Джозеф Стиглиц - один из самых известных современных экономистов, лауреат Нобелевской премии 2001 года по экономике за исследования рынков с асимметричной информацией. С 1993 года - глава Совета экономических консультантов при президенте США Билле Клинтоне, а с 1997-го по 2001 год (т. е. в самый разгар приснопамятного всемирного экономического кризиса, который прокатился, в частности, и по России) - главный экономист и первый вице-президент Всемирного банка. С тех пор Стиглиц превратился в самого решительного критика деятельности международных экономических организаций, и в первую очередь МВФ, чья политика была основана в теоретическом плане на монетаризме, а в практическом - на так называемом Вашингтонском консенсусе, экономической программе, разработанной МВФ и министерством финансов США для развивающихся стран и стран с переходной экономикой. Как пишет Стиглиц: "Приватизация, рыночная либерализация, фискальная экономика - вот три столпа Вашингтонского консенсуса". Остальное, как считали руководители МВФ, доделает "невидимая рука" рынка.
Именно в последнем пункте взгляды сторонников Вашингтонского консенсуса и Стиглица разошлись. Как пишет в своей книге Стиглиц, "я изучил провалы в деятельности как рыночного механизма, так и государства и не был столь наивен, чтобы полагать, что последнее может исправить все недостатки функционирования рынков. Однако я не был и таким глупцом, чтобы считать, что рынки способны сами решить все социальные проблемы". В противовес тем, кого Стиглиц называет "рыночными фундаменталистами" или даже "рыночными большевиками", он выдвинул концепцию "вторичного изобретения государства" - государства более эффективного и более "отзывчивого". Собственно, всему этому и посвящена данная книга: кризису 1997-1998 годов, деятельности МВФ в это время, теоретическому осмыслению кризиса и процессов глобализации и, наконец, разработке предложений по развитию стран с переходной экономикой.
Результаты деятельности МВФ, предпринятой на основе Вашингтонского консенсуса, как пишет Стиглиц, "оказались очень далекими от первоначально намечавшихся. Фискальная экономика, продвинутая слишком далеко при не соответствующих этому условиях, может спровоцировать рецессию, а высокие процентные ставки могут задержать становление еще не оперившихся коммерческих предприятий. МВФ энергично продвигал приватизацию и либерализацию такими темпами и способами, которые возлагали весьма значительные расходы на страны, плохо подготовленные к тому, чтобы принять их на себя". Собственно говоря, все это мы наблюдали в России.
Одним из главных источников проблем для современной мировой экономики Стиглиц считает свободное перемещение спекулятивных капиталов, которого МВФ, напротив, всячески добивался. Именно свободное движение капиталов, которое не контролируется национальными правительствами и демократическими институтами, стало символом того глобализма, против которого выступают антиглобалисты и Стиглиц (чья экономическая теория взята ими на вооружение). Как неоднократно повторяет Стиглиц, он вовсе не противник глобализации. Он противник ее использования наднациональными финансовыми корпорациями в своих эгоистических интересах. Автор показывает, что именно те страны (Китай, Индия и Малайзия), которые отказались следовать советам МВФ, ограничивая в первую очередь свободное движение спекулятивных капиталов, менее всего пострадали от кризиса. Стиглиц утверждает, что именно установка МВФ на завышение курсов национальных валют в сочетании со свободным движением капиталов дала возможность наднациональным финансовым корпорациям вначале нажиться на финансовых пирамидах - наподобие наших ГКО, - а затем вывести капиталы из проблемных стран, разорив их окончательно.
Стиглиц замечает, что, хотя ведущую роль в разработке Вашингтонского консенсуса и последующей его реализации играло министерство финансов США, в самой Америке советы МВФ с иронией отклонялись. Так, МВФ советовал США поднять процентные ставки, чтобы снизить темпы экономического роста. "Если бы США последовали совету МВФ, они не испытали бы бума в экономике в 1990-х годах", - утверждает автор.
В книге уделяется много внимания России. Например, об экономических реформах в нашей стране можно прочесть следующее: "Самонадеянные профаны, с ограниченным экономическим кругозором и мало знающие Россию, пытались изменить ход истории. Провал был закономерен".
Автор пытается понять, кому была выгодна та политика, которую проводил МВФ, и почему он проводил ее с таким маниакальным упорством даже там, где разрушительные последствия были налицо. В частности, Стиглиц пишет о том, что в России многие задаются вопросом: не являлся ли МВФ орудием заговора против России? Стиглиц не отвечает прямо, но замечает, что Стенли Фишер, вице-президент МВФ, игравший ключевую роль в разработке стратегии фонда и его текущей политики, перешел из МВФ на работу в "Ситигрупп", председатель которой, Рубин, был в то же время министром финансов США. "Можно только задаться вопросом, - пишет Стиглиц, - был ли Фишер щедро вознагражден за честное исполнение того, что от него требовали?" Вопрос не случаен. Вся книга Стиглица пронизана убеждением: налицо не мировой заговор, а коррупция всемирного масштаба, в которой МВФ играл не последнюю роль.
