Крупнейшая норвежская нефтяная компания Statoil переживает самый серьезный кризис за всю свою тридцатилетнюю историю. Практически больше месяца компания жила без руководства - без председателя совета директоров, без генерального и финансового директоров. В конце сентября все ключевые фигуры были отстранены от дел. Причина массовых отставок топ-менеджмента - скандал в связи с так называемым "иранским делом Statoil". Высшее руководство компании было заподозрено в многомиллионных взятках иранским чиновникам, у норвежской общественности это вызвало бурю возмущения - к вопросам финансовой чистоплотности там относятся крайне трепетно. Лишь 1 ноября совет директоров Statoil выбрал себе нового главу. Им стал Янник Линдбэк, он давно работает в нефтегазовой промышленности, до избрания возглавлял норвежское отделение международной организации по борьбе с коррупцией Transparency International. Новые генеральный и финансовый директора не избраны до сих пор. Временно на этих ключевых должностях работают Инге К. Хансен и Элдар Сэтрэ.
По норвежским меркам скандал явно затянулся - там спорные ситуации решаются в течение нескольких дней. Так, в 1999 году, когда из-за существенного превышения сметы по освоению месторождения Осгард у министерства нефти и энергетики возникли претензии к руководству Statoil, топ-менеджмент был сменен быстро и без лишних разговоров.
Выгоды от постепенной трансформации Statoil в публичную компанию перевешивают негативные последствия крупного скандала
Нынешний длится уже второй месяц. Объясняется это тем, что в 2001 году Statoil была частично акционирована - государство продало было 18,3% акций, после чего правительство несколько дистанцировалось от управления компанией и контроля за ней, предоставив больше возможностей миноритарным акционерам. По мнению норвежских властей, выгоды от постепенной трансформации Statoil в публичную компанию перевешивают негативные последствия даже такого крупного скандала.
В Иран с деньгами
"Иранское дело" началось еще осенью 2001 года, когда Statoil взялась расширять свою деятельность на перспективном иранском направлении. Руководство компании решило воспользоваться услугами внешнего консультанта, который хорошо бы понимал политическую ситуацию в стране. Двенадцатого июня 2002 года компания заключила договор с консалтинговой компанией Horton Investment, которой владел Аббас Язди - бывший гражданин Ирана, переехавший в Великобританию. На самом деле Horton Investment - компания, созданная исключительно под сотрудничество со Statoil и зарегистрированная в офшоре, а консультировал норвежскую компанию в Иране Мехди Хашеми Рафсаньяни - директор одной из "дочек" иранской государственной нефтяной компании NIOC. Весьма примечательно, что в октябре 2002 года, спустя всего несколько месяцев после подписания договора, Statoil заключила соглашение с иранской компанией Petropars и стала оператором в нескольких фазах разработки гигантского газового месторождения Южный Парс.
Спустя год из норвежской компании стала просачиваться информация о контракте с Horton Investment, тогда-то и выяснилось, что он не прошел всех предварительных процедур внутреннего контроля в самой Statoil. Настораживало еще и то, что стороны сразу договорились не разглашать условия договора, поэтому-то дело и не получало широкого освещения. Но сразила всех сумма сделки. По договору Statoil обязалась в течение одиннадцати лет выплатить консультанту 115 млн норвежских крон (15,2 млн долларов).
Когда в начале сентября 2003 года иранский договор начал активно обсуждаться в норвежской прессе, его условия вызвали бурю протестов со стороны общественности и профсоюзов. В связи со скандалом Statoil разорвала договор с Horton, но к этому времени она уже успела перечислить на швейцарский счет консультанта треть суммы - 5,2 млн долларов.
Когда правительство умеет считать
Самое любопытное в этой истории даже не сам скандал по поводу взяток, а та позиция, которую заняло норвежское правительство - ведь государство по-прежнему крупнейший акционер Statoil, владеет 81,7% акций. Вопреки мнению общественности, требовавшей от властей немедленного вмешательства в дела компании, министр нефти и энергетики Айнар Стеенснэс последовательно устранялся не то что от действий, а даже от каких бы то ни было значимых заявлений по этому поводу.
Норвежское правительство твердо придерживается своей стратегии в отношении некогда государственной компании Statoil. Коль скоро это акционерное общество, то дела его должны решаться через собрание акционеров, как и в любой частной компании. Не дело правительства разбираться с внутренними проблемами Statoil. Для этого существуют совет директоров и корпоративное собрание. Да, до частичной приватизации и листинга в 2001 году правительство могло напрямую вмешаться в дела компании, в том числе быстро сместить и назначить нового генерального директора, но ведь тогда и роль собрания акционеров выполнял Государственный совет.
Правительство пошагово выполняет свою программу, цель которой - предоставить компании Statoil максимальную свободу действий
Правительство пошагово выполняет свою программу, цель которой - предоставить компании Statoil максимальную свободу действий. "С 1994 года, когда Норвегия подписала договор о Европейском экономическом сотрудничестве, государство лишилось возможности активно использовать Statoil как средство регулирования нефтегазовой отрасли. Теперь компания не может получить привилегии перед иностранными нефтяными компаниями, например, при распределении концессий. Государство перестало быть эффективным инструментом развития компании. Так зачем же ему вмешиваться в ее дела и тем самым лишь увеличивать ее издержки?" - прокомментировал позицию правительства в отношении Statoil профессор Высшей школы бизнеса в Сандвике Ойстейн Нуренг.
Перед частичной приватизацией Statoil правительство неоднократно заявляло, что будет неукоснительно соблюдать права миноритарных акционеров. И свое обещание держит. Это выгодно обеим сторонам. Акционерам и компании - потому, что, урегулировав самостоятельно "иранский" скандал, они выработают механизмы разрешения внутренних конфликтов в компании и выстроят свои отношения с обществом, что для эффективного крупного бизнеса жизненно необходимо. Правительству - потому, что теперь действия Statoil нельзя напрямую увязывать с политикой. Хотя власти и сохранили влияние на компанию, у нее развязаны руки: она может развиваться самостоятельно, не опасаясь за то, что своими бизнес-решениями навлечет огонь критики на правительство. Защита властями прав миноритарных акционеров окупится сполна - этот сигнал воспримут инвесторы, ведь когда они сами станут миноритариями, их права тоже будут соблюдаться. И сигнал этот очень своевременный: правительство уже получило одобрение стортинга - норвежского парламента - на продажу еще 14,7% акций компании. В этом случае правительство сохранит за собой контрольный пакет акций в 67%, что сохранит ему возможность вносить изменения и дополнения во внутренние постановления, принимать решения о слиянии-поглощении и изменять сумму уставного капитала. Срок продажи этого пакета пока не установлен, но правительству важно создать в глазах инвесторов хороший имидж Statoil.
Осло-Берген
