Мы задались простым вопросом: есть ли разумные экономические причины для вступления или же, наоборот, невступления России в ОПЕК - международную Организацию стран - экспортеров нефти.
Почти все дискуссии на тему "Россия vs ОПЕК" опирались на политические или, во всяком случае, внеэкономические доводы. Мы решили пойти другим путем: хотя бы примерно нащупать экономическую целесообразность совместных с ОПЕК действий. Например, можем ли мы извлечь прямую выгоду от вхождения в картель? Ответить на этот вопрос сложно. Но вот на вопрос, извлекали ли мы выгоду когда-нибудь в прошлом, ответить гораздо проще. Для этого достаточно сравнить прибыли от экспорта нефти стран ОПЕК и России. Если бы нашелся промежуток времени, когда совокупные прибыли картеля падали, а российские росли, это бы и означало, что Россия реально выигрывает на дистанцировании от ОПЕК.
На представлена динамика выручки от экспорта нефти ОПЕК и России. Видно, что за исключением последних лет российская и опековская выручка вели себя почти идентично (коэффициент корреляции - 0,8). А это значит, что эффективно играть на слабостях картеля мы были не в состоянии даже в советское время. Этот вывод кажется удивительным, ведь, судя по графику добычи нефти нами и ОПЕК (см. график 1), стороны реализовывали почти противоположные игровые стратегии (в частности, коэффициент корреляции между рядами данных добычи нефти Россией и ОПЕК оказался равным -0,93).
Получается, что вступление России в ОПЕК вполне оправданно: встраиваясь в опековские квоты, возможно, мы могли бы увеличить доходы от продажи нефти. Однако практика показала, что эффективно взаимодействовать с ОПЕК не столь просто. Дело в том, что в недалеком прошлом Россия получила ценный опыт участия в системе квот ОПЕК. В 2002 году по договоренности с ОПЕК пять стран - независимых экспортеров нефти взяли на себя обязательства уменьшить поставки на мировой рынок. Россия вместе со всеми ограничила экспорт нефти на 125 тыс. баррелей в день (то есть примерно на 1,6% от средних ежедневных объемов экспорта) и добилась увеличения цены на нефть с 18 до 26 долларов за баррель. Расчеты показывают, что от экспорта мы дополнительно получили 1,15 млрд долларов прибыли. Однако нефтяные компании не смогли снизить объемы добычи, поэтому излишек экспортной нефти попал на внутренний рынок, спровоцировав падение цен в два-три раза. В итоге валовые продажи на внутреннем рынке (России, Белоруссии и Украины) упали на 1,42 млрд долларов, то есть больше, чем мы выгадали на экспорте.
Немного о политике
В книге Дэниеля Ергина "Добыча" утверждается, что ОПЕК была создана для нейтрализации нефтяного демпинга СССР на мировых рынках в конце 50-х. Тогда дешевая советская нефть оставляла арабов без прибылей, и они решили объединиться для ограничения предложения. СССР недолюбливал ОПЕК: советская пропаганда, в частности, утверждала, что картель оказывает поддержку антисоветских выступлений в Афганистане. Однако сама ОПЕК всегда стремилась к диалогу, основа же для переговоров появилась с устранением идеологических препятствий, то есть с началом реформ. Но договориться с Россией хоть о чем-то удалось лишь в 2002 году. Позитивный опыт придал картелю новый импульс. Сразу после формального окончания войны в Ираке влиятельная в мусульманском мире индонезийская газета "Джакарта пост" заявила, что Россию необходимо пригласить в ОПЕК в качестве полноправного члена вместо Ирака. Основания у таких заявлений были.
Саудовская Аравия за последние двадцать лет не смогла увеличить свои производственные мощности по добыче нефти. По прогнозам аналитиков, к 2020 году Россия будет экспортировать 8-9 млн баррелей нефти в сутки. Ираку такие объемы и не снились. Единственный пункт, по которому Россия пока проигрывает Ираку, - это запасы нефти. По данным BP на 2002 год, Багдад контролирует 15,2 млрд тонн нефти, а Россия только 8,2 млрд тонн. Но ВР оценивает лишь резервы крупных компаний, прошедших аудит по международным стандартам. Как считают российские аналитики, наши резервы намного больше. Называются цифры от 10 до 16 млрд тонн.
Часто можно слышать, что Россия как страна с преимущественно частными нефтяными компаниями в принципе не может вступить в ОПЕК. Однако в картель входят такие страны, как Алжир и Нигерия, в которых, как и в России, нефтяная промышленность поделена между частными инвесторами. Так что и по этой линии путь в ОПЕК открыт.
Традиционные резоны против вступления России в картель носят политический характер. Например, говорят, что нефть дает России весомые аргументы в политических играх. Со вступлением в ОПЕК часть этих аргументов будет утеряна.
Оно нам надо?
Сейчас ОПЕК контролирует около 54,6% мирового экспорта нефти. Россия, Норвегия и Мексика (три крупнейших независимых экспортера) - 28,1%, еще 3,7% - Казахстан, Туркмения, Азербайджан и Узбекистан. Таким образом, по своей мощи "союз независимых экспортеров" сравним с ОПЕК. России уготована главенствующая роль в этом союзе: наша страна экспортирует нефти больше, чем Мексика, Норвегия и Казахстан вместе взятые. В случае же вхождения в ОПЕК Россия останется на вторых ролях - до 70% нефтяного экспорта картеля контролирует Саудовская Аравия.
Но главное даже не это. Путь в ОПЕК не предполагает никакого прогресса в развитии. Темпы же роста доходов России от продажи нефти пока отстают от темпов роста цен на нефть. В лучшем случае мы достигнем той же степени эластичности доходов к ценам на нефть, что и у ОПЕК (см. график 4). В то время как независимая от ОПЕК стратегия развития может привести к более существенным дивидендам. На видно, что последние три года наши заработки на экспорте нефти растут, в то время как у картеля они падают. В советское время такого нам сделать не удавалось.
На объясняется причина этого феномена. Главный вклад внесло формирование крупнейшими частными нефтяными компаниями России (прежде всего ЮКОСом) своих стратегий развития и ориентир на форсированный рост добычи нефти.
Вывод напрашивается сам: любые доходы от совместных действий с ОПЕК будут перекрываться доходами от реализации независимой нефтяной стратегии, направленной на рост добычи.
Что же касается дополнительной прибыли от игр в опековском стиле: цены низкие - ограничиваем экспорт, высокие - увеличиваем, - то здесь разумной представляется иная стратегия. ОПЕК активно реагирует на рыночные цены, изменяя объемы поставок нефти (корреляция между добычей и ценами у ОПЕК - 0,003). Однако сбытовая политика картеля приводит к изменению цен только через год (корреляция между текущими ценами на нефть и прошлогодней добычей у ОПЕК минимальна - -0,68). Россия же не ведет такой активной игры (корреляция между ценами и добычей равна 0,62). Да и не может это делать: вице-президент компании "ЛУКойл" Леонид Федун считает, что Россия не может так же свободно, как Саудовская Аравия, закрывать и открывать скважины - сложные климатические условия. Оперативная расконсервация скважин, остановленных на срок от нескольких месяцев до полутора лет, требует дорогостоящих процедур, а иногда и вовсе невозможна.
Поэтому спекулятивная игра на ценах должна проводиться не нефтяными компаниями, а государством. И не за счет ограничений добычи нефти, а за счет использования госрезерва. Цены низкие - государство закупает нефть в резервный фонд, высокие - распродает.
Это не новая идея. США постоянно проводят такие фокусы с национальным резервом, зарабатывая на этом сотни миллионов долларов. Стратегический резерв США составляет сейчас 570 млн баррелей (около 80 млн тонн), из них правительство имеет право сбросить 30 млн баррелей в течение двух месяцев или 500 тыс. баррелей ежедневно.
Расчеты показывают, что России для реализации такой стратегии потребуется резервуарный парк мощностью не менее 14-15 млн кубометров ("Транснефть" обладает резервуарным парком в 13 млн кубометров, однако он используется главным образом для обеспечения бесперебойной работы трубопроводной системы. Кроме того, резервуарные мощности имеются у Российского агентства по госрезервам). Инвестиции государства в создание резервуарных мощностей могли бы обеспечить независимую от ОПЕК стратегию присутствия на мировых рынках, высокий уровень прибыли на экспортных спекуляциях и дать возможность нормального развития частных нефтяных компаний.
