Существует много разных представлений о времени: физическое, философское, историческое. Историческое время обладает важной особенностью - его течение неравномерно. В этом смысле показателен XX век. Автор книги "Эпоха крайностей" Эрик Хобсбаум считает (и в этом он не одинок), что в историческом смысле XX век оказался "сжатым". Начавшись с первой мировой войны в 1914 году, закончился он распадом Советского Союза в 1991-м. Название книги не случайно: такого, как в минувшем веке, сочетания трагедий и взлетов - политических, интеллектуальных, экономических - человечество не знало за всю свою историю.
Хобсбаум пишет, что "по своей структуре (этот век. -'Эксперт') напоминает триптих или исторический 'сандвич'. За 'эпохой катастроф', длившейся с 1914 года до окончания второй мировой войны, последовал тридцатилетний период беспрецедентного экономического роста и социальных преобразований, который, возможно, изменил человеческое общество более кардинально, чем любой другой сравнимый по протяженности период. В ретроспективе его можно рассматривать как некую разновидность золотого века". Зато "в последние десятилетия двадцатого столетия началась новая эпоха распада... а для обширных частей земного шара... эпоха катастроф".
История короткого XX века фактически началась с русской революции, да и далее она протекала под ее знаком. "Один из парадоксов этого странного века заключается в том, что главным долгосрочным результатом Октябрьской революции, цель которой состояла в мировом свержении капитализма, стало его спасение как в военное, так и в мирное время, то есть сообщение ему стимула - страха, способствовавшего его самореформированию после второй мировой войны, а также обогащение капиталистической экономики методиками экономического планирования, содействовавшими его преобразованию".
Автор уделяет значительную часть своих размышлений влиянию "уроков Октября", как и в целом теоретического и практического социализма, на судьбу человечества в ХХ веке. Хобсбаум - в прошлом коммунист, он знает историю социализма изнутри, и, возможно, именно поэтому книга лишена, с одной стороны, иллюзий, а с другой - всякого рода предвзятостей, которые характерны для многих трудов западных авторов по истории ХХ века.
Хобсбаум пытается охватить все стороны жизни ХХ века. Это и политика, и экономика, и культура, и наука. Такой подход позволяет рассмотреть всю совокупность факторов, определявших ход всемирной истории. Тем более что трудно оценить, что больше повлияло на жизнь людей в ХХ веке - то ли политические революции и распад империй, то ли создание атомной бомбы, то ли, наконец, революция в потреблении и сексуальное раскрепощение. К тому же действовали все эти факторы именно в совокупности и взаимосвязи.
Пожалуй, самые интересные для современного российского читателя главы книги посвящены событиям 90-х годов. Автор так оценивает причины распада Советского Союза и действия реформаторов: "Основной причиной распада стала дезинтеграция центральной власти... Отчаявшиеся реформаторы, в основном из числа ученых-теоретиков, прибегли к 'апокалиптическому' экстремизму. Они решили до основания разрушить старую систему... Но авторы подобных программ не имели ни малейшего представления о том, как функционирует настоящий свободный рынок или капиталистическая экономика. В свою очередь, заезжие американские и британские эксперты, настойчиво предлагавшие русским радикальные меры, ничего не знали о реальном состоянии советской экономики. Им ничего не оставалось, как повторять абстрактные банальности о преимуществах свободного рынка". Оценивая в связи с этим современную экономическую науку, автор замечает, что "можно даже утверждать, что она (экономическая теория. -'Эксперт') превратилась в самое авторитетное течение светской теологии". И далее едко замечает, что, "судя по всему, существует обратная зависимость между экономическими успехами той или иной страны и наличием в ней выдающихся экономических талантов".
Автор задается вопросом, почему исчезла, практически не оставив следа, идеология коммунизма советского толка, который еще в 60-е годы, казалось, диктовал миру свою "повестку дня". И отвечает: "Коммунизм, по сути, являлся инструментальной верой, для которой настоящее служило лишь средством достижения неопределенного будущего... [Но] ожидаемое земное спасение, смысл жизни коммунистических 'кадров', постепенно отодвигалось в будущее, в результате они обратились к простым человеческим радостям. И, когда это случилось, партия не сумела предложить им свое руководство и попечение. Ведь коммунизм по природе своей был нацелен на победу и не выработал поведенческих ориентиров на случай поражения".
Подводя итоги ХХ века, объясняя причины краха его основных институтов, Хобсбаум констатирует обострение всех экономических и социальных проблем в мире: "По мере того как приближалось третье тысячелетие, становилось все более очевидным, что важнейшая задача современности состоит не в том, чтобы злорадствовать по поводу краха коммунизма, но в том, чтобы вновь проанализировать врожденные пороки капитализма. Как нужно изменить капиталистическую систему, чтобы от них избавиться".
Возможно, многим выводы автора покажутся идеологически ангажированными. И он не скрывает, что остался человеком левых убеждений, хоть и оставил увлечением коммунизмом в прошлом. Но всякий согласится, что вопросы, которые ставит Хобсбаум, требуют ответов. А уж их читатель волен давать самостоятельно.
