Чем бы ни кончился второй тур выборов украинского президента, в любом случае Украина уже не будет прежней, потому что ящик Пандоры открыт. Идеология украинского пути в Европу, включающая в себя резкое до запредельности обличение существующей власти, обретение врага в лице нависающего над хрупкой и беззащитной Украиной страшного российского гиганта и горячечную веру в то, что при порыве на Запад "свобода нас встретит радостно у входа и братья меч нам отдадут", - она оглашена столь массовым тиражом, с такой публичностью и с таким количеством обретенных неофитов, что при любом исходе выборов вряд ли верх сумеет взять буржазно-демократическое лицемерие: "Погавкались всласть, а теперь вернемся к обыденной мирной жизни. До следующих выборов". Оно бы и хорошо, но слишком уж много игроков (включая сторонних) задействовано и слишком чувствительные струны народной души затронуты.

Что до украинцев, то дай им Бог самим в своих проблемах разобраться (чему массовое явление в страну российских политтехнологов разного извода вряд ли способствовало: "Всех бы их, развратников, в один мешок, да в море"), нам же достаточно заметить, что украинская свара вполне уже стала сюжетом внутрирусского спора. Наши лоялисты противостоят нашим же поклонникам свободы ("вашей и нашей"), причем последние по своей пылкости мало уступают самым энергичным галицийским политикам. Лоялисты если и не разоблачают всеобъемлющий заговор с участие госдепа США, ЦРУ и Сороса, то по крайней мере указывают, что когда, согласно мнению прогрессивной мировой общественности, "сьогоднi лiнiя боротьби за демократiю пролягау через Украхну", эта линия, к несчастью, пролягау таким образом, что вызывает как не самые приятные ассоциации с неустанной боротьбой прибалтийских стран против России, так и еще менее приятные воспоминания насчет боротьбы, которая велась в середине XX века. Ведь сколь бы запредельные речи ни вели балтийские политики, опыт все же показывает, что к прямому действию горячие эстонские парни не очень склонны - чего нельзя с такой уверенностью сказать о хладнокровных украинских хлопцах. Горячечный бред в сочетании с отнюдь не северным темпераментом способен произвести тревожное впечатление. Свободолюбцы, напротив, с омерзением отвергают неконтролируемые, но при этом глубоко клеветнические ассоциации, указывая, что европейский выбор, сделанный Украиной, общественный подъем, исполненный стремления к европейским ценностям, - именно они и вызывают у Москвы такую злобу и такие грубые пропагандные нападки.

Конечно, безоглядная симпатия к взрыву антимоскальских настроений может объясняться самыми различными причинами. Многое в нашей западнической идеологии вообще строится на глубоко русском чувствовании "У В. В. Путина корова сдохла - пустячок, а приятно". Что-то может объясняться надежной схемой насчет превращения Украины в что-то вроде дореволюционной Финляндии. И под боком, и никакая охранка не достанет, что удобно для проведения Териокских совещаний и Таммерфорсских конференций. Но массовые настроения не построишь на одних надежных схемах for happy few - основа должна быть возвышенная и идеалистическая. В данном случае это волшебные слова "европейский выбор", что в обиходном языке ассоциируется с чем-то светлым, чистым, удобным и вегетарианским. Очевидно, что нация, сделавшая европейский выбор, по определению не может иметь никакого отношения к не слишком миролюбивым идеям и не слишком вегетарианским страницам прошлого.

Между тем стоит сдвинуться чуть в прошлое, чтобы осознать: принадлежность к Европе и язык ненависти - вещи никак друг другу не противоречащие. Достаточно вспомнить, что говорили друг о друге французы и немцы сто лет назад, при том что обе державы принадлежат Европе не с 1904 года, а гораздо раньше. А уж у народов с догоняющим становлением государственности - дело и вовсе обычное. В XIX веке в рамках хорватско-российской дружбы (и такая была - на почве общей неприязни к Вене) загребского просветителя Людевита Гая приветствовали в Петербурге стихотворным посланием, начинающимся словами: "Упьюся я кровью мадьяров и немцев". Тогда же один из основоположников чешской культуры писал: "Эй, вы, немцы-хамы, мы не шутим с вами, // Все, что наварили, все сожрете сами" - хотя сейчас и понять-то трудно, что же там около 1850 году немцы такого могли наварить. Ср. также девиз Risorgimento - "Liberar` Italia di barbari" (освободить Италию от варваров (итал.).), под каковыми разумелись австрияки (в сегодняшнем Милане скажи - не поймут). Риторический список можно длить до бесконечности, причем в некоторых случаях дальше звучных проклятий дело особо не шло (так, шалили немного), а в некоторых - хоть та же Хорватия - шло, и весьма.

В этом смысле самые неистовые воззвания в стиле "Протi блатняка Януковiча, за культурного Ющенка" - это вполне европейский выбор, но только не начала XXI века, а века XIX-XX. С другой стороны, кто сказал, что история Европы начинается в 2000 году?

Недоразумение в том, что под Европой тут разумеется не старый континент, каждая пядь земли которого обильнейше полита кровью, но некоторые страны (в первую очередь совсем малые, типа Дании), вступившие в постисторическую эпоху своего существования и уподобившиеся радостно улыбающимся расслабленным старичкам. Всякому возрасту свое время и все там будем, но, подобно тому как юноша, даже если бы он того и хотел, не в состоянии тут же обратиться в розового 70-летнего европейского пенсионера - прежде нужно жизнь прожить, не поле перейти, - так и европейский выбор Украины - это сложный, долгий и совсем не обязательно бескровный путь, по которому шли ныне старчески расслабленные, а когда-то очень даже бодрые старые европейские нации. Вероятно, это неизбежно, но беда в том, что ни оранжевые боротьбисты, ни их фанаты на Западе и в России искренне не понимают, что такое на самом деле исторический европейский путь.