Литература и кинематограф редко пересекаются друг с другом в творчестве одного и того же человека - слишком уж разными инструментами орудуют писатель и режиссер, изучая механизм реальности. Примеров одинаково успешного существования в столь разных видах творчества практически не разыскать; кроме Элиа Казана, голливудского классика и по совместительству - одного из крупнейших американских писателей XX века, пожалуй, некого и вспомнить. Тем интереснее наблюдать отдельные вылазки крупных режиссеров в сопредельные творческие сферы: своеобразный литературный дилетантизм способен порой обеспечить им весьма интересный взгляд не только на современную словесность, но и на эпоху в целом. Издательства "Азбука-Классик" и АСТ, словно сговорившись, практически одновременно выпустили книжки двух весьма ярких представителей современного кинематографа - Педро Альмодовара и Гаса Ван Сента.
Испанца с американцем многое роднит - даже помимо любви к писательству. Оба начинали в 80-е, первые фильмы обоих поражали особым вниманием к маргинальным сферам жизни; в 90-е годы и Альмодовар, и Ван Сент малость остепенились, превратились в современных мэтров, функционирующих на стыке арт-хауса и мейнстрима. Альмодовар отчаянно провокативен, Ван Сент тоже тот еще хулиган, только его эскапады не столь наглядны: то он делает постмодернистский покадровый римейк "Психо" Хичкока (кстати, любимого режиссера Альмодовара), то издевается над самой тканью повествования в "Джерри" (2002): здесь road-movie - самый динамичный киножанр - превращается в какую-то сплошную медитацию. Но главное, что роднит Альмодовара и Ван Сента, - жесткая, естественная социальность, буквально пропитывающая их творчество.
Повесть Альмодовара "Патти Дифуса" изначально не являлась цельным произведением; это, собственно, собрание коротких рассказов, которые он начал печатать в 80-е в мадридском богемном журнальчике. Рассказы эти написаны от лица героини, которую так и зовут - Патти Дифуса (по-испански patidifusa - "взбалмошная"). Девушка эта по основной специальности "международная порнозвезда", по роду занятий - бескомпромиссная тусовщица, буквально переполненная неиссякающей жизненной энергией, творческой фантазией, глобальным оптимизмом. Она никогда не спит, она способна за вечер обольстить, похоже, все мужское население Испании, она разговаривает исключительно с помощью остроумных афоризмов. Собственно, Патти Дифуса - антропоморфное воплощение бурных 80-х, в Испании принявших наиболее зримый облик. Двадцать с лишним лет назад в Испании, освободившейся от франкизма, началась невиданно бурная творческая жизнь. Именно тогда возникла знаменитая мадридская movida - трудноопределимое художественное движение, скорее даже безразмерная богемная тусовка, выходцы из которой определили облик испанской (а отчасти и европейской) творческой жизни на годы вперед. Альмодовар - один из наиболее ярких представителей movida. Но его персонаж - не просто свидетель и хроникер бурных тусовочных страстей. Патти - символ современности вообще; она не следует за модой, она воплощает в себе ее вечную суть. "Быть современной - значит всегда успевать вовремя", - говорит она; в жизнерадостной, брутальной, остроумной Патти Дифусе Альмодовар разыскал идеального героя времени. Интересно, что последние главы повести написаны режиссером в 90-е годы; свою героиню Альмодовар осознанно поместил в не свойственное ей время, наглядно продемонстрировав историческую динамику. Былые романтические любовники занимаются успешным бизнесом, в аптеке отказываются продавать презервативы, ссылаясь на католические догматы; на смену бурным 80-м пришла благоустроенная, скучноватая эпоха. "Я хочу вернуться к эйфории!" - заявляет Патти в беседе со своим автором. "В таком случае ты станешь мертвой или неизданной", - отвечает тонко чувствующий время Альмодовар. Патти опять становится символом - символом неизбежного, неминуемо разочаровывающего взросления, которое претерпевает любая самая жизнерадостно-хулиганская эпоха.
Книга Альмодовара, по сути, социальный памфлет. "В розовом" Гаса Ван Сента, по крайней мере на первый взгляд, - подлинный, хорошо разработанный роман. Книга не снабжена бурно развивающимся сюжетом, зато нерасторжимым образом связана с кинематографическим творчеством режиссера. Главный герой - видоизмененное альтер эго автора, режиссер рекламных фильмов со смешным именем Спанки. На протяжении всего романа он находится в депрессии по поводу странной смерти своего актера, по совместительству - друга-любовника (прообразом которого послужил Ривер Феникс, сыгравший главную роль в "Моем собственном штате Айдахо"). Самоубийством кончает и другой персонаж книги - рок-музыкант Блэйки, которому надоело играть на гитаре и участвовать в бессмысленном жизненном круговороте (точно так же зовут героя последнего фильма Ван Сента, чей образ списан с Курта Кобейна). Странная парочка студентов снимает диковатое самодеятельное кино - про каких-то космических ковбоев-суперменов, каждого из которых зовут Немо. Эти же студенты оказываются таинственными проповедниками, собирающими с населения деньги, необходимые для перехода в другое измерение. Это странное измерение - то ли параллельный мир, то ли некая послежизнь - находится в трудноопределимой связи с кинематографом; там продолжают жить герои-самоубийцы, там нет времени, там игра в баскетбол занимает секунды, зато жить там можно вечно. Метафора Ван Сента ясна: кино оказывается идеальным пространством, подлинной, райской реальностью. Цвет этого загадочного измерения - розовый, похоже, исключительно оттого, что такой же оттенок приобретает стареющая кинопленка.
По сути, Ван Сент тоже, как и Альмодовар, сочинил памфлет - только не о сути времени, а о взаимоотношениях искусства с реальностью. Показательно, что режиссер остросоциальных фильмов сделал это именно с помощью словесности. Лишний раз продемонстрировав, что, невзирая на всю кинематографичность нашего времени, литература по-прежнему остается площадкой для наиболее важных авторских высказываний.
