Распределение наград на минувшем 58-м Каннском фестивале удивило и разочаровало публику. От самого значимого мирового киносмотра вообще принято ждать откровений; в особенности же ждали их теперь, после прошлогоднего радикального жеста каннского жюри, отдавшего главную награду документальному фильму "Фаренгейт 9/11", в котором Майкл Мур талантливо и агрессивно разоблачал президента Буша.
Однако на этот раз жюри фестиваля с Эмиром Кустурицей во главе присудило "Золотую пальмовую ветвь" бельгийским режиссерам, братьям Дарденнам, за спокойную и непритязательную, снятую в неореалистическом ключе картину "Дитя". Речь в этой умильной истории (сюжет которой, по словам режиссеров, пришел им в голову после того, как они увидели на улице юную девушку с коляской) идет о молодой семье, в которой родился первенец.
Гран-при Каннского кинофорума удостоился американский режиссер Джим Джармуш за "Сломанные цветы" - простую комедию о состарившемся герое-любовнике (Билл Мюррей), который неожиданно узнает от бывшей любовницы, что двадцать лет назад стал отцом. Лучшим режиссером признали австрийца Михаэля Ханнеке за его мрачный триллер "Тайна"; кроме того, он получил приз ФИПРЕССИ и приз Экуменического жюри.
Приз за лучшую женскую роль достался израильтянке Ханне Ласло (фильм "Свободная зона"), а за лучшую мужскую - американцу Томи Ли Джонсу ("Троекратные похороны Мелькиадеса Эстрады"; этот же фильм получил приз за лучший сценарий). А в конкурсе короткометражек победил фильм украинского режиссера Игоря Стрембитского "Путники".
Идея, которую высказал Эмир Кустурица, объясняя решение жюри относительно "Золотой пальмовой ветви", на первый взгляд звучит странновато: "Мы попытались выбрать фильм, за который не было бы стыдно". Впрочем, по некотором размышлении становится понятно, что, собственно, имел в виду председатель жюри. Братья Дарденны, которые, кстати, уже во второй раз увезли из Канн главную награду (шесть лет назад они получили "Пальмовую ветвь" за фильм "Розетта"), безусловно, не самые видные деятели и уж точно не "честь и совесть" современного мирового кинопроцесса. Просто иногда - положим, раз в несколько лет - даже Каннам хочется отметить не радикальное политическое высказывание, не хитроумный визуальный эксперимент, не жестокое кровавое киномесиво, а ну просто фильм.
