Самые яркие персонажи советской эпохи давно уже угодили в художественное пространство. О Сталине, Берии, Хрущеве, даже об Андропове за последние пятнадцать лет написано немало книг. Между тем Леонида Ильича Брежнева до недавних пор никак не хотели воспринимать как историческую личность, заслуживающую творческого осмысления вне анекдота. Теперь ситуация исправляется. В конце марта в свет выходит роман известного сценариста ("Москва слезам не верит", "Любить по-русски", "Свои") Валентина Черных, в котором описываются будни стареющего генсека. Одновременно "Первый канал" покажет по книге мини-сериал. Кто бы мог подумать, что Брежнев будет пользоваться таким спросом!
Черных описывает последний год жизни бровеносного генсека. Тогда, конечно, со стороны казалось, что Брежнев уже не очень дееспособен; однако Черных живописует его как величественного старца, на склоне лет подводящего итоги трудного жизненного пути, много и мудро размышляющего о трудностях обустройства вверенной ему страны, с хитроумием Талейрана занимающегося аппаратными интригами. В кошмарах ему снится какой-то кафкианский суд потомков, по утрам он оглаживает бедра симпатичной медсестры; перед нами, похоже, попытка перещеголять маркесовскую "Осень патриарха". Задуманное удалось не в полной мере - в лучшем случае Черных достигает сильнейшего макабрического эффекта, каковой возникает, например, при попытке читателя представить себе сексуально озабоченного Брежнева, молодцевато заваливающего своего лечащего врача на койку.
Появление такого романа легко приписать нашей все усиливающейся моде на ретро. Однако Брежнев - не винтажная "Победа" и даже не символ былой имперской мощи, как, допустим, Сталин. Если он что и символизирует, так исключительно застой - бесконечно тоскливое время всеобщего омертвления, в котором нынешняя ностальгия склонна видеть воплощение приятной и качественной стабильности. В таком случае, видимо, одним Брежневым дело не кончится - есть ведь еще более выразительный советский лидер, Константин Устинович Черненко. Он тоже наверняка был мощным стариком, глубокомысленно рассуждающим о судьбах Отечества. Жаль только, что тогда, двадцать с лишним лет назад, мы об этом не подозревали.
