В парижских салонах конца семнадцатого века появилась новая мода: экспериментальное естествознание. Юные французские барышни отвергали предложения руки и сердца, если соискатель не мог порассуждать о законе всемирного тяготения или не умел шлифовать стекол для телескопа. Как утверждает английский историк Томас Маколей, для репутации утонченного джентльмена было необходимым умение поддержать разговор о воздушных насосах, и светские женщины "кричали от удовольствия" на незамысловатых демонстрациях, когда "магнит притягивал иголку, а микроскоп делал из мухи воробья". Эффективное познание природы (или чаще его имитация, что, впрочем, не важно) стало modus vivendi целого поколения французской аристократии и продвинутой части среднего сословия, и вскоре мода на науку захватила всю Европу, превратив этот эзотерический по своему происхождению вид человеческой деятельности в ключевой фактор экономики и политики.
Мода на науку и, шире, на технократическую деятельность возвращается в сегодняшнюю Россию. Наблюдается аномальный рост конкурсов на естественнонаучные специальности в вузах, растет число научпоповских журналов и полосность соответствующих рубрик в непрофильных изданиях. Крупный бизнес спешит заверить общественность в том, что готов вкладывать немалые средства в поддержку целых исследовательских программ. Заявка "Норникеля" о сорокамиллионной поддержке работ по водородной энергетике не единична. Можно упомянуть и об инновационных проектах "Газпрома", и о миллиардном проекте атомного реактора на 1500 мегаватт, в который кроме Минатома собирается вкладывать деньги созданный недавно машиностроительный суперхолдинг "ОМЗ-Силовые машины". Власть тоже старается не отстать. Совсем недавно вице-премьер Борис Алешин заявил о необходимости для России "технологического прорыва", "программы развития критических технологий" и "крупных национальных наукоемких проектов, готовых к внедрению". Конкретно пока упоминается только истребитель пятого поколения, но можно не сомневаться, что скоро общество огорошат новыми строчками мегапроектного списка, и уже никто не удивится, если одна из них будет закреплена за чем-нибудь вроде пилотируемой экспедиции на Марс или масштабного освоения ресурсов океана. Совсем уж сенсационным для незнакомого с министерскими кулисами человека выглядит проект постановления правительства "по закреплению и распоряжению правами на результаты научно-технической деятельности, полученные за счет средств федерального бюджета". Если его примут (а скорее всего так и произойдет) - организации-разработчики безвозмездно получат в свое распоряжение интеллектуальный продукт, находящийся ныне в собственности государства. И смогут воспользоваться предоставленным властью карт-бланшем на рынке высоких технологий, чего раньше в отечественной истории никогда не наблюдалось.
Как следует из комментируемого обзора, всполошились и инвесторы - множится число бизнес-ангелов, зашумели венчурные фонды, подливает масла в огонь и начавшийся рост технологических инвестиций по ту сторону Атлантики.
Короче говоря, "эффективное познание природы" опять в моде в наших широтах. Но вот что настораживает (и автор венчурного обзора справедливо отмечает это обстоятельство): инвестиции в российские наукоемкие проекты пока носят по большей части меценатский характер, в оборот вовлекаются в основном так называемые friends and family money (даже если речь идет об очень больших по западным меркам для этой стадии суммах и серьезных контрагентах) - инвестиционные раунды имеют почти интимное происхождение, а зыбкие коммерческие перспективы того или иного проекта связываются чаще всего с наличием административного ресурса и личных связей в мире "серьезного бизнеса", а не с выводами компетентных и независимых экспертов.
Наш подверженный моде на науку чиновник или инвестор порой сильно смахивает на хозяйку парижского салона семнадцатого века - ахнув при виде новой красивой картинки в окуляре микроскопа, он открывает кошелек. Представьте, что уже через несколько месяцев у жен отечественных политиков и бизнесменов станет хорошим тоном порассуждать при встрече об истребителе пятого поколения или о марсианской одиссее. Смешно? Ничуть. Будьте терпеливы, это необходимый этап. На следующем - наука может и превратится из салонной профанации в ключевой фактор российской экономики и политики, а "крики удовольствия" от созерцания очередной хайтечной диковинки заменит скрупулезный подсчет венчурных прибылей.
