Сегодня ясно видны результаты образовательной реформы середины 90-х годов, которая была направлена на демократизацию образования. Школы перестали быть одинаковыми, появились учебные заведения самых разных типов. Это принципиально важно, поскольку позволяет сосуществовать разным школам, каждая из которых отрабатывает свою задачу. В рамках исследования "Запрос общества к системе школьного образования" мы выделили шесть типов учебных заведений и беседовали с директорами таких школ. Первые два типа - это учебные заведения с углубленным изучением ряда предметов: физико-математические и языковые (лингвистические) школы. Третий тип - это школы с "именем", школы, которые уже много лет, вне зависимости от их специализации, широко известны и уважаемы. Четвертый тип - инновационные школы, где внедряются эксклюзивные педагогические разработки. Частные школы (негосударственные образовательные учреждения) и обычные муниципальные отнесены к пятому и шестому типам.

Бoльшая часть исследованных нами школ - это не просто хорошие школы, это школы, про которые знает вся страна. Таких, конечно, единицы. Впрочем, и просто хороших школ вряд больше десяти процентов, но мнения продвинутых директоров - этих представителей школьного хайтека - крайне важны. Эти люди сумели создать успешные школьные предприятия, а значит, они лучше других знают как возможности, так и ограничения школьной системы.

Директора сходятся во мнении, что школа не отстала от жизни. Многие школьные работники давно отстали от жизни - это так. За современными тенденциями школа не поспевает - и это правда. Техническая база массовой школы не выдерживает никакой критики - кто ж с этим поспорит. Но в целом школа - как институция - от жизни отстать не может, она есть порождение этой жизни. "Школа у нас такая, - слегка укоризненно говорят директора, - какой мы, общество, ее делаем". Вот мы и решили спросить у них - как сегодня формулирует свои задачи продвинутый российский директор.

О предназначении и заказе

"Школа не является только образовательным институтом, - говорит Сергей Менделевич, директор средней общеобразовательной школы N57 'Московская государственная Пятьдесят седьмая школа'. - Как образовательный институт, она должна научить человека прочитать номер автобуса, на котором ему ехать, а также по-русски и по-английски на станке, на котором он работает, прочесть название кнопки On/Off или 'Стоп/Пуск'. Желательно еще научиться расписываться и читать инструкцию по технике безопасности.

Но общество ждет от школы другого. Общество привычно ждет, что школа начнет ваять новых граждан, как она много лет ваяла старых в пионерии и комсомоле. Общество ждет, но не заказывает этого школе. Потому что заказать - значит обеспечить, значит нарисовать портрет, обозначить систему ценностей. Мы переживаем период, когда в стране нет единой системы ценностей. Мое поколение долго пыталось сохранить свою систему, но и она утрачена. У нового поколения много разных систем. И что делать? Мы пытаемся выбрать из нынешнего поколения тех детей, чья система ценностей, воспитанная в семье, более или менее совпадает с нашей. В частности, в основе нашей системы ценностей лежит представление об ответственности. А опорой ответственности и нравственности является собственность. Школа - институт социальный, институт воспитательный, институт, развивающий и формирующий поколение. А если полагать, что школа прежде всего образовательный институт, то тут же начнутся споры по поводу программ. Но мне, например, все равно, по какой программе учить. Я по любой буду учить тому, что считаю правильным. Это можно на любом материале делать".

О множественности задач, стоящих перед школой, говорит и Александр Тубельский, директор научно-педагогического объединения "Школа самоопределения": "Не могу сказать что государству, но нашему обществу все больше нужны люди с яркой индивидуальностью; люди со своей позицией; люди, умеющие проявлять инициативу и умеющие сохранять свою уникальность и уникальность другого человека. А тенденция государственных образовательных стандартов, когда всех надо учить всему, конечно, затрудняет это дело. Это было актуально во времена Коменского, в семнадцатом веке, и не годится в наше время.

Обществу требуются граждане, умеющие работать не в одиночку, а в коллективе. И эта тенденция к корпоративности проявляется все ярче. А школа и в этом направлении работает мало. Что касается содержания образования, то нынешняя школа повторяет опыт советской школы, построенной по аналогу немецкой классической гимназии, когда о зрелости человека судили по определенной сумме знаний. А на сегодня важны не столько знания, потому что они меняются очень быстро, сколько умение, или, как сейчас принято говорить, компетентность работы с этими знаниями. Школа к этому совсем не готова. И по составу учителей, и по программам, и по учебному году. Вот в этих смыслах она, конечно, отстает. Но отстает не от общества, а от тенденций".

Не только в предметах дело

Школа свою роль главенствующего образовательного института утратила - образованием теперь занимается масса других институций: Интернет, телевидение, система дополнительного образования, уже не говоря о традиционных семье и улице. И тем не менее именно за школой остается приоритет делать наших детей системно образованными. Что думают об этой системности успешные директора?

"Школы давали и дают, - говорит Александр Бубман, директор Московской городской лингвистической гимназии N1513, - очень объемное, информировационно насыщенное образование, оторванное от жизни. Поставляют знания - но математика изучается для математики, физика для физики. В этом смысле учитель - одна из самых косных профессий, он выступает просто как передатчик, транслятор знаний, предусмотренных программой. Школа же должна учить способам добывания этих знаний, давать инструментарий, показывать, как и где применят эти знания.

Учитель зажат рамками программы, что приводит ко всяким глупостям. Например, ребенок имеет разряд, а то он и мастер спорта, а в школе у него тройка по физкультуре, так как он не выполняет какой-то норматив. Есть дети, которые на 'отлично' учатся в музыкальной или художественной школе, в обычной школе - 'троечники' по музыке и рисованию.

Время настало другое, быстрое и коммуникативное. Сейчас важен диалог между учителем и учеником, процесс обучения носит взаимный характер. Конечно, перед школой стоит задача переустройства, а это очень непростое дело".

Что касается учебных предметов, то, на взгляд директоров, не столь актуален сам их перечень. Совсем уж нелестно они отзывались, пожалуй, только об информатике. Поскольку это чисто инструментальный навык, надо просто в нужный момент научить школьников грамотно пользоваться компьютером, а не занимать время изучением громоздкого и никчемного материала. Дети очень легко "схватывают" технические навыки, часто опережая преподавателя, тем более что ПК у многих есть дома, и на уроках они просто скучают. Директорское предложение простое - быстро учить пользовательским навыкам, а потом факультативно, для желающих, можно и программирование изучать, и web-дизайном заниматься.

Сетовали директора на технократический подход, которым сейчас определяется учебное содержание: увеличить или уменьшить число часов на предмет, прибавить такие-то предметы или убрать их. Про перегрузку школьников - этот излюбленный аргумент чиновников - говорят, что ее нельзя арифметически, количеством часов подсчитывать. Если ученику интересно, если он увлечен работой, то он просто не замечает, как летит время, и совсем не устает. Это легко могут физиологи подтвердить. Иногда приходится просто разгонять детей по домам, а им хочется еще и еще работать. Если же школьнику на уроке скучно, если он изнывает от безделья, то он очень быстро утомляется, и от этого никакие физкультминутки не спасут. Если уж говорить про перегрузку учеников, то не часы считать надо, а в первую очередь думать про однородный, не меняющийся в течение дня стиль обучения и про невовлеченность детей в учебный процесс, когда глаза у них не горят и в класс ребята с неохотой заходят.

Вообще само понятие "учебный предмет" в том виде, в каком оно существует сегодня, устарело. Оно из прошлого - знаниевого - подхода: есть наука "физика" и есть учебный предмет "физика". По большому счету сейчас стоит вопрос о новых школьных предметностях. И передовые школы ищут эту предметность. В школе Тубельского, например, нет отдельно предмета "русский язык" и "литература", а есть "словесность". Поскольку "человек должен овладеть словом, а не научиться вставлять пропущенные буквы". В московской девяносто первой школе (директор Михаил Дюкарев), работающей по технологии развивающего обучения, тоже концентрируются не на предметной информированности, а совсем на другом: на осмысленности, на проблемности, на модельных представлениях, на учебной мотивации.

В общем, не так важен список самих предметов. Тем более что на одном и том же предмете, на той же математике, можно тренировать разное: память, логику, просто операциональные исчисления - и даже формировать мировоззрение. Дело в другом - в самом педагогическом подходе и методах работы.

Надо сказать, что неадекватным и нерациональным стал теперь и старый способ школьного обустройства "классы/уроки". Директора рассказывали массу интересных вещей о том, как может быть устроена школьная жизнь. О пространственной организации, о системе открытых экзаменов, о выставках личных достижений и неудач (с неудачами тоже нужно уметь работать!), об исторических играх, о работе детей с разными видами текстов, о проводимых совместных исследованиях.

Сергей Менделевич, директор средней общеобразовательной школы N57 "Московская государственная Пятьдесят седьмая школа": "Бесплатное образование - это социально правильный подход, но бесплатно надо учить грамоте. Все остальное за деньги. И ровно в том объеме, в котором заказано"

"Наши старшие ребята, - говорит Наталья Васильева, директор средней общеобразовательной школы с углубленным изучением немецкого языка N1277, - учатся по индивидуальным учебным планам. У нас вообще нет классов. Есть единый поток, и каждый выбирает объем изучаемого материала, короткие или длинные курсы, свой профиль обучения. Приходя в десятый класс, ученик уже полностью выстраивает себе расписание на два учебных года. В какое время и какие предметы он изучает, что он сдаст в конце десятого класса, а что оставит на одиннадцатый".

Технологические находки в каждой школе свои. Сами по себе, отдельно взятые, они большой цены не имеют, поскольку эффективно работают, только если являются элементами целостной системы педагогической работы, которая в каждой из успешных школ тоже своя.

"Иногда нас в округе ругают, - рассказывает Татьяна Ромашина, директор гимназии N1567, - мол, оценок плохих много. А для нас важен векторный результат. Нужно доверять учителю и его методикам. Неважно, как мы в процессе работаем, это наши методы, важен результат. А результаты у нас как раз хорошие - и по оценкам итоговым, и по победам на олимпиадах. Между прочим, не только российских, но и международных".

Собственно, только те школы и демонстрируют успешность, в которых есть системность и целостность. Так что, размышляя о следующем (после экономического) этапе реформы школ, стоит понять, что на этом этапе нужно будет перестраивать учебное содержание, то есть работать придется над методами и думать о методологизации образования.

Учительство

"У нынешних педагогов, - считает Светлана Березкина, директор средней общеобразовательной школы N124, - три болезни. Первая - возрастная. Когда средний возраст в районе пятидесяти-пятидесяти пяти лет, разве это дело? Школа любит молодых. Детям нужен молодой задор, энергия, близость по возрасту должна быть. Вторая болезнь - отсутствие мужчин. Не может же женщина воспитать мужчину. Третья - профессионализм. Категории-то у многих высокие, а толку? В итоге и имеем, что имеем".

"За последние десять лет требования к педагогам сильно занизились. Массовая школа вынуждена брать на работу всех подряд. Не хотят люди работать в школе", - говорит Марина Кононова, директор московского лицея "Ступени".

И причина ведь совершенно банальна - уровень материальной компенсации. Правда, как считают директора, увеличь завтра учительскую зарплату на порядок, послезавтра в учебном процессе принципиально ничего не изменится, поскольку профессионализм за день не нарабатывается. Зато изменится другое. У учителей появится ощущение стабильности, а это совсем немало значит для работы. Главное же - за счет прихода в школы мужчин и молодежи (по своей воле, а не на отработку после педвуза, как министерство предлагает) у директоров появится возможность брать в школы не всех подряд, а тех, кто потенциально склонен к педагогической деятельности.

В кадровой проблеме школ помимо финансовой составляющей есть и другая - качество системы педподготовки. Педагогические институты производят педкадры крайне низкого качества. Даже если бывшие студенты хорошо знают свой предмет, что бывает редко, то о том, как работать с детьми или хотя бы просто нормально с ними общаться, они понятия не имеют. Выпускников "педов" в школах приходится какое-то время реанимировать, чтобы привести в рабочее состояние.

По мнению директората, если уж ставить задачу качественного изменения российской школы, то прежде всего нужно решать кадровые вопросы - вопросы с системой профподготовки и с оплатой труда.

Однако наши собеседники даже в этой удручающей кадровой ситуации смогли создать не просто качественно работающие коллективы, а высокопрофессиональные педагогические команды. Как им это удалось?

"Если вы думаете, - говорит Сергей Менделевич, - что у меня в кабинет стоит километровая очередь жаждущих работать, то вы сильно ошибаетесь. И это притом, что мне есть, что им предложить. На некоторые вакансии я по два-три года ищу людей. Часто в вузах, приметив студента курсе на третьем, потом несколько лет им занимаюсь. И то в одном случае из трех ошибка случается. Приходится расставаться и с ним, а заодно и с деньгами, временем и силами, в него вложенными. Мы ищем и старательно коллекционируем тех людей, которые способны учить наших детей. Вкратце требования на входе можно свести к тому, что это должен быть умный, в высшей степени толерантный, владеющий аудиторией человек, круг интересов которого выходит за пределы преподаваемого предмета. Потом уже в процессе мы кропотливо с людьми работаем".

"Когда ко мне приходит человек, - говорит Александр Тубельский, - желающий работать, например, математиком, я его спрашиваю: 'А что такое математика?' И человек часто теряется или говорит какие-то банальности. А мне не банальности нужны, а наличие у него субъективного образа. Дальше спрашиваю: 'А что тогда, с вашей точки зрения, означает преподавать математику? Это что делать?' Потом задаю третий вопрос: 'А зачем математика человеку, который не собирается быть математиком или использовать математику. Зачем она ему?' Когда я чувствую, что у человека есть своя концепция, своя логика, тогда понимаю - да, с этим человеком можно работать. А если он шпарит бойко стереотипами, как его научили, тогда нам не пути. Так часто бывает.

Когда у меня спрашивают, откуда я беру таких учителей, отвечаю, что мы сами их делаем. Сами учим уже отобранных. Мы проводим семинары, конференции, где спорим и ругаемся. Мы заставляем их читать; ездить в другие школы и к другим учителям; заниматься философией и историей и много чего другого. Наши учителя - лучшие. Они расположены к ребенку, они 'ребенкоцентрированы'. Они мобильны и грамотны. Они способны учиться".

Вот так и создаются команды: поиск, особый фильтр на входе и внутрифирменная система подготовки. Может показаться, что в частных школах с кадрами много легче: уж там-то за счет финансовой мотивации есть возможность собрать грамотных учителей. Но педагоги-звезды высоко ценят саму возможность работать в звездных коллективах, пусть и за меньшие деньги. Так что и у частных школ, если они озабочены педагогическим профессионализмом, путь тот же: фильтр на входе и многолетняя внутренняя подготовка.

А тем, кто отвечает за подготовку педкадров в масштабах всей страны, стоит провести обследование наших лучших школ - посмотреть, как там организована кадровая работа. Посмотреть, как готовятся педагоги в странах, где со школьным образованием все нормально. Глядишь - появятся идеи, как переустроить педагогические вузы.

Финансирование образования

Ирина Веселовская, директор государственного образовательного учреждения "Средняя общеобразовательная школа с лицейскими классами и классами с углубленным изучением отдельных предметов N902": "Происходящие сегодня школьные реформы, конечно, необходимы. Но они не затрагивают самого главного - структуру школы, учебное содержание, саму школьную среду"

По вопросам финансирования школ взгляды директоров и родителей принципиально совпадают.

"Считается, что у нас образование бесплатное, - говорит Александр Тубельский, - хотя каждый человек знает, что это далеко не так. Наши законы очень противоречивы, и школа не может брать деньги. В каждой американской школе есть почетная доска, на которой золотыми буквами написаны имена людей, внесших финансовый вклад в школу. А у нас все тайно.

Надо легализовать финансовую поддержку. Надо, чтобы люди не боялись вносить деньги. Часто родители приносят казначею школы какую-то сумму и просят не называть его фамилию, а то налоговики узнают. Думаю, что должна быть законная образовательная благотворительность, причем целевая. Хочет группа родителей или компаний построить современный спортивный комплекс в школе - пожалуйста, они законно вкладывают часть своих налогов. А если правовых изменений не будет, то будет продолжаться школьная теневая экономика".

Совершенно единодушны директора в том, что в образовании нужно менять нормативно-правовую базу. Старая просто не позволяет работать с деньгами.

Ровно так же единодушны они и в том, что есть потенциальный финансовый поток - родительский, который пока не может законным образом прийти в школу.

"От многих родителей я неоднократно слышал, - говорит Григорий Бабенко, директор государственного образовательного учреждения Центр образования N1840, - что если бы была установлена фиксированная плата за обучение, они готовы были бы платить. И они бы тогда знали, что такая-то часть денег идет на развитие школы, такая-то - на компьютеры и оборудование, такая-то - на дополнительную оплату учителям. И учитель брал бы не двадцать семь уроков в неделю, а восемнадцать. Конечно, улучшилось бы качество уроков. Родитель же понимает, что чем больше денег он вложит в образование, тем больше получит ребенок".

Все директора говорят о родительской готовности платить за хорошее образование своих детей. Только взять эти деньги нет возможности. Закон против. А если был бы "за" - ситуация могла бы кардинально измениться.

"Если бы наше дорогое правительство поняло простую вещь, - поясняет Александр Бубман, - что состоятельные родители даже не из своего кармана, а от имени своих организаций могли бы перечислять деньги в социальную сферу - в больницы, детские сады, школы - и это им засчитывалось бы как социальный налог, то российская школа не была бы бедной. Если бы это было узаконено, компании не укрывали бы деньги от государства. Фирма перевела деньги в школу, значит, на такую же сумму платит меньше государству. И все было бы нормально".

Что касается баланса платного и бесплатного образования, то, как считает Наталья Васильева, должно быть разумное сочетание того и другого: "Часть расходов за счет бюджета, часть - за счет других источников. Тем более, когда есть запрос, например, у родителей на дополнительное образование. Почти в каждой стране есть платные школы и не платные. Главное, гибко этот вопрос решать и под контролем общественности, тех же самых родителей".

Ей вторит и Сергей Менделевич: "Я не сторонник полного перевода образования на платную основу. Нам нужен новый социальный договор (прежний исчерпал себя), который и определит базовый минимум образования. И этот минимум должен быть бесплатным. В собираемых налогах, которые платит каждый из нас, есть составляющая на поддержание образования. Это и есть деньги на базовый минимум. Конечно, это дешевое образование. Любое, более дорогое должно отдельно финансироваться. Кем? Ответ на этот вопрос в мире существует в самых разных формах. Большая часть будет финансироваться родителями, которые сейчас готовы платить любые деньги за хорошее образование своего ребенка. Государство будет дополнительно оплачивать образование тех, кто прошел жесточайший конкурс. Частные организации и благотворительные фонды дают свои стипендии. Есть масса источников финансирования. Конечно, бесплатное образование хорошо, но бесплатно надо учить грамоте. Все остальное - за деньги. И ровно в том объеме, в котором заказано".

В общем, по ключевым вопросам школьного образования - множественность типов школ, формирование нужных компетентностей, разнообразие педагогических методов, кадры, финансирование - позиции продвинутых директоров школ и продвинутых родителей в основном совпали. Означает ли это, что в ближайшее время появятся конструктивные пробы совместных действий во изменение школьной системы?