Прошло всего две недели после празднично-официального расширения Евросоюза, как его лидеры преподнесли остальным странам большой Европы сюрприз. Президент Франции Жак Ширак и канцлер Германии Герхард Шредер по итогам франко-германского саммита 13 мая недвусмысленно дали понять, что странам, не ратифицировавшим европейскую конституцию, в Европейском союзе не место. "Я не могу поверить, что кто-нибудь из двадцати пяти членов ЕС откажется поставить подпись под конституцией, а посему исключать из Евросоюза будет некого", - так, по-иезуитски изощренно, выразился Жак Ширак по поводу грядущего утверждения конституции ЕС. Заявление сенсационное - впервые в истории Европейского союза речь зашла не о принятии в организацию, а об исключении из нее. И означать это может только одно: Франция и Германия - и президент Ширак в рамках традиционного политического лидерства Франции во франко-германском тандеме озвучил именно консолидированную позицию Парижа и Берлина - недвусмысленно дали понять, кто в доме хозяин и что конституция будет принята, даже если для этого придется исключать несогласных из ЕС.
Мало кто полагал, что главы франко-германского тандема - этого главного локомотива евроинтеграции - столь быстро перейдут в общении со своими коллегами на столь жесткий тон, но лидеров Франции и Германии можно понять. Для них чрезвычайно важно, чтобы конституция была окончательно одобрена на саммите 17-18 июня в Брюсселе, иначе ее принятие и создание политически единого сверхгосударства в Европе грозит затянуться на неопределенное время. Без конституции же, в ситуации когда 25 стран, столь разных по интересам и по уровню развития, обладают правом вето, система управления Евросоюзом окажется парализованной. Так что принятие конституции - уже не роскошь и не игра амбиций, это насущная необходимость.
Любые проволочки могут привести к тому, что снова возродится оппозиция "жесткому" варианту конституции, распавшаяся было из-за смены правительства в Испании (Польша, потеряв союзника, тоже начала сдавать свои позиции). "Жесткий" вариант закрепляет политическое лидерство крупных европейских стран и предоставляет меньше влияния малым странам ЕС и странам-новичкам, так что новая волна дискуссий о разделе влияния надолго лишит Евросоюз управляемости. Поэтому Франция и Германия настаивают на том, что для принятия конституции нет необходимости в ратификации ее всеми странами ЕС. Париж и Берлин готовы пойти на то, чтобы для одобрения проекта конституции достаточно было согласия 20 стран - при такой процедуре она почти наверняка будет принята. Те же, кто не согласится подчинить свои интересы общеевропейской конституции, могут удалиться.
Западная Европа сомневается
Парадокс, но жесткий тон Ширака сегодня в большей степени адресован не новичкам, а старожилам ЕС. Восточноевропейцы - даже пытающаяся сопротивляться Польша - во многом уже смирились со своим второсортным положением в объединенной Европе. Иное дело европейцы западные. У многих из них целесообразность состоявшегося расширения ЕС и политической интеграции вызывает все больше сомнений. Сильнее всего сомневаются британцы. Опросы общественного мнения в Великобритании показывают, что 55-65% населения против принятия общеевропейской конституции. По данным разных опросов, от 75 до 90% полагают, что вопрос о ратификации Британией европейской конституции должен решаться на референдуме. Под давлением общественного мнения премьер Тони Блэр в конце апреля - то есть за два месяца до намеченной даты подписания конституции - пообещал британцам такой референдум, хотя ранее не раз заявлял, что он принципиальный противник всенародного голосования по этому вопросу.
Немудрено, что само обещание референдума ввергло в шок как соратников Блэра по правительству, так и его коллег в континентальной Европе. Ведь в европейских демократиях проводить референдум по вопросу конституции не планировали - все должны были решить правительства и парламенты. Обещание же Блэра может спровоцировать на проведение референдумов и другие страны ЕС - ведь та же Чехия пока не определилась, ратифицировать текст конституции в парламенте или же пойти по пути народного волеизъявления; все больше склоняется к референдуму Дания. Цепная реакция среди желающих проводить референдумы может не просто сорвать намеченное на июнь принятие конституции (для проведения референдумов просто нет времени, а значит, подписание конституции придется переносить), она подрывает веру в сам факт, что конституция может быть принята в обозримом будущем. Неудивительно, что Жак Ширак по поводу проведения референдумов по конституции язвительно заявил, что "всему свое время".
Шираку есть о чем беспокоиться: по последним опросам общественного мнения, на фоне общего охлаждения западных европейцев к расширению ЕС французы оказываются едва ли не самыми большими пессимистами - 38% французов не поддержали бы расширение Евросоюза и еще треть общества колеблется между вялым равнодушием к данному событию и нескрываемыми сомнениями относительно своего собственного будущего в связи со всевозможными пертурбациями в ЕС (а это подрывает основы европейской политики Ширака). Немногим больше оптимизма демонстрируют и политики. Весьма показательно, что на недавних региональных выборах во Франции, на которых сторонники президента Ширака потерпели сокрушительное поражение, практически никто из претендентов (за исключением сторонников Ле Пена по Национальному фронту) на региональные посты, будь то левые или правые, не затрагивал в своих программах тему европейской интеграции - дабы лишний раз не раздражать избирателей.
Энтузиазм излучают разве что отдельные интеллектуалы вроде Бернара Леви, - он говорит о "великом реванше" для десяти новых членов, которых "старая Европа много раз предавала", и призывает к выработке новых идей, которые позволят расстаться с "грустными представлениями о единой Европе как о Левиафане, чье единственное предназначение - противостоять американскому могуществу". Более взвешенно мыслящие наблюдатели опасаются, как бы "большой взрыв" (массированный прием новых членов в ЕС) не убил Европу, чтобы она не лопнула подобно лягушке из известной басни Лафонтена. В такой ситуации единственное, что остается Шираку, - давить на старых и новых партнеров по ЕС, дабы крамола не проникла во Францию из-за рубежа, дабы не дать политическим противникам евроинтеграции во Франции ни малейшего шанса разыграть карту референдума по конституции.
Разговорчики в строю!
По сути, жесткость президента Ширака обусловлена тем неловким положением, в которое попали сегодня французы. Ведь именно Франция стояла у самих истоков европейской интеграции, именно она изначально активно лоббировала идею приема новых членов. Теперь же, едва доведя дело до конца, французы разочаровались в полученном результате. Причина - для Франции расширение ЕС всегда было мерой вынужденной, во многом обусловленной стремлением сохранить свое политическое лидерство в Европе после воссоединения Германии, учитывая немецкие интересы в Центральной и Восточной Европе.
Самой по себе Франции расширение было не столь интересно, по большому счету она - страна вполне самодостаточная. Теплое и холодное море, сельское хозяйство и космос, туризм и выгодное географическое положение в Европе - кому-кому, а французам никто больше не нужен. Французы, одни из немногих в Европе, сумели сохранить свое влияние в различных регионах мира: сосредоточившись на Африке, арабском мире и частично на Азии, французы без резких выпадов вполне успешно создали благоприятную почву для деятельности своих собственных компаний. Франция прекрасно себя чувствовала и в уже сложившемся балансе сил в Брюсселе. Один пример: четверть всех субсидий, выдаваемых из общеевропейской казны, шла на поддержку французского крестьянства, при этом сама Франция выплачивала в этот самый бюджет денег в шесть раз меньше, чем Германия.
Теперь же молодые энергичные государства, еще несколько лет назад толпившиеся у европейского порога, оказываются не гостями, а полноправными хозяевами и уже требуют своей доли в экономическом пироге. При этом они не готовы беспрекословно признавать политическое лидерство Франции, ради сохранения которого Париж и ринулся в авантюру с расширением Евросоюза. Здесь Францию ждало не просто разочарование, а настоящий провал. Для Ширака было шоком, что по иракскому вопросу большинство новых членов ЕС поддержали Америку, а Польша, чье вступление он лоббировал лично, и вовсе стала верным союзником американцев. В прошлом году Жак Ширак жестко выговаривал новым европейцам за их позицию по Ираку, те выступили против него единым фронтом: сами, мол, разберемся и никому не позволим нас учить. Наверное, с этого момента и началось во Франции с ее ярко выраженным антиамериканизмом резкое охлаждение к самой идее расширения Европы, выгода от этого сегодня многим куда менее очевидна, чем поначалу.
Так что сейчас Ширак и Шредер просто вынуждены жестко указать Блэру, позиции которого из-за всевозможных иракских скандалов сильно пошатнулись и который сегодня не может себе позволить идти против британского общественного мнения, что недопустимо саботировать политическую интеграцию в угоду внутриполитическим интересам. Франции и Германии конституция нужна, чтобы на корню пресечь разброд и шатания в Евросоюзе, не допустить роста сомнений и антиинтеграционных настроений у граждан своих стран. Если же кто-то, как постоянно маневрирующий Тони Блэр, не уверен в необходимости принятия общеевропейской конституции, не хочет жить в единой Европе, не разделяет ее ценности, то нечего им мутить воду. Пусть высказывают свои сомнения факультативно - вне рамок Евросоюза.
Париж
