Силы Тьмы на ночных улицах Лос-Анджелеса властвуют безраздельно; агрессивные страхолюдные бесы так и норовят оккупировать ваше тело. Молиться Богу бесполезно: Ад и Рай давно заключили договор, а на людишек одинаково наплевать что демонам, что ангелам, посещающим одни и те же ночные клубы. Вся надежда на Джона Константина (Киану Ривз), одинокого экзорциста, истребляющего нечисть везде, где он ее видит. Но бедолага болен раком легких в неоперабельной стадии, и хватит ли у него (в компании с одним подростком и одной женщиной-полицейским с неслучайным именем Эйнджел) сил противостоять сыну Сатаны, Темному Мессии?
Самое трогательное в "Константине", свежем комиксовом хоррор-триллере Фрэнсиса Лоуренса, - это его пересечения с родным "Ночным дозором". Те же сложные правовые отношения между Светом и Тьмой, те же ритуалы и этикет, тот же плохо выглядящий герой, борющийся до конца... Так и ждешь, что Константин предложит оппоненту выйти из Сумрака или на заднем плане мелькнет Антон Городецкий, прибывший по международному обмену.
Правда, в сравнении с патологической неспособностью наших "дозорных" рассказать историю (при провинциальном упоении визуальными примочками) "Константин" - шедевр внятности. Это относительное превосходство не спасает его от быстрого превращения в вялое, алогичное, а главное - бесконечно моралистично-пафосное кино (к финалу Люцифер является самолично и ведет с героем дискуссии о грехе, вине и самопожертвовании).
Понятно, в системе Голливуда (давно, в общем, перенявшего главные социальные функции религии, как-то: артикуляция всеобщих страхов и выработка позитивных рекомендаций) кому и говорить с плакатной прямотой на темы Добра и Зла, как не кинокомиксу - жанру максимально универсальному, максимально сказочно-обобщающему? Вот только со стороны смотрится это глупо донельзя.
Интереснее другое: кинокомикс ведь в силу своей универсальности разные мифологемы привечает - национально-исторические, например, тоже. Нынешний Голливуд лишь в комиксе, пожалуй, востребует корневой американский миф, из прочих жанров почти изжитый политкорректным капреализмом: миф об одиноком охотнике. О крайнем индивидуалисте, всегда делающем личный выбор и несущем личную ответственность, а на общепринятые правила плюющем. Этот фронтирный тип в налаженном быту почти непереносим, но лишь ему по силу в тяжкую годину спасти заложников, страну, мир, Вселенную. Константин именно таков. То есть Господь, как выясняется в финале, совсем не фраер и на все козни Ада имеет свой план "Вихрь-антитеррор", но лишь крайняя упертость героя, игнорирующего в том числе и волю Всевышнего, позволяет этим планам осуществиться. И только после можно вздохнуть и уйти на покой (временно, пока сиквел не грянет), сменив канцерогенную сигарету на антикариесную жвачку.
Сравнение с "Дозором" и его героем опять напрашивается, конечно, как ни смешно держать комиксовую дребедень за полноправного представителя "национального гештальта". Недаром дозорный Городецкий, хоть и пьет горькую, всегда действует в русле указаний начальства. Даже мелкое ослушание оказывается лишь частью планов премудрого Гесера; начальству виднее - еще бы, абы кого не берут в замминистры. Невольно начинаешь подозревать, что шедевр Бекмамбетова-Лукьяненко тем и глянулся ребятам из "Фокса", что подсказал им рецепт скрещивания героя-одиночки с коллективистскими ценностями.
