой. Новые правила получения инвестиций, через государство, неминуемо снизят конкурентоспособность нашего хозяйства. В-пятых, восстанавливая даже частично СССР, мы отталкиваем "русский мир". Если в последнее время русские эмигранты желали помочь России, искали способ встраивания ее в мировую систему, то новая политическая ситуация оттолкнет их от нас. Наконец, в-шестых, начав первыми выходить из кризиса, мы могли опередить западные страны в формировании инновационных парадигм новой длинной волны. Тратя время на перестраивание экономики по образцу госкапитализма, мы потеряем этот выигрыш времени. Если этот негативный сценарий реализуется, мир вряд ли когда-нибудь вообще увидит "русское экономическое чудо" - и даже об удвоении ВВП к 2010 году можно будет смело забыть.
Новые экономические советники президента наверняка говорят ему, что все нормально: "Вот Госсовет принял программу развития дорожного транспорта. Будем инвестировать - будет вам удвоение ВВП". Не будет. Проекты государства вроде тех, что разрабатывает сегодня комиссия Шувалова, были уместны как дополнительный инструмент, как рычаг к свободной экономической системе. Но действия прокуратуры и то, как они воспринимаются деловым сообществом, разрушают само основание капиталистической системы - возможность предпринимателя инвестировать свободно. Поэтому "проекты Шувалова" повиснут в полупустом пространстве.
Очеловеченный рейтинг
Арест Ходорковского стал рубежным событием, по-видимому, и еще в одном отношении - в отношении знаменитого рейтинга президента. До сих пор уровень поддержки президента Путина, доверия к президенту Путину мало зависел от того, насколько народу нравились те или иные конкретные аспекты работы президента Путина. Люди не задумывались, чем занимается президент и что конкретно он делает. Он за что отвечает? За все в целом. Дела-то идут? В целом вроде бы идут - значит, президент-то наконец хороший! Вот вам и рейтинг.
Леонид Радзиховский, политолог:
- Решение об аресте Ходорковского принял Путин. Все это знают, но никто не говорит. Это ситуация двоемыслия, характерная для СССР. У нас никто не может сказать, что президент не прав. Мы переходим к абсолютной монархии. Машина создана, она умеет только завинчивать гайки и сама остановиться не может, а оппонентов у нее нет.
Проблема свободного общества не является сегодня актуальной для большинства населения России. Абсолютная монархия будет воспринята большинством населения с восторгом.
Но для того, чтобы такая пастораль могла продолжаться целых четыре года, президент не должен был ни по каким внутренним (то есть прямо задевающим избирателя) поводам говорить вещей, способных кого-либо сильно расстроить. А как это сделать, если разные части общества расстраиваются от разных вещей? Высказываться так, чтобы синие считали твои высказывания синими, красные - красными, зеленые - зелеными. В основном это удавалось. Публика до того привыкла знать, что президент добивается консолидации, ведет срединную линию и проч., что дружно слушала в его речах каждый свое. Даже когда Путин говорил вполне однозначные вещи (прекрасный пример - последнее годовое послание), каждый понимал их так, как хотел понять. В этом были свои неудобства: Путину было трудно втолковать собственному правительству конкретнейшие поручения. Но был и плюс - ничем не колебимый рейтинг.
Так вот: высказывания президента по поводу ареста Ходорковского; высказывания жесткие, а в самом запомнившемся месте ("просил бы прекратить истерику!") еще и грубые - все поняли совершенно одинаково. Страна впервые вся увидела своего президента в одном и том же - и потому, вероятно, правильном - свете. Теперь рейтинг президента Путина может расти, может снижаться, но это будет именно его рейтинг, индикатор количества его сознательных сторонников, а не индикатор надежд-вообще на власть-вообще.
Раскол вместо консолидации
Так как же поведет себя "конкретизированный" рейтинг Путина? На первый взгляд он должен расти или по крайней мере укрепиться на высокой отметке в 70-75%. Это предположение можно сделать исходя из того, что нынешняя жесткая линия президента стилистически очень похожа на его линию четырехлетней давности. Но тогда речь шла о реальной и всем очевидной опасности поражения в Дагестане и Чечне - и развала страны. Сегодня же совершенно неочевидно, что разгром крупного частного капитала поможет достичь целей, важных для всего общества. Не говоря уже об экономических рисках, сам избранный способ борьбы с олигархами может включить репрессивную машину, которая будет тиражировать технологию в отношении массового российского бизнеса во всех регионах страны. Этот риск сегодня ощущается всеми. И именно поэтому не исключено, что выигрыш президента в первом туре при сохранении status quo был более вероятен, нежели в новой ситуации.
Мы не о том даже, что настроение народных масс направлено сегодня скорее за капитализм, чем против него (см. "Не надо новых революций", N40). Нет - олигархов правда не любят, а при напористой пропаганде их невзлюбит внятное большинство, это-то бесспорно. Но так ли строго логичен выбор гражданами президента? Пока серьезный выбор граждане России каждый раз делали не головой - если не сердцем, то беспрестанно семьдесят лет поротой задницей. Вольно семибанкирщине хвалиться победой Ельцина в 1996 году - что без нее победил бы Зюганов, никем не доказано. Так и тут: захотят ли "ширнармассы" совсем уж стройными рядами шествовать в русский вариант не то китайской, не то корейской модели модернизации, скандируя речевку "Будет сидеть - я сказал!", - или в последний момент (при самой искренней неприязни к олигархам: за что их любить-то?) воспрепятствует поротая задница? Окончательный ответ не узнаешь ни из каких опросов, его сможет дать только эксперимент in vivo.
Но даже если большинство действительно соберется на президентском полюсе, на другом полюсе тоже окажется немало людей, и притом не худших. И вместо консолидации мы получим новый раскол общества. Стоит ли этого Ходорковский - и даже его собственность?
Наши перспективы
Формулировка, пущенная в прессу кем-то из инсайдеров: до сих пор была управляемая реакция (в смысле - контрреволюция), теперь пойдет неуправляемая - еще не доказана практикой. Заведомо верна, но требует существенных уточнений другая, пропрезидентская формулировка: демонтаж чиновничье-олигархического капитализма. События вокруг ЮКОСа можно, наверное, трактовать как атаку на прилагательное в этом неприятном термине, точнее, на вторую половину прилагательного, но больше похоже, что атака идет на существительное: средства, выбранные для атаки, - пущенная на вольную охоту связка ФСБ-прокуратура - скорее подходят для этой цели.
Можно с сожалением констатировать: слишком многие слишком сильно напуганы. Пока мы готовили эту публикацию, нам отказали в комментариях десятки - десятки! - крупных и некрупных бизнесменов, юристов, депутатов и сенаторов. Такого испуга с лихвой достаточно и для бегства капитала, и для утечки мозгов, и для сворачивания инвестпрограмм.
Ситуация меняется с каждым днем. Не исключено, что произойдут и какие-нибудь события, не вписывающиеся в тенденцию форсированного перехода к госкапитализму, но на момент сдачи номера таких событий не было.
