В сорока километрах от центра Москвы, в бывшем центре советской электроники - городе Зеленограде, посреди пустой площади в башне из стекла и бетона времен социализма сидит бывший офицер-подводник, бывший генеральный директор компании "Система-Телеком" Александр Гончарук.
"Зачем он уехал из Москвы? Не иначе как сумасшедший". Честно говоря, именно такая мысль приходила нам в голову, когда мы пробирались по разбитым улицам Зеленограда. Внешне все выглядело, как в 80-х годах прошлого века: облезлые здания поздней советской архитектуры, большие пустые пространства, не занятые ни припаркованными автомобилями, ни рекламой, отвратительные кухня и сервис в лучшем местном ресторане. Сорок минут езды от Москвы, а как будто оказался в другой эпохе. "Вот на каком фоне надо делать фото старых советских авто", - восхищенно воскликнула наш фотокорреспондент Марго.
Управление как безусловный рефлекс
Александр Гончарук бросил управление десятком активов АФК "Система" в области связи, в том числе крупнейшим сотовым оператором Восточной Европы "Мобильные телесистемы" (МТС) и Московской городской телефонной сетью (МГТС), летом прошлого года. Теперь он генеральный директор концерна "Научный центр" (КНЦ), в который "Система" объединила все свои зеленоградские активы. Гончарук встретил нас в своем кабинете, увешанном чипами и микросхемами в дорогих рамках.
- Александр Юрьевич, чем же вас так привлек Зеленоград?
- Я увидел здесь необъятное поле для приложения своих сил. Я занимался российскими телекоммуникациями, тоже, казалось бы, хайтек-бизнес. Но в российских современных сетях связи нет ничего нашего: вся технология зарубежная, а мы только научились ее эксплуатировать. А в Зеленограде все - наше. И все оно отличается от западного - так же, как "Жигули" отличаются от Mercedes, BMW или даже Volkswagen. Вот в этом и необъятность задач: нужно сделать так, чтобы было не стыдно.
Хозяйство Гончаруку досталось неоднородное. Выделить можно три основных направления. Первое - сборочные производства, где выпускается недорогая бытовая и аудиовидеотехника под брэндом Sitronics, а также компьютеры. Второе - микроэлектроника, это в первую очередь зеленоградский ОАО "НИИ молекулярной электроники" (НИИМЭ), завод "Микрон", Воронежский завод полупроводниковых приборов (ВЗПП) "Микрон" (так уж исторически сложилось, что два предприятия в разных городах имеют одно и то же название). И третье направление - телекоммуникационное оборудование, представленное чешским предприятием Strom Telecom, которое было выкуплено "Системой". Strom Telecom производил достаточно современное оборудование связи в Чехии, а в России использовал в основном труд наших программистов. Средний возраст трудового коллектива, если не учитывать сотрудников Strom Telecom, зашкаливал за пятьдесят.
- Мы сжали зубы, и девять месяцев я работал с теми людьми, которых нам здесь бог дал, - рассказывает Гончарук. - За эти девять месяцев стало ясно, кто хуже, кто лучше. Затем тем, кому не нужно работать, я начал предлагать перейти на другое место, и в принципе со всеми договорились. Причем так вот ушло около восьмисот человек (сейчас во всем КНЦ работают три тысячи человек. - "Эксперт".) А дальше мы постарались создать такой драйв на предприятиях, что о нем стало известно в городе, и сейчас уже к нам идут люди. И у нас есть возможность выбирать.
Гончарук попытался собрать новую молодую команду управленцев. Часть топов он привел с собой из АФК "Система", например замгендиректора КНЦ Александра Луценко и первого заместителя генерального директора КНЦ по финансам и инвестициям Дмитрия Иванова; коммерческого директора Олега Куца Гончарук "выловил" в Чехии в Strom Telecom; заниматься направлением Sitronics Гончарук пригласил коммерческого директора "Техносилы" Владимира Левченко. Со специалистами в производстве электроники оказалось все не так просто. Конечно, на "Микроне" остались еще старые кадры, есть и сильный отраслевой вуз - МИЭТ. Но его выпускники предпочитали столичные офисы и R&D-центры иностранных компаний. Искать специалистов приходилось по всему СНГ - в бывших центрах советской электроники.
Еще сложнее оказалось с простыми рабочими на конвейере. Зеленоградские туда не шли. Пришлось завозить пролетариев с Украины и из Молдавии, расселять в подмосковных оздоровительных комплексах. Оттуда их теперь и возят на работу в специальных автобусах.
- Сейчас у нас пять директоров заводов здесь работают из других городов - из Новгорода, из Питера, из Воронежа. Из белорусского "Интеграла" несколько человек.
Мы начали обучать профессионалов за рубежом - во Франции, в Китае на заводе Huawei, в Германии - на Infinion. Вот и сейчас у нас за рубежом десять человек - маркетологи, разработчики программных продуктов, производственники. Мы им дали задание: присмотритесь, узнайте, какая культура производства. Как должен пахнуть туалет в цеху - задание первого дня; как пользоваться бумагой при деловой переписке (какая-то часть емейлами передается, а какая-то часть пишется на бумаге) - задание второго дня, и т. д. Расписание у них очень напряженное - чтобы они не бездельничали, а на предприятиях смотрели, как себя ведет западный директор, как он с менеджером общается; ауру, дух усвоить. В этом суть.
Я хочу создать здесь коллектив, который лучше всех в России сможет делать любой проект. Главной миссией своей я считаю собрать команду. Сейчас, на этапе зажигания, я проявляю исключительную жесткость, может, даже чрезмерную. Не все это выдерживают, несколько человек даже ушли, не выдержали.
- А каков вообще ваш стиль управления?
- Черт его знает, по крайней мере, это не компиляция менеджерских теорий, в нем больше собственного опыта. Я даже не пытаюсь для себя свой стиль управления сформулировать четко. Это такой безусловный рефлекс. Главное - разбираться в людях. Каждый человек может быть полезен. Угадать, где он полезен, - вот самое главное. Есть такие вещи, которые должны быть безусловными, - честность, преданность. Это даже не обсуждается. А вот если человек такой, то тогда нужно угадать, в чем он силен. И самое сложное - это умение брать ответственность, принимать эффективное решение online. Тут много есть элементов: знание, сноровка, опыт и в конце концов фарт - человек должен быть удачливым. А есть люди фатально неудачливые, хотя все правильно делают. Если помечен богом - значит, все нормально будет. Деньги идут к удачливым, а не к неудачникам. Вот всегда считалось, что в Зеленограде нет денег. Да их здесь не просто много, а очень много.
- И где же они?
- Их просто нужно найти - посмотреть, что не используется, какие ставки арендной платы, сколько не сдается площадей, как используется потенциал предприятий, какие есть резервы. Нужно четко и скрупулезно со всем этим разобраться. Не по принципу "мой-чужой", "родственник-не родственник", "хочется-не хочется". Определяющий критерий - больше эффективности с квадратного метра в единицу времени. И тогда все становится понятно. "Микрон", ВЗПП "Микрон" - это, на мой взгляд, достаточно хорошие предприятия, этакие фабрики по штамповке денег, но они плохо еще работают. Тысячные коллективы, груз прошлых ошибок, конгломерат проблем. Вот разрулить это, честно вам скажу, очень хочется.
По итогам 2003 года оборот микроэлектронного направления КНЦ составил 44 млн долларов; техники было собрано и реализовано на 5 млн долларов; Strom Telecom продал своей продукции на 45-50 млн. Негусто. Стратегию "органического развития", которой раньше придерживались в той или иной мере предприятия КНЦ, Гончарук сменил на стратегию "неорганического взрывного роста". Планы на 2004 год сверхамбициозные. "Strom увеличит свои обороты до 100-150 миллионов, - рассказывает Александр Луценко. - Микроэлектроника даст нам 70 миллионов, сборка техники - 50-70 миллионов". А еще в концерне появятся новые направления - системная интеграция, разработка управленческого софта, массовая сборка ПК. "Система" покупает одно из ведущих предприятий СНГ в этой области. Оборот КНЦ только в этом году должен вырасти как минимум в четыре раза и превысить 500 млн долларов.
Миллиард через год
Залихватские заявления Гончарука резко контрастировали с зеленоградским пейзажем. Особое недоверие вызывало заявление о "Микроне" как о "фабрике денег". Мы, как и большинство представителей СМИ, находились под мощным PR-прессингом Intel, заставившим весь мир говорить о своем последнем продукте - процессоре, изготовленном по технологии 0,13 микрона. Цифра 0,13 микрона означает размер поликремниевого затвора транзистора микропроцессора. Чем меньше размеры элементов микропроцессоров, тем больше тактовая частота, тем быстрее он работает и меньше потребляет энергии. Сейчас 0,13 микрона - наименьшая проектная норма, используемая в массовом производстве в мире. На "Микроне" же можно производить микросхемы по технологии 1-0,8 микрона, то есть почти на порядок крупнее.
Естественно, первое, о чем мы спросили генерального конструктора концерна, научного руководителя КНЦ члена-корреспондента РАН Геннадия Красникова: реально ли вообще хоть какому-то продукту "Микрона" конкурировать на мировом рынке? "Все почему-то грезят размерами - 0,5, 0,13, 0,07 микрона, но все это достаточно бытовые представления, - объясняет нам Геннадий Красников. - Сейчас мировой рынок микросхем, произведенных по технологии 0,8 микрона и выше, составляет 60 миллиардов долларов, и он будет только увеличиваться. Существует множество подотраслей, где технология 0,13 микрона не нужна, - силовая электроника, телематика, бытовая техника, оборудование связи, медицина и так далее. Там действует принцип минимизации стоимости и не нужна супербыстрота. Так сложилось, что девяносто процентов микропроцессоров производят американские компании, девяносто процентов схем памяти выпускается в Азии, Европа же сильна в направлении силовой и телекоммуникационной электроники. В этой сфере работаем и мы. Здесь сложнее технология, сигнал идет не по поверхности, а в глубине кремния, все операции должны быть очень точными. Азия этим не занимается - слишком сложно".
Даже производство по технологии около 1 микрона - это настоящий хайтек. В этом мы убедились, пройдясь по корпусам "Микрона". Только надев специальные костюмы, можно оказаться в зале "чистых комнат" - святая святых любого микроэлектронного производства. "Чистая комната" - это замкнутое помещение, где гарантированно в единице объема находится определенное число пылинок. Впрочем, как пояснил начальник центра перспективных технологий Антон Просий, сопровождавший нас по "Микрону", корректно говорить не просто о количестве пылинок, а о размере пылинки. Размер дефекта-убийцы - это примерно треть минимального размера микросхемы, которая производится в данной чистой комнате. То есть в чистой комнате класса 1 (на "Микроне" таких площадей более 50 кв. м) на 1 кубический фут (примерно 30 л воздуха) допускается не более одной пылинки размером полмикрона. "Вообще сейчас сделать чистую комнату любого класса - это не проблема, - поясняет г-н Просий, - технологии все известны, вопрос только в цене".
В чистую комнату класса 10, туда, где еще работают люди в специальных костюмах, можно заглянуть только через маленькое окошко. Своим видом работники походят на космонавтов, сидят, склонившись над микросхемами. В чистой комнате класса 1 людей уже нет, и окошек для посетителей тоже нет - там работают только машины. Так что процесс производства самого высокотехнологичного в России чипа корреспондентам "Эксперта" запечатлеть не удалось.
"Микрон" хоть и сохранил черты производства советских времен, мрачного впечатления не производит. Повсюду снует народ, причем не только преклонного возраста, чистые комнаты загружены работой. "Вы знаете, я поверил в российскую электронику, понял, что 'Микрон' - это серьезный актив, когда побывал в Китае, - рассказывает Олег Куц. - Там технологические процессы только налаживаются, выход годных кристаллов на пластине максимум 89 процентов. Тогда как на 'Микроне' - 96-98 процентов. Таков сохранившийся с советских времен норматив".
Основной продукт "Микрона" сейчас - это кремниевые пластины, содержащие сразу несколько десятков микросхем. Те схемы, которые не предназначены для российских военных, продают в основном в Юго-Восточную Азию, там их нарезают, заключают в специальный корпус (на профессиональном языке это называется "корпусировать") и перепродают дальше. Иногда они снова возвращаются в Россию, только под другой торговой маркой. Стоимость корпусированных чипов примерно в 2,5 раза больше, чем чипа на пластине, хотя кристалл произвести в тысячу раз сложнее, чем его корпусировать. Продавая просто пластины, "Микрон" многие годы терял прибыль. Теперь, по словам Олега Куца, КНЦ планирует сделать ставку на продажу корпусированных чипов. Сейчас "Микрон" производит 450 видов различных микросхем. "К концу этого года мы собираемся продавать за рубежом около пятидесяти видов микросхем в корпусе, - говорит Олег Куц, - а до конца 2005 года намерены полностью отказаться от продажи пластин".
Помимо традиционных потребителей "Микрон" планирует работать и с новыми. "Очень перспективный сегмент - российские естественные монополии, то есть предприятия Минатома, ОАО РЖД, РАО ЕЭС. Логистика, энергетика, телематика - всюду нужны наши микросхемы", - говорит Олег Куц. "Совокупный объем рынка интегральных микросхем только в России оценивается в 800 миллионов - 1 миллиард долларов, - считает Александр Луценко. - Сейчас 93 процента российского рынка составляет импорт, и лишь 7 процентов - отечественные производители: 'Микрон', 'Ангстрем', питерская 'Светлана'. Так что внутренний рынок для продукции 'Микрона' огромный".
Интересуется "Микрон" и внешним рынком, а для этого нужна кооперация с лидерами мировой полупроводниковой индустрии. "В кооперации с Западом и Востоком мы можем и разрабатывать дизайн микросхем, и размещать у нас их заказы на производство пластин", - рассказывает Куц. Впрочем, с Востоком КНЦ может выгодно сотрудничать и в других сферах. "К нам недавно пришел очень крупный китайский производитель бытовой электроники, - рассказывает г-н Гончарук. - Он хотел организовать на наших заводах сборку телевизоров для российского рынка. А я и говорю: нет, ребята. Теперь давайте разговаривать с вами немножко по-другому. Только в том случае будем собирать, если вы нас пустите в комплектацию".
В телекоме проблемы кооперации решаются проще. Strom Telecom в апреле этого года открыл производственную линию на зеленоградском заводе "Элакс". Инвестиции составили более 1 млн евро. "Микрон" ведет для него разработку микросхем. Но построение вертикально интегрированной структуры, кооперированной с западными и восточными конкурентами, - не конечная цель.
- Что же дальше? - спрашиваем мы Гончарука.
- Чуть больше чем через год акции КНЦ будут котироваться на одной из западных бирж. Я убежден, что капитализация концерна будет 1,5 миллиарда долларов при объеме продаж 800-900 миллионов долларов в год.
- А потом?
- Продажа небольшого пакета акций КНЦ серьезному западному партнеру. Мы рассматриваем крупные венчурные фонды мирового уровня и не скрываем этого. Мы просто сейчас из кожи лезем, чтобы им понравиться. А по размерам мы им никак понравиться не можем, невеста такая неважнецкая, маленькая, но зато она очень быстро растет. Вот это им нравится. В России они видят огромный рынок, а сотрудничество с нами - это один из эффективных способов войти в него.
- С китайцами возможно стратегическое сотрудничество?
- А почему нет? Очень интересная страна. Они во многом перегнали нас уже, хотя еще совсем недавно отставали. Все то время, пока мы рассуждали о путях развития родины, они скрупулезно строили заводики, заводики, заводики. И незаметно так обогнали.
Главное сейчас для команды Гончарука - накачать обороты и выставить весь этот конгломерат бизнесов на биржу. Судя по услышанному в Зеленограде, доля настоящих технологических производств будет занимать в обороте КНЦ к моменту выхода на биржу до 25% - больше не успеют. Все остальное придется на сборку и дистрибуцию. И от глаз венчурных инвесторов это не скроешь.
"Стоит ли КНЦ с такими показателями выходить на биржу?" - этот вопрос мы задали управляющему директору инвестиционного банка RCF Corporate Finance Вадиму Комиссарову. Еще до общемирового кризиса IT и телекомовской отрасли Вадим консультировал одну российскую IT-компанию, которая тоже задумалась о выходе на международную биржу. Но оказалось, что в ее обороте львиную долю занимает дистрибуция, то есть перепродажа, а не технологические разработки. А такая компания стоит не очень дорого. "IT-компании бывают разные: производители программного обеспечения, оборудования, системные интеграторы, дистрибуторы, - говорит Вадим Комиссаров. - И все они по-разному оцениваются. Если говорить о мировом рынке, то дороже всего стоят компании, которые разрабатывают софт, имеют на него интеллектуальную собственность, а потом продают лицензии. Самые высокие доходы получаются от продажи лицензий. На производстве оборудования тоже большая маржа, но ее размеры скромнее. Еще меньше норма прибыли у компаний, которые внедряют чужие решения, то есть у системных интеграторов, а самая маленькая - у дистрибуторов".
Российские IT-компании в большинстве своем дистрибуторы, они работают в самом низкоприбыльном сегменте рынка. Гончарук делает из КНЦ некий симбиоз из компаний всех четырех типов. "Если бы в КНЦ была бы одна сборка и дистрибуция, я бы сразу сказал - у них мало шансов удачно выйти на биржу, - говорит Вадим Комиссаров. - Но у них есть высокоприбыльное производство телекоммуникационного оборудования, есть многочисленные патенты на микроэлектронику, функционирует достаточно технологичный конвейер. Так что в этом случае добавить оборот за счет дистрибуции представляется не такой уж плохой стратегией. Покупка крупного дистрибутора придает компании устойчивость".
Наука после биржи
Кадры, обороты, биржа... Но где же хваленая зеленоградская наука? "Сейчас мы финансируем проекты, которые окупаются максимум за два-три года", - говорит Александр Луценко. Так быстро ни одну серьезную разработку до рынка не довести.
Тем не менее оказалось, что научная работа на КНЦ идет, но финансирует ее пока по большей части государство, а именно: силовые ведомства, Московский комитет по науке и технологиям, Министерство образования и науки, по заказу которых "Микрон" и другие предприятия КНЦ делают новую продукцию. Патенты на изобретения остаются предприятиям.
Дизайн микросхем - наукоемкое направление, традиционное для "Микрона". А вот примыкающая к нему микромеханика - совсем новое. В кристалл кремния встраиваются микрозеркала или гироскопы, микродвигатели размером несколько микрон. Таким образом, интегральная схема производит не только отработку электрического сигнала, но и механические движения. Микрозеркала могут перенаправлять световые потоки, идущие, например, по оптическому волокну. "Никакой Китай пока в этой сфере не работает, там свой сложный технологический софт, своя математика, своя уникальная методика производства", - говорит профессор Красников. Пока эти микроустройства заказывают у "Микрона" военные. Нам удалось в лаборатории через микроскоп проследить работу микрозеркала. Закрепленное на кристалле на тоненьких проводках, оно действительно может подниматься, опускаться и двигаться в двух плоскостях. Сейчас КНЦ совершенствует математику, чтобы микромеханика работала точно. Проект находится на стадии НИОКР.
Не менее интересное, как нам показалось, направление работы КНЦ - самосветящиеся дисплеи, или более научно - система отображения на органических люминесцентных веществах. Они должны прийти на смену жидкокристаллическим (ЖК) мониторам. В ЖК-мониторах слои между стеклами заполняются жидкими кристаллами, а затем они просвечиваются - так получается изображение. Около десяти лет назад были получены органические вещества, которые при пропускании тока излучают свет разных длин волн. Никакая подсветка им не нужна. Эти вещества можно нанести на бумагу, на пленку, энергопотребление таких дисплеев минимально, работать они могут при любой температуре.
Одно "но" - с веществами сложно работать, органика быстро деградирует, время жизни таких дисплеев ограничено. Зеленоградские дисплеи работают сейчас около 2 тыс. часов, и ученые бьются над тем, как продлить им срок жизни.
Еще один перспективный проект, над которым работает и мировая наука, и зеленоградская, - источники освещения на основе нитрида галлия, то есть белые лазерные диоды и светодиоды. Обыкновенная лампа накаливания работает 500-1000 часов, компактная энергосберегающая лампа, давая столько же света, потребляет в пять раз меньше энергии и светит уже 5-10 тыс. часов, а светодиоды на основе нитрида галлия потребляют энергии еще в семь-восемь раз меньше, а светят 150 тыс. часов. Главное сейчас - повысить эффективность и снизить стоимость производства светодиодов. "Это будет колоссальная экономия, - уверен г-н Красников, - и колоссальный рынок, настоящая революция в освещении". Пока нигде в мире не вышли на коммерческое производство таких источников освещения. Они используются в тех местах, где важна не цена, а эксплуатационные расходы (скажем, при подсветке бассейнов, чтобы не сливать воду каждый раз, когда перегорит лампочка). В России сейчас есть три установки молекулярно-пучковой эпитаксии, на которых можно получать нитрид галлия; одна из них находится в Зеленограде.
Но в планах КНЦ подобные прорывные инновационные проекты пока занимают скромное место - на них быстрые и большие деньги не сделаешь, а без быстрых и больших денег легко потерять надежду на лидерство.
У КНЦ есть два варианта бизнес-стратегии: или продолжать работать в понятных нишах и на понятных рынках (заметим, тоже вполне высокотехнологичных), но мировым лидером он тогда не станет и новой сверхприбыли не получит. Или инвестировать средства, полученные в ходе IPO и продажи пакета инвестору, в прорывные инновации, сработать как кэптивный венчурный фонд, ведь государственных средств на "революцию в освещении" или на тотальную замену ЖК-дисплеев на органику не хватит. Риск высок, но премия в игре может оказаться гораздо выше. Крупный российский бизнес пока еще раздумывает о своей НТП-стратегии, но и трехлетний горизонт - уже неплохо, если же поднять планку хотя бы лет до пяти, то при жестком менеджменте и нормальном финансировании часть нынешних "заоблачных" проектов "Микрона" удастся реализовать. Как сказал нам на прощание г-н Гончарук, совершить технологический скачок можно, но все-таки сначала нужно резко увеличить обороты, поднять капитализацию и, главное, создать команду, которая окажется в состоянии работать в новой НТП-парадигме.
