"Бархатная революция" - так окрестили сами грузины события, которые произошли в Тбилиси 23-24 ноября. Их главным итогом стали добровольный уход Эдуарда Шеварднадзе с поста президента страны и всеобщее облегчение по поводу того, что на улицах города не было пролито крови. Особенно удивило всех поведение грузинских силовиков, которые еще накануне были решительно настроены подавить любые попытки оппозиции прорваться в госканцелярию и здание парламента. Внутренние войска и спецназ, обученный американскими инструкторами, расступались перед толпой, а сам глава МВД Грузии Коба Марченашвили приветливо улыбался двинувшимся в резиденцию Шеварднадзе оппозиционерам.
Единственным по-настоящему острым моментом всей этой чисто грузинской смуты стал знаменитый прорыв лидера "Национального движения" Михаила Саакашвили со своими сторонниками в здание грузинского парламента, где в тот момент выступал сам президент Шеварднадзе. Когда толпа хлынула в зал, охрана подхватила президента и вывела из здания через единственный свободный выход справа от трибуны. Президент Грузии успел бросить несколько слов находившимся в здании членам аджарской партии "Возрождение" (сторонники лидера Аджарии Аслана Абашидзе заняли на прошедших выборах второе место): мол, он их не предаст и нужно стоять до конца. Несколько аджарцев, щелкнув затворами автоматов, бросились обратно в зал. Охрана Саакашвили тоже передернула затворы. Выстрелов не последовало лишь по той причине, что уже весь зал был забит сторонниками оппозиции, которые бросились избивать лидера аджарской фракции Джемала Гогитидзе.
Отставку Шеварднадзе лидер Аджарии Аслан Абашидзе воспринял как предательство. Такой исход конфликта шокировал и российский политический истеблишмент. Парадокс ситуации заключается в том, что именно эти две силы, находившиеся все последние годы в состоянии дипломатической войны с Шеварднадзе и его политическим кланом, не желали такого поворота событий - по крайней мере, не в это время. Бархатная грузинская революция спутала карты всем - она задала политическим процессам в республике совершенно иной ритм.
Победу от поражения не отличить
То, что в первые часы после отставки грузинского президента представлялось победой российской дипломатии, впоследствии стало выглядеть иначе. Одним казалось, что цель Москвы - уход Шеварднадзе - наконец-то достигнута. Резко обострившиеся отношения двух государств после явного сближения Тбилиси с Вашингтоном и заигрывания грузинских спецслужб с чеченскими боевиками вылились в визовый режим, поголовную раздачу российского гражданства жителям Абхазии и Южной Осетии и бомбежку "неопознанными летающими объектами" приграничных с Чечней горных районов Грузии. Уход Шеви должен был пролиться бальзамом на души российских генералов, которые не могли простить ему ни поспешный вывод советских войск из Германии, ни ликвидацию советских оперативно-тактических ракет, не подпадавших под советско-американский договор по уничтожению ракет средней и меньшей дальности, ни, в конце концов, развал Советского Союза. Российский истеблишмент не может простить ему и передачу американцам спорного участка Баренцева моря, на котором Россия могла бы сегодня ежегодно вылавливать до 200 тыс. тонн рыбы. Что уж говорить о внешней политике теперь уже бывшего грузинского президента, который под носом у Москвы стал создавать грузинскую армию и спецназ при помощи американских и турецких военных инструкторов, лихорадочно добиваясь вступления страны в НАТО и строительства скандального трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан, который должен пройти по территории Грузии в обход России.
Другие наблюдатели делали акцент на том, что именно благодаря миротворческой миссии министра иностранных дел России Игоря Иванова, который как-то не по-мидовски оперативно реагировал на поступающие из Тбилиси новости, на улицах грузинской столицы так и не началась стрельба. И в этом есть доля истины. Будучи сам родом из Грузии, Игорь Иванов не только сумел завладеть вниманием толпы, которая собралась перед захваченным парламентом, но и убедить оппозицию и самого Шеварднадзе сесть за стол переговоров. 23 ноября на исходе дня российский министр привел лидеров оппозиции Зураба Жвания (бывший спикер парламента - до Нино Бурджанадзе) и Михаила Саакашвили в президентскую резиденцию и оставил их наедине с Шеварднадзе. Примерно через сорок минут грузинский президент подал в отставку. Собственно, на этом причинно-следственные связи, рожденные прямым воздействием российской дипломатии, порвались.
Сегодня очевидно, что Игорь Иванов меньше всего хотел получить на выходе такой результат. Уже через два дня он заявил: "Нас не вполне удовлетворяет то, как произошла смена власти. В частности, решение президента Грузии было принято под очень сильным давлением улицы, и говорить о том, что это в полной мере демократическое решение, вряд ли можно". Более отчетливо выразился лидер Аджарии Аслан Абашидзе, который назвал действия грузинской оппозиции бандитизмом, нелегитимным захватом власти, разрушительным для территориальной целостности страны. Аджарские политики и чиновники тут же ретировались в Батуми. В самой Аджарии объявлено чрезвычайное положение, Абашидзе провозгласил себя верховным главнокомандующим аджарских вооруженных сил и закрыл административную границу с Грузией. Такое поведение главного клиента Москвы невозможно объяснить иначе, как срывом общего с ней политического плана.
Судьба Эдуарда Шеварднадзе была предрешена летом этого года, когда Грузия заключила соглашение с "Газпромом" о стратегическом сотрудничестве в газовой отрасли сроком на 25 лет. По договору, помимо поставок газа и участия в приватизационных процессах , предусматривались и совместные проекты по использованию газотранспортной системы Грузии в качестве транзитных мощностей
Сразу после тбилисских событий российской дипломатии был нанесен еще один удар на жизненно важном для нее пространстве СНГ - фактически сорван визит Владимира Путина в Молдавию, в ходе которого он должен был подписать уже парафированный сторонами меморандум об основах устройства объединенного молдавского государства. Очевидно, что переломным моментом в отказе Кишинева от прежних договоренностей стал состоявшийся в прошлый понедельник телефонный разговор президента Молдавии Владимира Воронина с действующим председателем ОБСЕ, министром иностранных дел Нидерландов Яаапом де Хооп Схеффером. Последний сообщил, что некоторые страны - участницы этой организации недовольны русским планом урегулирования, в частности неясной показалась предложенная схема разделения полномочий между центральной и региональными властями. Как подчеркивают наблюдатели, на самом деле европейским партнерам не понравился план сохранения российского воинского контингента в Приднестровье на долгий срок - до 2020 года. Именно откликаясь на этот срыв очень важного для России, Молдавии и Приднестровья договора, Игорь Иванов в сердцах заявил, что это произошло из-за "попыток вмешательства ряда стран во внутреннюю политику участников СНГ, это имело место и в Грузии".
Короткая американская память
Как становится понятно сегодня, судьба Эдуарда Шеварднадзе была предрешена летом этого года. 22 июля Грузия заключила соглашение с "Газпромом" о стратегическом сотрудничестве в газовой отрасли на 25 лет. Кроме поставок газа и участия в приватизационных процессах договор предусматривал разработку совместных проектов по использованию транзитных мощностей газотранспортной системы Грузии. Незадолго до этого события появились сведения о том, что американская энергетическая компания AES расстается со своими активами в Грузии и 1 сентября 2003 года официально переуступает их РАО "ЕЭС России".
Эпопею с AES, пережившей за несколько лет пребывания в Грузии жестокий корпоративный кризис и так и не сумевшей наладить энергоснабжение республики и сделать свой бизнес прибыльным, Вашингтон готов был рассматривать как чисто коммерческий провал. Разве что посол США в Грузии Ричард Майлз выразил сожаление по поводу того, что грузинские власти не сумели обеспечить инвестору нормальные условия для работы. Но вторжение "Газпрома" в зону глобальных энергопроектов (нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, газопровод Баку-Тбилиси-Эрзерум) вызвало серьезный переполох: курирующий в госдепе США Прикаспийский регион Стивен Манн несколько раз публично посетовал по поводу "усиливающейся энергетической монополии России". Высокопоставленные представители американской администрации недвусмысленно заявили тогда Шеварднадзе, что он своими действиями ставит под угрозу реализацию многомиллионных проектов и собственную энергетическую независимость. Шеварднадзе, перед которым вопрос был поставлен, что называется, ребром, отреагировал в непривычно жестком тоне: "Грузинскому народу нужны свет и тепло сейчас, а их из США не доставить".
Пожалуй, именно после демарша Шеварднадзе с "Газпромом" американцы впервые стали задавать через прессу, да и напрямую, "неудобные" вопросы, которым не было места в течение предыдущих пяти-шести лет: куда уходят миллионные кредиты, почему бедствует грузинский народ, почему президент не борется с коррупцией? Шеварднадзе припомнили все: потраченный на него за последние десять лет миллиард долларов, 60% остающейся в тени экономики Грузии, хронический бюджетный дефицит, коррумпированность ближайшего окружения и всех государственных институтов, богатства его семьи и большой внешний долг (под 60% ВВП), недоразвитость демократических институтов и гражданского общества, чрезмерную гибкость в решениях по статусу российских военных баз на территории республики - и так далее и тому подобное.
Одним из первых почувствовал заметное охлаждение американцев к Шеви его госсекретарь Тедо Джапаридзе, который, будучи специалистом по политической системе США, имеет прекрасную возможность изучать все ее нюансы хотя бы по многочисленным электронным сообщениям, приходящим в его офис. Обычно немногословный и очень осторожный при всяком публичном высказывании, он сделал недавно такое замечание: "Шеварднадзе лучше, чем кто-либо еще, понимает, что у Вашингтона очень короткая память. Да, он помог снести Берлинскую стену, и за это ему не раз скажут спасибо. Но политиков интересуют совсем иные вещи".
Буревестник Майлз
Американская администрация всерьез озаботилась судьбой всего грузинского проекта еще в апреле прошлого года, когда послом США в Грузии был назначен известный специалист "по смене режимов" Ричард Майлз. Карьера этого дипломата впечатляет - он побывал послом в Азербайджане, Югославии и Болгарии. Именно при его непосредственном участии в 1993 году в Баку проходили переговоры по проекту строительства трубопровода Баку-Джейхан. Трудно сказать, какую роль сыграл Майлз в свержении тогдашнего президента Азербайджана Абульфаза Эльчибея. В любом случае именно благодаря его расторопности Вашингтон немедленно установил необходимый контакт с рвавшимся к власти Гейдаром Алиевым, сын которого Ильхам при единодушном согласии Запада и России унаследовал в этом году в Баку власть и разгромил в стране все оппозиционные партии.
Американская администрация всерьез озаботилась судьбой грузинского проекта еще в апреле прошлого года, когда послом США в Грузии был назначен известный специалист по смене режимов Ричард Майлз. Карьера этого дипломата впечатляет: он побывал послом в Азербайджане, Югославии и Болгарии - и везде к власти пришли проамерикански настроенные политики
Именно сам факт прибытия Майлза в Белград в 1996 году оказался определенным водоразделом в отношениях Вашингтона со Слободаном Милошевичем. Примечательно, что одним из первых шагов нового американского посла стало налаживание контакта с сербской студенческой организацией "Отпор", лидеры которой в этот политический сезон занимались консультированием активистов аналогичной грузинской студенческой организации "Кмара!", прославившейся во время этой бархатной революции в Тбилиси. Именно при активном участии Майлза в Болгарии была проведена операция "болгарский Квасьневский": к власти пришли бывший коммунист Георгий Пырванов и бывший король Симеон, которые сделались близкими союзниками США. Теперь настала очередь Грузии.
С приближением парламентских выборов напряжение в отношениях грузинского президента с оппозицией и американцами нарастало. Единственный для себя выход Шеварднадзе видел в сближении с Россией. По его просьбе Москва согласилась на реструктуризацию грузинских долгов в рамках Парижского клуба (около 157 млн долларов) и отсрочку долга за поставленный природный газ и электроэнергию (160 млн долларов), а заодно выступила гарантом своего рода "политического пакта" грузинского президента с лидером Аджарии Асланом Абашидзе. По всей видимости, расчет здесь был такой: всеми правдами и неправдами аджарская партия "Возрождение" и проправительственный блок "За новую Грузию" получают большинство на парламентских выборах и выдвигают в спикеры своего человека. Как вариант, Грузия могла быть превращена в парламентскую республику. Тогда власть мягко перешла бы в руки "человека Москвы" Аслана Абашидзе, который вполне мог стать премьер-министром Грузии. С одной стороны, так решился бы чрезвычайно важный вопрос со статусом самой сепаратистской Аджарии - она "раздулась" бы до размеров самой Грузии. С другой - безоговорочное влияние Москвы на Абхазию и Южную Осетию (при условии, что ее главный аджарский союзник берет власть в Тбилиси) стало бы залогом того, что вопрос статуса этих непризнанных международным сообществом республик был бы наконец-то решен. В идеале Москва могла заполучить абсолютно пророссийски настроенную Грузию, территориальная целостность которой была бы частично восстановлена. Первым шагом в этом направлении должны были стать выборы в грузинский парламент, главным условием - пребывание Шеварднадзе на своем посту до 2005 года. Но все вышло вовсе не так, как задумывалось.
Торг перестал быть уместным
В июле же по поручению американского президента в Грузию приехал личный друг Шеварднадзе бывший госсекретарь США в администрации Рейгана Джеймс Бейкер. Он привез свой план по совершенствованию электоральной системы Грузии. Суть его заключалась в том, чтобы состав Центральной избирательной комиссии стал компромиссным - девять мест отдается представителям власти, пять - оппозиции. Шеварднадзе такой расклад никак не устраивал, и "схема Бейкера" была выполнена чисто формально: в представители оппозиции были зачислены кандидаты от партии "Возрождение" Абашидзе и "Промышленность спасет Грузию". Тогда госдеп пошел иным путем - выделил 2,8 млн долларов на подготовку наблюдателей и проведение альтернативного подсчета голосов. Такой демарш однозначно нужно было воспринимать как расставание американцев с Шеварднадзе - ведь на президентских и парламентских выборах в Азербайджане подобного параллельного контроля даже не предусматривалось.
Уже после своей отставки в интервью западной прессе грузинский президент горько заметил: "Некоторые зарубежные организации и ряд посольств использовали в Грузии опыт Югославии, внедряя здесь схемы борьбы с властью. Когда митингующие мальчишки бегали со знаменами, кстати, не государственными, я считал, что пройдет время, и они успокоятся. Вот тогда я совершил ошибку".
Одной из особенностей американской политической технологии является то, что смена неугодного режима осуществляется через многолюдные, в основном молодежные, демонстрации. В Грузии это сработало просто идеально. Мощным тараном режима Шеварднадзе стали упомянутая молодежная организация "Кмара!" и независимая телекомпания "Рустави-2". От внимания наблюдателей не ускользнул и тот факт, что у оппозиции появились мощные финансовые ресурсы, благодаря которым она готова была держаться сколько угодно времени, а у грузинской армии и внутренних войск, экипированных в американскую военную форму, исчезло какое-либо желание во все это встревать.
О грядущем раскладе в грузинских верхах в Тбилиси уже говорят как о свершившемся: президент - Михаил Саакашвили, премьер-министр - Зураб Жвания, спикер парламента - Нино Бурджанадзе
Парламентские выборы явились сигналом к действию. Вопрос о массовых фальсификациях стал стержнем всей операции по свержению Шеварднадзе. Высказывания западных чиновников посыпались как из рога изобилия. "Результаты выборов не отражают волю грузинского народа и являются свидетельством массовых подтасовок в Аджарии и других грузинских регионах", - заявил представитель госдепа США Адам Эрели. Он отметил, что весьма заметна разница между официальными данными грузинской ЦИК и параллельными подсчетами голосов, а также результатами замеров общественного мнения на избирательных участках, проводившихся заслуживающими доверия независимыми организациями. По его словам, американская администрация "проводит оценку того, какими будут последующие шаги". Посол Майлз назвал выборы "хаосом" и заявил, что "мы поражены тем, как медленно Грузия идет по пути реформ. В борьбе с коррупцией здесь возникают удивительные проблемы. Мы хотим видеть более сильное и решительное руководство страны и более ощутимый прогресс". Шеварднадзе стали намекать, что он должен подать в отставку. Грузинский президент стал уклоняться от всяческих контактов - в частности, доподлинно известно, что он отказался говорить по телефону с бывшим госсекретарем США Джеймсом Бейкером. По заявлению Зураба Жвания, которому почему-то были известны все детали этих контактов, Бейкеру сказали, что президента Грузии нет в резиденции, в то время как "на самом деле Шеварднадзе был в своем кабинете".
Кремль прекрасно знает, что влияние США на Кавказе ограничено. Вашингтон способен добиваться или видимой стабильности режима своих протеже, или их свержения, но не может гарантировать кавказским государствам - Грузии, Армении, Азербайджану - полити ческую стабильность. Ключ к сохранению Грузии единым государством - по-прежнему в Москве
Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, что же произошло в действительности на грузинских выборах: оппозиция обвиняет власти в подлогах, бывшая власть - компьютерщиков телеканала "Рустави-2", нанятых для обслуживания всей избирательной кампании, которые якобы сознательно допустили чудовищные ошибки в списках по округам. Так, сам Шеварднадзе заявил, что избирательные списки, составленные МВД Грузии в ходе подготовки к выборам, хотя и содержали неточности, тем не менее в целом были одобрены международными наблюдателями. Затем выигравшая тендер международная организация взялась составлять их компьютерную версию, после чего в них оказалось очень много ошибок. Характерная цитата из Шеварднадзе: "Там даже не было многих членов моей семьи, зато были давно умершие люди, 1800 года рождения".
На прошлой неделе бывший президент Грузии в интервью журналистам британского издания Daily Telegraph сказал больше, чем от него ждали. Он пожаловался на неблагодарность и предательство со стороны Запада, не мог скрыть обиды на предательство друзей, в частности американского посла Ричарда Майлза, а также "местных активистов, действовавших при поддержке американских денег": "Когда им нужна была моя поддержка по Ираку, я предоставил ее. Что же случилось сейчас, я объяснить не могу".
Тщетно пытаясь выжить на зыбком пространстве геополитических интересов России и Америки, в глазах Вашингтона Шеварднадзе перестал быть своим "сукиным сыном". Он стал чужим, а, по сути, остался ничьим. До сих пор Шеварднадзе был своего рода разменной монетой в отношениях Москвы и Вашингтона. Не секрет, что в обмен на обещания Путина проявить гибкость в иракском вопросе Буш готов был умыть руки, даже если бы российские военные решили нанести превентивные удары по территории этого суверенного государства. Но иракского альянса не получилось. Торг перестал быть уместным.
Контрудар Москвы
Пришедшая к власти оппозиция не стремится внести ясность в то, что произошло, и сама начала давить на СМИ, добиваясь от газет и телеканалов по-революционному "объективного освещения событий". Решение о назначении даты президентских выборов было принято старым составом парламента экстренно - на сбор 50 тысяч подписей в свою поддержку кандидатам было дано два-три дня с обещаниями продлить этот срок еще на несколько дней. От объединенной оппозиции единым кандидатом выдвинут главный организатор ноябрьской революции Михаил Саакашвили - необходимые подписи в его поддержку были предоставлены на второй день.
При сложившемся положении дел президентские выборы в республике представляются формальностью. Они назначены на 4 января 2004 года, избранный президент определит дату выборов в парламент. Свершившийся переворот свел к нулю рейтинги всех партий, активно не участвовавших в свержении Шеварднадзе. Популярность победителей может сослужить им плохую службу. Вполне предсказуемые перемены уже произошли в исполнительной власти - свои места сохранили лишь откровенно симпатизирующие бархатной революции чиновники, в регионах происходит захват власти сторонниками Саакашвили. Не везде эти процессы идут гладко. Например, губернатор Имерети Темур Шашиашвили, сложив с себя полномочия, объявил о своих президентских амбициях и неподчинении установившемуся "антиконституционному режиму". Его примеру вполне могут последовать и другие бывшие или все еще действующие региональные руководители.
В районах с превалирующим негрузинским населением царит напряженная тишина. Декларируемый Михаилом Саакашвили интернационализм здесь пока "не впечатляет" - к "Национальному движению" нацменьшинства относятся настороженно. Тем не менее оппозиция уже получила международное признание своей легитимности и заручилась финансовой поддержкой США для проведения президентских выборов.
Примечательно, что за несколько дней до отставки Шеварднадзе еще одна знаковая фигура на Южном Кавказе, президент компании "BP-Азербайджан" Джеймс Вудворд, заявил, что события в Грузии никак не отразятся на проектах транспортировки каспийских энергоносителей: "Все лидеры оппозиции однозначно поддерживают их строительство". Символично и то, что одной из первых встреч исполняющей обязанности президента Грузии Нино Бурджанадзе была встреча с представителем BP в Грузии Эдом Джонсоном.
О будущем раскладе в грузинских верхах в Тбилиси говорят как о свершившемся факте: президент - Михаил Саакашвили, премьер-министр - Зураб Жвания, спикер парламента - Нино Бурджанадзе. С двумя последними, впрочем, не исключена рокировка: Бурджанадзе возглавит исполнительную власть, Жвания - законодательную. Не представляется сложным ребусом и будущий состав кабинета министров - соответствующие конституциональные изменения для утверждения исполнительной власти именно в таком виде практически готовы. Из ключевых министров свои должности сохранят более чем лояльный в революционные дни руководитель госбезопасности Валерий Хабурдзания и председатель пограничного департамента Валерий Чхеидзе, лично предотвративший доставку в грузинскую столицу крупной партии баллонов со слезоточивым газом, заказанной министерством внутренних дел для разгона демонстрантов.
Заявление Шеварднадзе об отставке лидер Аджарии Аслан Абашидзе расценил как предательство. Такой исход конфликта шокировал и российский политический истеблишмент. Парадокс ситуации в том, что именно эти две силы, все последние годы находившиеся в со стоянии дипломатической войны с Шеварднадзе и его политическим кланом, такого поворота событий не желали
Пока в Тбилиси царила революционная эйфория и шел дележ постов в будущем грузинском правительстве, Москва вела активные консультации с лидерами Аджарии, Южной Осетии и Абхазии. К факту поголовного получения российского гражданства жителями двух последних республик добавились и договоренности с Асланом Абашидзе об облегчении визового режима России с Аджарией. Москва размышляет над тем, как она может поучаствовать в будущих президентских выборах в Грузии. Плоды этих размышлений видны уже сегодня. Так, по-видимому, при содействии силового блока российского правительства в кандидаты на пост президента Грузии выдвинулся бывший начальник службы государственной безопасности Грузии Игорь Георгадзе, который уже семь лет находится в вынужденной эмиграции по обвинению в покушении на Шеварднадзе. Длительное отсутствие Георгадзе в стране может помешать ему баллотироваться в президенты, но, по данным "Эксперта", факт его безвыездного проживания может быть подтвержден одной из отделившихся республик, которые де-юре находятся в составе Грузии. Если в грядущих выборах все-таки примет участие Аджария, все голоса аджарцев (до 400 тысяч) могут быть отданы "кандидату Москвы".
Кремль прекрасно знает, что влияние США на Кавказе ограничено. Вашингтон способен добиваться видимой стабильности режима своих протеже или же их свержения, но не может гарантировать политическую стабильность таких кавказских государств, как Грузия, Армения или Азербайджан. Ключ к сохранению Грузии как единого государства находится по-прежнему в Москве. Не вина Шеварднадзе в том, что республикам бывшего СССР до сих пор приходится выбирать между могущественным северным соседом и богатым западным патроном, которые обнимают друг друга перед телекамерами, перманентно пребывая в состоянии жесткого скрытого противостояния. Его ошибка лишь в том, что он решился изменить однажды сделанному выбору, приняв, по-видимому, декларируемый стратегический союз России и Америки за чистую монету.
