В наследство от СССР Украине достался огромный промышленный потенциал, но в новых рыночных условиях он был не востребован. Громадные заводы тяжелой индустрии тяжким бременем легли на экономику и социальную сферу. Но если большинство восточноевропейских государств пошли по пути кардинальной структурной перестройки экономики, закрывая старые социалистические предприятия и привлекая инвестиции для создания новых (либо для модернизации старых отраслей, к которым проявляли интерес международные инвесторы), то для Украины такой путь казался невозможным. Страна слишком большая и сложная, чтобы полностью закрыть старые предприятия и ждать, пока иностранные инвесторы откроют новые, либо жить за счет транзитного потенциала (как страны Прибалтики). Потому государство пошло по другому пути - любыми средствами удержать на плаву индустрию и сельское хозяйство страны, по крайней мере ту их часть, чья продукция пользовалась спросом на мировом рынке.
Однако, как правило, такая продукция не могла производиться без российского сырья (металл, химия, сельхозтовары). А каким образом получать его после распада Союза, руководители бывших соцпредприятий не понимали. Зато прекрасно понимали те, кого "красные директора" презрительно именовали коммерсантами. Посему магистральным направлением развития украинского бизнеса, на котором и зарабатывались основные деньги, стала торговля через новую границу: поставки необходимого для украинской промышленности сырья из России и сбыт продукции, которая с использованием этого сырья изготовлялась. Таким образом, на своем уровне это играло важную роль в поддержании жизнеспособности украинской промышленности, которая тогда еще не научилась жить по законам рынка. Это с настороженностью отмечали и западные наблюдатели, в середине 90-х с удивлением обнаружив, что украинская индустрия все еще подает признаки жизни. "Они фактически восстанавливают бывшую советскую экономику, становясь чем-то вроде новых Госпланов" - писал в 1997 году Мэтью Бжезински в Wall Street Journal.
Вторая особенность украинского бизнеса - его сильная регионализация. Москва уже не могла влиять на украинские области, а Киев был еще слишком слаб. Именно поэтому региональные предприниматели (прежде всего в крупных промышленных центрах востока страны) в первые годы независимости получили возможность быстро развивать свой бизнес, а затем, когда центральная власть на Украине окрепла, оградить его от посягательств Киева.
Из оставшейся не поделенной собственности наиболее интересны угольные шахты (их приватизация только начинается, и, скорее всего, главную роль в ней будут играть донецкие компании), крупнейший добытчик нефти компания "Укрнафта", "Укртелеком" и Одесский припортовый завод
К середине 90-х украинский бизнес начал приглядываться к промышленным предприятиям, которые тогда еще были в собственности государства. Самым простым путем казалась ваучерная приватизация. Однако, развернувшись было в 1994-1995 годах, она быстро сошла на нет. Формально сертификатные аукционы проводились еще несколько лет, но крупных предприятий, контрольные пакеты которых были проданы за приватизационные имущественные и компенсационные сертификаты, можно пересчитать по пальцам. Причин было две. Во-первых, украинцы небезосновательно опасались, что на ваучерной ниве они могут проиграть более опытным россиянам, только что закончившим приватизацию у себя в стране, а также западным компаниям. Во-вторых, наиболее смышленые и особо приближенные к власти предприниматели нашли иной способ установления контроля над предприятиями, при котором они еще и крупно заработают (решив, таким образом, вопрос первоначального накопления капитала). Схема была проста и напоминала уже используемые схемы с поставками нефти в обмен на продовольствие. Только речь шла о газе, без которого не могут жить металлургия и химия.
Как раз к этому времени украинское правительство и Нацбанк приступили к борьбе с инфляцией жесткими монетарными методами, в результате экономика была посажена на скудный денежный паек. Возник кризис неплатежей. Цены на российский газ пошли в гору. Тут на выручку пришли предприниматели, которые предложили поставлять газ промышленным предприятиям в обмен на их продукцию. Правительство эту схему одобрило, и в стране появились частные газотрейдеры. Их бизнес был такой: газ приобретается в России, отдается предприятиям в обмен на продукцию, продукция экспортируется за границу. Учитывая, что за российский газ тоже платили по бартеру, трейдеры снимали тройной навар: продукция бралась у предприятий по бросовым ценам, отдавалась россиянам за газ втридорога, а излишки экспортировались по мировым ценам и за твердую валюту. Чуть позже трейдеры занялись поставками электроэнергии на предприятия по бартерно-зачетным схемам (в них тоже использовались газ и ядерное топливо для электростанций из России). Рентабельность такого бизнеса достигала сотен процентов, а предприятия становились фактически полностью зависимым от трейдера и управлялись его менеджерами. Не обошлось тут, конечно, без стрельбы и больших политических разборок.
Главным действующим лицом среди газотрейдеров к 1996 году стала днепропетровская ЕЭСУ Юлии Тимошенко. Тогда премьер-министром стал Павел Лазаренко, поддержка которого и вывела корпорацию на заоблачные высоты - ЕЭСУ контролирует поставки газа, а следовательно, финансовые и товарные потоки сотен заводов страны. Но огромные масштабы, как показали последующие годы, не гарантировали этому бизнесу безопасности - ведь рынок газа регулируется государством, оно и определяет, кто может поставлять газ, а кто нет. И как только Павел Лазаренко оказался в опале у президента и в середине 1997 года был отправлен в отставку (во многом из-за слишком агрессивной политики Юлии Тимошенко на рынке), бизнес ЕЭСУ начал рушиться. Корпорацию лишили возможности поставлять газ на большинство крупных предприятий. Тимошенко отреклась от Лазаренко и некоторое время вела масштабный бартерно-зачетный бизнес через банк "Славянский". Однако и он в 2000 году был уничтожен, после того как вошел в конфликт с интересами директоров и хозяев металлургических комбинатов страны. На этом заканчивается история Тимошенко-предпринимателя и начинается история Тимошенко-оппозиционного политика. Но это уже другая тема.
Период с отставки Лазаренко и до выборов Леонида Кучмы на второй срок стал решающим для формирования украинского бизнеса. Именно в это время руководство страны начало проводить целенаправленную политику по созданию в стране крупных отечественных финансово-промышленных групп и перераспределения в их пользу основных активов. Действующему президенту нужна была группа поддержки для переизбрания.
Первоначально ФПГ создавались через все те же трейдерские схемы. ЕЭСУ на этом поле заменили несколько других игроков. Прежде всего - экс-партнер Юлии Тимошенко по "Содружеству" и муж дочери Кучмы Виктор Пинчук. Основой его ФПГ стали банк "Кредит-Днепр" и корпорация "Интерпайп". Последняя после ухода с рынка ЕЭСУ быстро пошла в гору, поставляя газ десяткам предприятий и реализуя их продукцию. При этом главная специализация "Интерпайпа" оставалась прежней - трубы. Под контроль корпорации к концу 90-х перешли ОАО "Нижнеднепровский трубопрокатный завод", ОАО "Новомосковский трубный завод" и ЗАО "Никопольский завод бесшовных труб Niko Tube".
Упомянутая же группа "Приват", лишившись Сергея Тигипко (он сначала ушел работать в правительство, а затем основал собственную финансовую группу - ТАС), приняла участие в приватизации десятков предприятий, выкупив крупные пакеты акций рудника Сухая балка, днепродзержинского "Азота", Днепропетровского метизного объединения, получила в управление Днепропетровский металлургический завод, а также расширила (через "Сентозу") свою зону влияния в нефтяном бизнесе за счет западноукраинских НПЗ.
В Харькове быстро набирал вес Укрсиббанк. Перед выборами ему в управление были переданы госпакеты акций Северного ГОКа и Днепровского комбината имени Дзержинского (надо отметить, что главой Агентства по управлению корпоративными правами, которое и передавало предприятия в управление, был упомянутый выше харьковчанин Олег Таранов). Таким образом, банк стал центром весьма крупной финансово-промышленной группы.
На ниве управления госакциями вырос еще один крупный бизнес. В 1999 году контрольный пакет акций комбината "Запорожсталь" был передан в управление народному депутату Василию Хмельницкому. Вместе со своим партнером Андреем Ивановым Хмельницкий в конечном итоге добился приватизации комбината, который они сейчас и контролируют совместно с британской компанией с украинскими корнями Midland Resources.
В 2003 году Ринат Ахметов завершил формирование вертикально интегрированной металлургической компании. Под контроль его группы СКМ перешел весь технологический процесс - от угля и руды до производства труб
В соседней же Донецкой области происходили события драматические. В декабре 1995 года была создана корпорация "Индустриальный союз Донбасса" (ИСД). Идеологом создания корпорации стал заместитель главы Донецкой облгосадминистрации Виталий Гайдук, а исполнительным директором стал Сергей Тарута ("Азовимпекс" является одним из акционеров ИСД). С корпорацией тесно сотрудничали и другие бизнес-структуры региона: "Данко", Донгорбанк, компании Евгения Щербаня. В феврале 1996 года тогдашний губернатор Владимир Щербань издал распоряжение, в соответствии с которым ИСД стал единственной организацией, осуществляющей заключение договоров с оптовыми импортерами газа на поставку в регион. Однако за газовый рынок области развернулась кровавая борьба. Осенью 1995 года (еще до создания ИСД) на стадионе "Шахтер" был взорван Ахать Брагин. Вскоре от рук киллеров погибли глава компании "Данко" Александр Момот, позже - Евгений Щербань. Сам ИСД был вынужден перейти на закупки газа у ЕЭСУ и перепродавать его затем предприятиям региона (причем часть из них перешли на прямые закупки топлива у ЕЭСУ или у российских поставщиков). Генпрокуратура сейчас обвиняет в этих убийствах Павла Лазаренко, главным мотивом которого, по мнению обвинения, было освобождение донецкого рынка для "Единых энергосистем" Юлии Тимошенко.
Так или иначе, но период пребывания у власти нынешнего калифорнийского узника донецкий бизнес пережил и после его отставки быстро наверстал упущенное. Первую скрипку в регионе стали играть ИСД и структуры, подконтрольные предпринимателю Ринату Ахметову, которому перешел контроль над большей частью бизнеса Ахатя Брагина (включая футбольный клуб "Шахтер" и Донгорбанк). До середины 1998 года у лидеров донецкого бизнеса сохранялись довольно напряженные отношения с Киевом, однако затем они смогли найти общий язык с окружением Кучмы (пообещав поддержку президенту на выборах) и приступили к выстраиванию финансово-промышленной группы по цепочке "уголь-кокс-металл" и "штрипс-труба-газ" (ИСД к тому времени получила возможность напрямую закупать газ у российской "Итеры" и продавать его предприятиям региона). К началу 2000 года под контролем ИСД и Ахметова (действовавших тогда в тесной связке) находились "Азовсталь", Авдеевский коксохимзавод, Енакиевский металлургический завод, Харцызский трубный завод, большинство шахт Донбасса и другие крупные предприятия региона. Из других мощных групп в регионе остался только концерн "Энерго", который работал с "Криворожсталью" и развивал свою цепочку "уголь-кокс-металл", контролируя шахту "Красноармейская-западная" и Ясиновский коксохимзавод. В 2000 году к "Энерго" перешел контроль над Донецким металлургическим заводом.
А что делалось в столице? После ухода ЕЭСУ контроль над энергетическим рынком страны попытались взять группа "Финансы и кредит" (Константин Жеваго, Алексей Кучеренко), патронируемая советником президента Александром Волковым и главой созданной в 1998 году компании-монополиста "Нефтегаз Украины" Игорем Бакаем, а также упомянутая выше "динамовская" группа Суркиса-Медведчука и работавший с ней тогда в паре предприниматель с российским гражданством Константин Григоришин. Именно эти две группы приватизировали первые украинские энергокомпании, выставленные на продажу, - семь облэнерго. Две из них приобрела группа "Финансы и кредит", пять - "динамовцы" и Григоришин.
Из киевских предпринимателей следует также отметить Петра Порошенко, руководителя корпорации "Укрпроминвест", который в ходе приватизации получил контроль над несколькими кондитерскими фабриками, став лидером этого рынка на Украине, и столичным судостроительным заводом "Ленинская кузница". Финансовую опору его группы составлял банк "Мрия".
Конец трейдеров и борьба за энергетику
Таким образом, к концу первого срока Леонида Кучмы оформился узкий круг крупных предпринимателей, которые по своим финансовым возможностям резко оторвались от общей среды украинского бизнеса. Одновременно исчез как класс бывший советский директорат. Лишь немногие аксакалы смогли сохранить контроль над своими предприятиями (и то, как правило, благодаря хорошим личным отношениям с президентом).
В течение всего второго срока Кучмы ФПГ вели жестокую борьбу за место под солнцем и осуществляли оставшихся активов. Параллельно шла структуризация и легализация прав собственности на предприятиях, контроль над которыми был установлен ранее. Кроме того, в 2000-2001 годах произошел серьезный перелом в деятельности большинства групп - они постепенно отказались от трейдерских схем и перешли к развитию производственного бизнеса на своих предприятиях. Ситуация с платежами в экономике стала более здоровой, быстро отмирали бартерно-зачетные схемы и те, кто по ним работал.
Именно акции энергетических и транспортных предприятий, а также телекоммуникаций могут сыграть роль локомотива фондового рынка (в России эту роль исполнили акции нефтяных компаний) и резко увеличить капитал своих собственников
Между тем основная борьба развернулась за энергетическую отрасль, нефтепереработку и ГМК. Причем в первых двух случаях украинцы столкнулись с конкурентами извне. На украинские НПЗ в 2000 году мощно зашли россияне. Сейчас им принадлежат четыре крупнейших НПЗ страны из шести. Особого неудовольствия по этому поводу тогда на Украине никто не испытывал. Всем уже изрядно надоели бесчисленные офшорные фирмы, которые по давальческим схемам работали с НПЗ да к тому же не могли обеспечить их нормальную загрузку, провоцируя постоянные кризисы. Затем, используя наработанные схемы розничных продаж, российские нефтяники устроили мамаево побоище мелким владельцам АЗС, установив над этим рынком почти полный контроль.
Из других приобретений россиян можно отметить покупку "Сибирским алюминием" Николаевского глиноземного завода (НГЗ). Проникновение россиян в украинскую экономику было бы невозможно без мощной поддержки местных групп влияния. Так, приходу на Украину структур "Альфа-групп" немало поспособствовал Виктор Пинчук (до сих пор у него тесные отношения с акционерами "Альфы"). А "Сибалу" помогал Укрсиббанк. По неофициальной информации, в числе совладельцев "Украинского алюминия" (ему принадлежит НГЗ) помимо "Русала" значится и Укрсиббанк (правда, пакет у него не контрольный).
В энергетике происходили не менее захватывающие процессы. Игорь Бакай, накопивший огромные долги за газ перед Россией, был снят со своего поста в НАК "Нефтегаз Украина". Потерял свое былое влияние и Александр Волков. После этого звезда группы "Финансы и кредит" постепенно закатилась. Основным претендентом на приватизацию энергетики стала связка Суркис-Григоришин, однако они не нашли общего языка с тогдашним правительством Виктора Ющенко. Ющенко был намерен привлечь в энергетику западных инвесторов. После долгих препирательств был объявлен конкурс на приватизацию шести облэнерго, от которого еще на начальном этапе отсекли украинских игроков и РАО "ЕЭС России". Кроме того, правительство согласилось с требованиями западных энергокомпаний повысить стоимость электроэнергии для большей инвестиционной привлекательности облэнерго.
Все эти действия вызвали крайнее возмущение в среде промышленников и крупного бизнеса. Несмотря на это, приватизацию Ющенко сумел провести, но вряд ли оказался доволен результатом. Только два облэнерго купили американцы из AES, а четыре других - небольшая словацкая компания Vychodoslovenske Energeticke Zavody, которая, как потом утверждали украинские СМИ, действовала в интересах представителя акционеров футбольного клуба ЦСКА (Москва) Александра Бабакова, тесно связанного с тем же Григорием Суркисом. Многие мировые компании отказались участвовать в приватизации из-за высоких политических рисков (как раз тогда на Украине разворачивался "кассетный скандал").
Зато последствия для самого Ющенко оказались самыми печальными. Бизнес не простил ему протекционизма иностранцам. Поскольку Леонид Кучма не хотел портить отношения с Западом и снимать Ющенко собственноручно, инициативу проявили сами предприниматели - через контролируемые ими фракции и при поддержке левых они отправили правительство в отставку. Сразу после этого Кучма наложил мораторий на приватизацию энергетики, она не возобновлена до сих пор. Были лишь два исключения. В Донецкой области местная фирма "Техремпоставка" выкупила за долги три электростанции генерирующей компании "Донбассэнерго". Затем они были объединены в компанию "Востокэнерго", которой теперь владеет Ринат Ахметов. В соседней Луганской области также за долги в собственность Укрсобанку (тогда он принадлежал предпринимателю Валерию Хорошковскому) перешли распределительные сети. Позже контроль над ними установил Виктор Пинчук (компания "Луганский энергетический альянс").
Уточнение собственности
В описываемое время проходил процесс "уточнения собственности" - группы занялись инвентаризацией своего имущества и прав на него. Одновременно, через приватизацию, предприятия, контроль над которыми ранее осуществлялся неформально, переходили в собственность официально. В результате этого процесса произошло несколько крупных разделов собственности.
Так, Ринат Ахметов и собственники ИСД разделили предприятия, ранее приобретенные совместно. Большинство заводов в Донецкой области ("Азовсталь", Харцызский трубный завод, "Азовмаш" и другие) перешли в собственность управляющей компании Ахметова "Систем кэпитал менеджмент" (СКМ), заводы в Луганской области (Алчевские меткомбинат и коксохим) - ИСД.
Плодородные украинские черноземы скоро будут очень ходовым товаром. Будущие покупатели земли уже очевидны - это нынешние аграрные предприниматели. Однако к украинской земле присматриваются и западные транснациональные корпорации, а также российские компании. А значит, и здесь конкуренция будет очень жесткой
А вот "уточнение собственности" в случае с Григоришиным и Суркисом оказалось делом крайне непростым и не закончено до сих пор. Григоришин к 2001 году сумел значительно укрепить свой бизнес. Помимо облэнерго он контролировал два ферросплавных завода, меткомбинат "Днепроспецсталь", крупнейшее предприятие по производству оборудования для газовой отрасли Сумское НПО имени Фрунзе, а также ряд других машиностроительных заводов. С таким капиталом в начале 2002 года он решил разойтись с "динамовцами", отказавшись от их политического прикрытия. Но сделал это не вовремя. Вскоре партнер Суркиса Виктор Медведчук был назначен главой администрации президента и приобрел колоссальное влияние в стране. У Григоришина начались большие проблемы. Используя принадлежащие им пакеты акций, а также госпакеты, бывшие партнеры забрали у него контроль над всеми облэнерго, которыми он ранее управлял. В итоге ферросплавные заводы Григоришин вынужден был продать группе "Приват", а "Днепроспецсталь" - российскому подразделению Barings Group.
Вернуть контроль над энергетикой он попытался при помощи Виктора Пинчука и Анатолия Чубайса. Эта тройка в конце 2003 года даже объявила о создании консорциума, который будет управлять собственностью в энергетике и участвовать в грядущей приватизации. Однако идея осталась нереализованной из-за мощного противодействия "динамовской" группы (или, как ее более корректно именуют, - акционеры Украинского кредитного банка). Сейчас ситуация почти по Троцкому: ни войны, ни мира. Григоришину принадлежат крупные пакеты акций в облэнерго, но контроль над их деятельностью он потерял. Вскоре после явления Украине Чубайса президент Кучма решил вообще на время снять вопрос о приватизации отрасли, подписав указ о создании Энергетической компании Украины (во главе с бывшим вице-премьером по ТЭК Олегом Дубиной), в уставный фонд которой были переданы госпакеты акций облэнерго и генерирующих компаний.
Империя Ахметова
Буря грянула в 2003 году, когда началась приватизация предприятий горнометаллургического комплекса. Основная борьба здесь развернулась между договорившимися полюбовно о разделе активов СКМ, ИСД, Укрсиббанком и "Интерпайпом" с одной стороны - и не захотевшим договариваться Приватбанком с другой. События для "Привата" разворачивались неудачно. Он попытался потягаться с "Интерпайпом" в приватизации крупнейшего Никопольского ферросплавного завода, однако был ловко отсечен от участия в конкурсе Фондом госимущества при помощи дополнительных условий. А в самом конце 2003 года "Приват" потерпел поражение от ИСД в борьбе за пакеты акций Днепровского комбината имени Дзержинского и Днепропетровского металлургического завода имени Петровского (последний был затем продан Индустриальным союзом "Привату").
Борьба изнурила обе стороны, заставив их в конце концов прийти к компромиссному соглашению. По этому негласному пакту в 2004 году и была проведена приватизация крупнейших украинских предприятий - самая масштабная за всю историю страны. Консорциум СКМ и "Интерпайпа" выиграл приватизационный конкурс по "Криворожстали". Дополнительные условия конкурса отсекали от участия в нем иностранных инвесторов. Поэтому возмущения со стороны "Северстали" и англо-индийской LNM было много. Но на ход процесса это не повлияло.
Чуть позже в схватке с LNM в открытом конкурсе за "Павлоградуголь" победила СКМ, предложив большую сумму. Это событие прошло практически незамеченным на фоне скандала с "Криворожсталью", однако было не менее значимым - дончане развеяли миф о том, что "украинские олигархи такие же, как российские, только без денег". Оказалось, что денег у украинцев достаточно, чтобы победить в открытом конкурсе крупнейшую мировую сталелитейную компанию.
Затем заинтересованные стороны тихо и относительно мирно поделили предприятия "Укррудпрома", получив в собственность железорудные ГОКи. Нежелательные покупатели вновь были отсечены дополнительными условиями - к ГОКам допустили только компании, уже владеющие их акциями. Таковыми стали группа "Приват", СКМ (перекупившая пакет акций СевГОКа у Укрсиббанка и закрепившийся на ЦГОКе) и "Смарт Групп" российского бизнесмена Вадима Новинского. В результате Ахметов завершил формирование вертикально интегрированной металлургической компании. Под его контроль перешел практически весь технологический процесс - от угля и руды до производства труб.
Еще есть, что делить
Из оставшейся не поделенной собственности наиболее интересны угольные шахты (их приватизация только начинается, и, скорее всего, главную роль в ней будут играть донецкие компании), крупнейший добытчик нефти компания "Укрнафта", "Укртелеком" и Одесский припортовый завод.
К Припортовому заводу внимательно присматривается группа Укрсиббанка, но серьезную конкуренцию ей могут составить российские компании, эксплуатирующие аммиакопровод Тольятти-Одесса. Возможно, в борьбу ввяжутся крупные европейские торговцы химической продукцией.
На "Укртелеком" же претендуют альянс сотового оператора DCC (принадлежит Ринату Ахметову) и турецкой телекоммуникационной компании Turkcell, а также российские АФК "Система" (через МТС) и "Альфа-групп" (через "Вымпелком" или "Мегафон"). Перспективы продажи решались на самом высоком уровне - за "Альфу" хлопотал Пинчук, за "Систему" - Медведчук. Силы оказались примерно равны, и продажу решили отложить до избрания нового президента страны. Ему же придется разруливать ситуацию в нефтяной сфере, где серьезные амбиции проявляет группа "Приват". Днепропетровцам уже принадлежит более 40% акций "Укрнафты", и они рассчитывают увеличить этот пакет до контрольного. В начале осени вышел указ президента, которым было предписано создать на основе "Укрнафты" вертикально интегрированную компанию, передав в ее уставный фонд госпакеты акций НПЗ. Однако тут возмутился Укрсиббанк, который рассчитывал получить контроль над госпакетом акций "Укртатнафты" (Кременчугский НПЗ). В знак протеста из пропрезидентского большинства в парламенте даже временно вышла группа депутатов, близкая к "Укрсибу". Дело приняло серьезный оборот, и указ отменили. Теперь вертикально интегрироваться украинская нефтянка будет на базе государственной компании "Нефтегаз Украины" (в ее уставный фонд передаются пакеты акций НПЗ). Но не исключено, что после выборов все снова переиграется.
Проблемы и стратегии
Скорее всего, украинский капитал в ближайшее время по-прежнему будет исповедовать экономический национализм, в необходимости которого и попытается убедить новых правителей страны
Итак, к настоящему времени на Украине сформировалось несколько крупнейших ФПГ, которые мы назовем поименно: СКМ, "Интерпайп", ИСД, Приватбанк, Укрсиббанк, Укркредитбанк ("динамовская" группа), "Энерго", "Укрпроминвест". Стоимость их активов оценить сейчас не представляется возможным - акции предприятий, как правило, не обращаются на рынке, большинство объектов приватизированы по ценам скорее политическим, чем рыночным, и еще не перепродавались на вторичном рынке, да и полный перечень владений этих групп иногда бывает трудно оценить даже их акционерам, не говоря уже о сторонних наблюдателях.
Наконец, неопределенность вносят предстоящие президентские выборы. Они могут значительно изменить расклад сил в крупном бизнесе. Например, большие риски в случае прихода к власти Виктора Ющенко возникают у акционеров Укркредитбанка. Сейчас их бизнес строится в основном на лоббистских возможностях Виктора Медведчука (давнего недруга Ющенко). Так, облэнерго "динамовцы" контролируют в основном за счет управления госпакетом, контрольного пакета акций почти нигде у них нет. Следовательно, если власть поменяется, то контроль над этими предприятиями перейдет к иным лицам (коих определит государство). Проблемы могут возникнуть и у других предпринимателей. Например, Виктор Ющенко уже заявил о необходимости пересмотра итогов конкурса по "Криворожстали". В окружении Ющенко много опальных олигархов (в том числе Юлия Тимошенко), которые хотят взять реванш. В случае прихода к власти Виктора Януковича также можно ожидать некоторых изменений, хотя и не таких масштабных.
Однако, как бы там ни было, в том или ином составе, с теми же или с другими отношениями с властью, но крупный бизнес в Украине останется. А будущее его развитие сейчас прежде всего зависит от решения государства по приватизации инфраструктурных объектов - нефте- и газопроводов, железных дорог, портов, жилищно-коммунального хозяйства, тепловой генерации, энерго- и газораспределительных компаний (облэнерго и облгазы), а также земли.
Дело здесь вот в чем. Большинство активов, которыми владеют украинские ФПГ, расположены, как видим, в горнометаллургическом комплексе. Однако акции металлургических предприятий среди международных инвесторов не считаются особо ликвидными, и потому быстро нарастить их рыночную стоимость, разогрев рынок, будет трудно. Тем более надо учитывать значительную зависимость украинской металлургии от импорта российских энергоносителей и экспорта продукции (внутренний рынок чрезвычайно слаб), что делает ее заложником весьма переменчивых российско-украинских отношений и конъюнктуры мирового рынка. А это - дополнительные риски для инвесторов.
Совсем другое дело - акции энергетических и транспортных предприятий, телекоммуникаций. Именно они могут сыграть роль локомотива фондового рынка (в России эту роль исполнили акции нефтяных компаний) - и резко увеличить капитал своих собственников. В отрасли связи ФПГ уже присутствуют довольно активно, но места там не хватает на всех. Поэтому жизненно важной проблемой является проникновение на инфраструктурные объекты. Однако, как видно на примере облэнерго, проблема их приватизации решается очень туго. Главным образом из-за того, что слишком много претендентов. Причем не только украинских.
Аналогичная ситуация с землей. Плодородные украинские черноземы также могут стать очень ходовым товаром, стоимость которого можно быстро нарастить, а затем перепродать его (или снимать ренту). Мораторий на куплю-продажу земли по нынешнему законодательству прекращает действовать с 1 января 2005 года. В принципе покупатели земли уже очевидны. Это украинские предприниматели, которые после стали хозяевами возникших на основе колхозов новых предприятий. Официально они землю арендуют у ее собственников: крестьян - владельцев земельных паев, однако крестьяне полностью зависят от своих работодателей. Поэтому 1 января у нынешних аграрных предпринимателей найдется немало аргументов убедить хлебопашцев продать свою землю. Но к украинской земле присматриваются и западные транснациональные корпорации, а также российские компании. А значит, и здесь конкуренция будет очень жесткой.
Собственно, борьба за "землю, трубу и свет" будет основной повесткой дня для крупного бизнеса на ближайшие годы.
Остальные тенденции также очевидны.
Во-первых, практически все ФПГ сейчас проводят структуризацию своего бизнеса. Более четко разделяются контрольные функции собственника и задачи оперативного управления финансово-хозяйственной деятельностью предприятия. Уже сейчас идет и, видимо, в дальнейшем только активизируется процесс создания крупных управляющих холдингов, которые объединят активы одной отрасли, принадлежащие одному собственнику.
Во-вторых, в случае падения цен и кризиса на мировом металлургическом рынке очень вероятно слияние и поглощение металлургических активов различных ФПГ. При этом преимущества получат те группы, у которых функционируют вертикально интегрированные производственные цепочки и налажена эффективная система дистрибуции на мировом рынке (это прежде всего СКМ и ИСД). Собственно, они и будут "сливать и поглощать" более мелких игроков.
В-третьих, продолжится экспансия украинского бизнеса на сопредельные территории. Можно выделить три основных направления. Первое - скупка металлургических предприятий в странах ЕС и США. Таким образом украинские производители пытаются обезопасить себя от ограничительных мер на рынках Европы и Америки. Кроме того, это гарантирует рынок сбыта для украинского металла - на Украине производится продукция начальных переделов, а готовый прокат изготовляется и реализуется в Европе или Америке. По этой схеме первым пошел Индустриальный союз Донбасса. За последний год он обзавелся металлургическими заводами в Венгрии (Dunafer и DAM Steel), присматривается к меткомбинату в Чехии (Vitkovice Steel). Корпорация ведет жесткую борьбу за польский меткомбинат Guta Czestohowa с англо-индийской LNM. Кроме того, ИСД заключил договор об объединении сбытовых сетей с международной металлургической компанией Duferco, серьезно усилив тем самым свои позиции на мировом рынке стали.
Второе - это покупка предприятий в странах Восточной Европы, где они пока еще относительно дешевы, а рынок сбыта в ЕС полностью открыт.
Наиболее дальновидными оказались те, кто сразу стал осваивать цепочки "российское сырье-украинская продукция-экспорт". Большинство нынешних украинских олигархов начинали именно с такой схемы
И наконец, третье направление экспансии - СНГ. Прежде всего здесь идет речь о покупке российских предприятий для доступа на емкий российский рынок товаров и услуг. По этому пути наиболее далеко продвинулись украинские кондитеры (лидеры украинского рынка компании "Укрпроминвест" и "Киев-конти"), смело заходят в Россию и банкиры (Укрсиббанк недавно объявил о создании дочернего банка в Москве). Другой аспект присутствия украинцев в СНГ - покупка инфраструктурных объектов. Например, тот же ИСД в 2001 году приобрел 39% акций компании "Узбекнефтегазстрой" (сейчас в связи с реорганизацией компании они конвертированы в акции "Узбекнефтегаза"). А компания Midland Resources (акционер "Запорожстали") купила электросети Армении. В случае начала приватизации в Белоруссии украинские компании также наверняка примут в ней активное участие.
Характерно, что по всем означенным направлениям экспансии украинские ФПГ вступают в жесткую конкуренцию с российскими компаниями, которые заходят в те же регионы с теми же целями. Это может стать важным фактором, влияющим на российско-украинские отношения. Правда, каким образом - пока трудно понять. Не исключено, что, столкнувшись с серьезными политическими проблемами при продвижении в ту же Восточную Европу (они уже возникают здесь как с украинскими, так и с российскими компаниями), капиталисты из двух некогда братских республик решат объединить усилия.
Наконец, на рынке то и дело появляются слухи о возможной продаже украинскими олигархами своего бизнеса россиянам либо западным компаниям. Однако такой вариант пока возможен только в двух случаях. Во-первых, если у группы возникнут серьезные политические проблемы и в стране ее владельцам больше не жить. Во-вторых, если группа решит избавиться от каких-либо непрофильных и не особо нужных ей активов. В остальном же украинские ФПГ сейчас не испытывают особых финансовых затруднений, а их активы стоят еще слишком дешево, чтоб выставлять их на продажу. Вот когда энергетику и землю с телекомом скупят да фондовый рынок разогреют - тогда другое дело. Но пока как раз за эти активы ФПГ предстоит жесткая борьба с западными и российскими конкурентами. А потому украинский капитал в ближайшее время, скорее всего, по-прежнему будет исповедовать экономический национализм, в необходимости которого и попытается убедить новых правителей страны.
