Вмонтированная год назад в бетон под гостевой трибуной грозненского стадиона "Динамо" бомба, которая была изготовлена на основе 152-миллиметрового артиллерийского снаряда, сработала 9 мая во время праздничного митинга. Гибель президента Чечни Ахмада Кадырова, председателя Госсовета республики Хусейна Исаева и тяжелое ранение командующего Объединенной группировкой войск Валерия Баранова (всего погибло семь человек и ранено 63) - такой удачи у загнанных, казалось бы, в угол моджахедов еще не было. Все свидетельствует о том, что эта бомба взорвалась бы в любом случае - вне зависимости от того, кто стоял на трибуне в тот роковой день. Присутствие чеченского президента на параде 9 мая не планировалось, решение было принято им спонтанно - без координации с окружением его сына Рамзана Кадырова, который находился в Москве.
В этот день в Чечне совершенно случайно был ликвидирован не только чеченский президент, на которого до этого было совершено более десятка неудачных покушений, - был нанесен удар по выстроенной в муках новой системе власти. Поскольку она была создана исключительно под Кадырова, логично предположить, что с его смертью в республике нужно заново создавать сложную систему сдержек и противовесов. А главное, необходимо искать и найти человека, который был бы достойной для этой миссии кандидатурой. Ситуация осложняется все теми же особенностями выстроенной в Чечне власти - политическое поле республики вытоптано, сильные кандидатуры стали аутсайдерами ее политических и экономических процессов. Кадыров был поразительно гибок в переговорах со своими чеченскими оппонентами, всегда был готов простить им старые грехи, но никакой конкуренции на политическом поле Чечни не терпел. Ни один новый политик - будь то местный русский или московский чеченец - так и не стал реальным игроком, с которым пришлось бы считаться как самому Кадырову, так и центру.
Тлеющие угли
Еще месяц назад он подавал внятные сигналы, что готов лично добиваться у Владимира Путина помилования президента Ичкерии Аслана Масхадова в случае его добровольной сдачи; всю весну спецподразделение под руководством Рамзана Кадырова занималось преследованием его сподвижников. Так, сдача бывшего министра обороны Ичкерии Магомеда Ханбиева состоялась в начале марта только после того, как в заложники были взяты его родственники. Кадыров лично гарантировал ему безопасность и сумел сделать его своим сторонником. В одном из своих интервью Ханбиев рассказал о том, как тепло встретили его бойцы Рамзана, которые отдавали ему честь абсолютно как действующему министру обороны.
Мы никогда не узнаем, какие аргументы находил Ахмад-хаджи для того, чтобы превращать бывших боевиков в своих сторонников, но подобная адресная психологическая атака приносила удивительные плоды. За март и апрель к нему от Масхадова помимо бывшего минобороны переметнулись бывший начальник особого отдела Ичкерии Борис Айдамиров, начальник охраны Шаа Турлаев, охранник Магомед Казаев и другие. Сроки амнистии в Чечне уже истекли, неприкосновенность сдавшимся масхадовцам гарантировал лично Кадыров.
С его смертью судьба перебежчиков повисла на волоске. Хуже того, покушение, по мнению федералов, оказалось удачным не в последнюю очередь благодаря тому, что в стане Кадырова появилось много оборотней, проявивших показную лояльность, но ожидавших подходящего часа, чтобы покончить с президентом. И это только часть наследства Кадырова будущему президенту Чечни. "Я думаю, что тех людей, которых он вытащил из леса, никто не тронет. Ситуацию никто не будет дестабилизировать - они поверили в гарантии безопасности, деваться им некуда, обратной дороги у них нет, - сказал в беседе с корреспондентом 'Эксперта' советник президента России Асламбек Аслаханов и добавил: - Я знаю о существовании теории, согласно которой 'чеченцы задавят чеченцев'. Частично это удалось. Столкновения между ичкерийцами и сторонниками Чеченской республики происходят постоянно, но настоящей гражданской войны, поверьте, никогда не будет. Это не война, а разборки".
И действительно, карт-бланш, выданный Кадырову президентом России на замирение и стабилизацию, российский политический истеблишмент воспринял как типичную разводку, цель которой - превратить российскую чеченскую проблему во внутричеченскую. Как заявил "Эксперту" другой высокопоставленный чиновник, "как ни цинично это звучит, смысл чеченского проекта очевиден - эту войну должны закончить не федералы, а сами чеченцы, которые перегрызут друг другу глотки". Собственно говоря, до сих пор именно это в Чечне и происходило. Федеральные войска устранились от массовых зачисток, которые стали главным толчком к появлению нового для Чечни феномена - "вдовьего терроризма", шокировавшего всю Россию и ставшего мощным фактором шантажа Кремля накануне выборов президента Чечни и России. "Эффективность чеченских формирований в борьбе против боевиков - сто процентов. Решение об их создании принимал не Ахмад-хаджи, а сам президент России. Чеченцы хорошо знают местность, людей. Техники много не надо - мобильные группы ездят на легковушках. Создание этих формирований далось нам нелегко. Многие хотели, чтобы в них были кристально чистые люди. А я тем, кто просится в эти группы, утверждая, что всю войну сидели тихо, прямо говорю: ну и теперь сидите, а то и сейчас стреляют", - заявил "Эксперту" депутат Госдумы от "Единой России" Халид Ямадаев (Ямадаевы перешли на сторону федералов в 1999 году, сдав без боя Гудермес).
Кадыровская тактика "на замирение" показала себя весьма эффективной для выполнения краткосрочных задач - доведения конфликта в Чечне до стадии "горячие угли". В обмен Кремль был готов пожертвовать долговременными интересами в республике - отдать под контроль Кадырова чеченский нефтекомплекс, позволить создать "особую экономическую зону", единолично решать кадровые вопросы в чеченском кабинете. Пользуясь особой доверительной связью с российским президентом, он горы сворачивал - не один российский чиновник, посланный умерить его амбиции, вынужден был не солоно хлебавши убираться в Москву.
Одно из достижений - последних двух премьеров в чеченском правительстве, назначение которых Кремль до последнего считал своей прерогативой, он выбрал сам. Анатолий Попов - ставленник могущественной Дирекции по восстановлению Чечни и Сергей Абрамов - "смотрящий" из Счетной палаты - лишились почти всех своих полномочий и из "государевых очей" превратились в мальчиков для битья. Собеседники "Эксперта" характеризовали Абрамова как весьма слабую фигуру, превратившуюся в безотказного визера принятых Кадыровым решений и даже их ретранслятора. Чего стоят неоднократные его заявления: "Доходы от реализации чеченской нефти должны оставаться в бюджете республики. Прошлое правительство Чечни являлось сторонним наблюдателем реализации 'Роснефтью' добытой в республики нефти. Эта ситуация для нас теперь неприемлема". Поскольку Кадыров четко взял линию на тактический альянс с хозяином конкурирующей с "Роснефтью" "Руснефтью" Михаилом Гуцериевым (совсем недавно он подписал с чеченским правительством спонсорское соглашение на 12 млн долларов), то и чеченский премьер был подобран им как лоббист дружественного экономического клана. Именно в такой сговор трансформировалась тактика насаждения "русского смотрящего" при "чеченском рулевом".
Тактика Кремля, которая заключалась в усилении одного чеченца перед другими, привела к подавлению прежде всего "русского фактора" в чеченской политике. Кадыров лично настоял на том, чтобы свои кандидатуры на пост главы республики могли выдвигать только лица, достигшие 30 лет (не 35). Сегодня его двадцатисемилетний сын Рамзан не имеет такого права - он получит его через три года, когда должна была быть завершена первая каденция отца и завершится вторая каденция Владимира Путина.
Вид с вертолета
Справедливости ради нужно сказать, что ослабление влияния людей Москвы в Чечне происходило и по объективным причинам - воровство бюджетных средств, а все пенки снимались именно в Москве, приняло систематический и совершенно неуправляемый характер. Любая попытка навести порядок в финансировании республики пресекалась не столько Кадыровым, сколько сильнейшим лобби в центре. В Кремль докладывалось о тысячах восстановленных домов - полет Владимира Путина на вертолете над Грозным может теперь расставить все точки над "i". "Несмотря на то что многое там сейчас делается, с вертолета это выглядит ужасно", - заявил он по прибытии в чеченскую столицу. "Президент сверху убедился, что все доклады о тысячах возведенных домов - липа. Что восстановлен только проспект Ленина, по которому катают начальство. Так, по отчетам строительного мусора вывезено столько, что им можно опоясать земной шар, но все осталось на своих местах. Деньги на Чечню распылены по двадцати шести министерствам и ведомствам. На практике это означает, что спрашивать не с кого. Там не принято говорить 'хищение денег' - говорят 'нецелевое использование'", - заявляет Асламбек Аслаханов.
Именно стремлением выяснить, куда уйдут грандиозные суммы на выплату компенсаций за разрушенные дома, объясняется тот факт, что до сих пор в Чечне их получили единицы. Торможение с выплатами возникло в ходе федерального теста складывающейся при Кадырове чеченской системы "освоения бюджетных средств". Если проверки чеченским МВД списков лиц, подавших заявки на компенсации, не выявили никаких нарушений, то перепроверка тех же данных федеральным МВД выявило несколько тысяч подлогов - многих улиц и домов, указанных в документах, не существует, а если есть, то там проживают совсем другие люди. Проверка совместной комиссией 746 домовладений только в одном городе Аргуне показала, что за 382 из них не предусмотрена выплата компенсаций, а 18 принадлежат членам семей аргунской бандгруппы. И так во всем. Схватка за падающие с неба деньги в Чечне началась не на жизнь, а на смерть. В лице России возрождавшаяся при Кадырове новая чеченская государственность нашла податливого спонсора - шаг за шагом он шел к такому договору о разграничении полномочий, в котором бы было юридически зафиксировано его единоличное право распоряжаться как природными ресурсами внутри республики, так и денежными извне. Логику Ахмада-хаджи лучше всего можно передать словами бывшего сотрудника службы безопасности Ичкерии Надирсолты Эльсункаева. В отношении референдума о чеченской конституции он сказал: "Рано или поздно Чечня станет независимым государством. Но до этого еще очень далеко. Без России ей сейчас не подняться".
Без Кадырова
Русский у руля в республике - это было бы концом надеждам не только покойного Кадырова на создание независимого объединенного Северного Кавказа, в состав которого помимо Чечни входили бы Ингушетия и Дагестан. Нынешнее стремление Кремля укрупнять регионы России как нельзя более удачно отвечало этой скрытой "повестке дня" Ахмада-хаджи. Он настойчиво добивался обсуждения планов восстановления Чечено-Ингушетии и, шире, - образования Северо-Кавказского края. Разве не здравая мысль создать мусульманское объединение под носом у Москвы в русле идей усиления российского федерализма? Осью интеграции должна была стать проблемная Чечня. Понятно, что задача эта долговременная, но и Кадыров выстраивал систему власти в республике с расчетом не на четыре года. За несколько дней до гибели он предупреждал сограждан, что масхадовские угрозы убить его или его сына бессмысленны: "Если убьют меня, это место займет другой, кто никогда больше не позволит бандитам властвовать в Чечне".
Немедленное назначение лейтенанта Рамзана вице-премьером чеченского правительства - это прежде всего знак Кремля его семье и ближайшим сторонникам, что в их услугах федеральный центр по-прежнему нуждается. Грубо говоря, уничтожение боевиков должно быть продолжено руками самих чеченцев. Ставка на новых выборах президента республики, которые должны состояться в сентябре, по-прежнему будет сделана на чеченца - по крайней мере, именно такие сигналы исходят сегодня из центра принятия решений. Поскольку личности, равной Кадырову, в Чечне нет, это автоматически усилит московское влияние в республике, даже если Кремль не ставит перед собой такой задачи. Если это, скажем, будет человек от "Единой России" - а лидеры партии власти уже провели консультации в своих региональных чеченских представительствах, - то он будет намертво привязан к федеральному бюрократическому аппарату. Если Кремль вернется к советской модели - русский на первых ролях, чеченец на вторых, - то речь уже может идти о воплощении схемы "всенародно избранного генерал-губернатора". И тут не нужно отменять ни конституцию республики, ни сами выборы. Решить задачу выдвижения кандидатуры (как правило, силовика - бывшего или действующего) из Москвы не кажется сложным. Тем более что в Чечне живо представление, что республикой должен руководить пришлый - до октябрьских выборов прошлого года это подкреплялось мольбами снизу "лишь бы не Кадыров". Назначение первым заместителем полпреда президента в Южном федеральном округе бывшего мэра Грозного и выходца из ФСБ Олега Жидкова - пробный шар. Именно от Жидкова Кадыров поспешил избавиться, когда развязал себе руки в решении кадровых вопросов - им двигало опасение, что силовики в Кремле могут в решающий момент извлечь этот козырь, а Путин под их давлением вовремя не обозначит свою позицию.
Как это ни цинично звучит, сложная ситуация, в которой оказался Кремль сегодня, - это еще и шанс серьезно скорректировать политику в Чечне. Без Кадырова, перед которым у президента были своего рода моральные обязательства (уже хотя бы в силу того, что тот решился положить свою голову на плаху "чеченского урегулирования", а главное, проявил лояльность и преданность лично Путину в самый сложный период его становления как главы государства), реальную власть в республике олицетворяет только федеральный центр. От Москвы сегодня зависит будущее этого многострадального народа. Главное - принять правильные решения.
