Эпоха однополюсного мира, когда после распада СССР единственным неоспоримым центром влияния остались США, похоже, заканчивается. В Астане главы государств-участников Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), собравшиеся на очередное совещание, фактически заявили о себе как о новом центре влияния: они готовы взять на себя ответственность за стабильность и в своих, и в соседних странах. Вместе с государствами, имеющими статус наблюдателей (на саммите в Астане статус наблюдателей получили Индия, Иран и Пакистан, а ранее - Монголия), страны ШОС объединяют теперь половину населения земли, и значит, с этой организацией нельзя не считаться, сказал президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. А по словам председателя КНР Ху Цзиньтао, страны Центральной Азии "достаточно мудры и способны наладить дела у себя дома и в регионе".
Попросили поторопиться
Едва ли кто-нибудь мог предполагать в 1996 году, что участники так называемой Шанхайской пятерки - Россия, Казахстан, Киргизия, Китай и Таджикистан, подписавшие Соглашение об укреплении доверия в военной области в районе границы, - всего лишь через пять лет создадут организацию, претендующую на влияние в мировых делах. В 2001 году Шанхайская пятерка превратилась в ШОС, к которой присоединился Узбекистан. Еще более неожиданным стало то, что ШОС окрепла настолько, что потребовала от участников антитеррористической коалиции в Афганистане во главе с Соединенными Штатами назвать точные сроки вывода военных контингентов с территории Узбекистана и Киргизии. "Сегодня мы отмечаем позитивную динамику, стабилизацию внутриполитической ситуации в Афганистане, - говорится в декларации, принятой на саммите. - Учитывая завершение активной военной фазы антитеррористической операции в Афганистане, государства-члены Шанхайской организации сотрудничества считают необходимым, чтобы соответствующие участники антитеррористической коалиции определились с конечными сроками временного использования объектов инфраструктуры и пребывания военных контингентов на территориях стран-членов ШОС".
Речь идет о военных базах, используемых прежде всего американскими военными, в узбекском городе Ханабад и в международном аэропорту Манас под Бишкеком (Киргизия). Как говорят в Астане, инициатором требования назвать сроки вывода военных контингентов выступил президент Узбекистана Ислам Каримов. После подавления недавнего вооруженного восстания в Андижане отношения между Ташкентом и Вашингтоном резко ухудшились. Дело дошло до того, что, по сведениям информационных агентств, США перевели свою военно-транспортную авиацию, базировавшуюся в Ханабаде, на аэродромы в Афганистане.
Вопрос о базах поднял президент Каримов, но чувствовалось, что инициатива эта была тщательно подготовлена всеми ведущими членами ШОС. Ровно потому, что весьма тщательно проработана компенсация Киргизии тех потерь, которые страна понесет в случае закрытия базы Манас. При смещенном президенте Киргизии Аскаре Акаеве наличие на территории республики натовской авиабазы Манас и российской базы в городе Кант рассматривалось как элемент многовекторной внешней политики, что позволяло киргизским властям создавать видимость равноудаленности от центров влияния - и от России, и от США. При этом Бишкек имел стабильные, хотя и не очень обильные источники финансовых поступлений - в виде аренды за базы.
Исполняющий обязанности президента Киргизии Курманбек Бакиев (на выборах 10 июля он вполне может стать президентом) поддержал ШОС по всем пунктам, сделав тем самым свой геополитический выбор. Этот шаг нового киргизского руководства не остался без внимания - сразу после саммита Китай предоставил Киргизии безвозмездную помощь в размере 6 млн долларов.
Уход американцев с базы Манас может быть компенсирован Киргизии созданием антитеррористического центра ШОС в городе Ош. Эта идея была озвучена в китайских СМИ незадолго до встречи глав государств ШОС в Астане. Пекин запустил пробный шар, чтобы оценить реакцию России, так как в случае организации центра в Оше будет дислоцирован какой-то китайский военный контингент - первый за пределами Поднебесной.
На совещании в Астане вопрос организации ошской антитеррористической базы обсуждать не стали, пока все ограничилось лишь заявлением президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, что необходимо выработать механизмы оперативного реагирования на чрезвычайные события. Как сказал "Эксперту" один из членов официальной киргизской делегации, под механизмами подразумевается, в частности, открытие центра "в Оше либо другом киргизском городе в Ферганской долине". База позволила бы ШОС контролировать ситуацию в долине, наиболее взрывоопасном регионе Центральной Азии. Дальнейшее обсуждение вопроса о базе, по словам члена делегации, предполагается провести в рамках двусторонних переговоров со всеми заинтересованными странами.
Переход инициативы
Встреча в Астане может войти в историю как момент смены вектора устремлений стран центральноазиатского региона - ранее они ориентировались в своей политике на США, а теперь решили сформировать новый полюс влияния. Отчасти Вашингтон сделал возможными эти перемены собственными руками, профинансировав "цветные революции" в Грузии, на Украине и в Киргизии. Осуществляемый США проект смены постсоветских режимов, с которыми еще недавно Вашингтон активно сотрудничал, отрезвил лидеров центральноазиатских республик.
Не случайно тема "цветных революций", несмотря на призыв президента России Владимира Путина не отвлекаться от повестки саммита - противодействия терроризму, сепаратизму и экстремизму, постоянно всплывала в выступлениях его коллег. Способствовало этому и голосование, прошедшее в комитете сената США по ассигнованиям накануне встречи в Астане. Комитет увеличил в 2006 году финансирование программ содействия демократии и экономическим реформам в бывших советских республиках до 565 млн долларов, что на 37 млн больше запрошенного президентом Джорджем Бушем. В "демократизацию" России, которая, по мнению американских сенаторов, представляет растущую угрозу для стран, находящихся на переходе к демократии, будет инвестировано 85 млн долларов.
Тон обсуждению проблем "цветных революций" задал исполнительный секретарь ШОС китайский дипломат Чжан Дэгуан. По его мнению, экспорт готовой модели социального развития "не может привести к прогрессу общества", а наоборот, "создаст хаос, нарушит нормальный процесс политического и экономического развития, отбросит общество назад". "Необходимо в полной мере гарантировать право народов каждого государства на собственный путь развития, строго уважать их национальную специфику и исторические традиции", - заявил он.
Ислам Каримов обратил внимание собравшихся на опасность внешнего вмешательства в регион, находящийся в "состоянии стратегической неопределенности": "Это клубок, подчеркиваю, клубок очень сложных противоречий, которые требуют своего разрешения". Президент Таджикистана Эмомали Рахмонов высказался и того жестче: "В условиях нехватки природных ресурсов, острой экономической конкуренции очевидно, что борьба за обладание стратегическими ресурсами и контроль над экономически важным центральноазиатским регионом будет еще более обостряться. Поэтому Центральная Азия, по всей видимости, в ближайшие годы станет местом геополитического и геостратегического противостояния различных сил".
Стратегический многоугольник
Безусловно, Центральная Азия - стратегически важный в системе мировой экономики и политики регион. Контроль над ним позволил бы США существенно влиять на Россию, Индию, Иран и даже Китай. А для участников ШОС контроль над регионом означает возможность организовать мощное торгово-экономическое пространство.
Каждый из членов и наблюдателей ШОС, естественно, преследует свои собственные цели. Китаю, России, Казахстану и Индии нужны безопасные торговые пути, Китаю и Индии - надежный, прямой доступ к энергетическим источникам России, Казахстана и Ирана. Для Индии, вынужденной импортировать нефть морем, такой доступ возможен только при участии в работе ШОС. Таджикистану, Узбекистану и Киргизии необходимо любое экономическое сотрудничество в регионе.
Экономические факторы в рамках Шанхайской организации настолько сильны, что, казалось бы, непримиримые противники, каковыми до недавних пор были Индия и Китай, приступили к поиску компромиссов. Так, в апреле состоялся визит в Индию премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао, а в июне во Владивостоке встретились министры иностранных дел Китая, Индии и России, чтобы обсудить пути развития стратегического сотрудничества.
Если в 1998 году идея создать стратегический треугольник Москва-Пекин-Дели, высказанная тогдашним премьер-министром России Евгением Примаковым, казалась утопией, то сегодня это уже реальность, и даже более того - треугольник начинает превращаться в многоугольник. В кабинетах секретариата ШОС сегодня совсем не исключают возможности расширения организации. В частности, статус наблюдателей может быть предложен Южной Корее, Вьетнаму, Таиланду, Малайзии и Индонезии.
Таким образом, в рамках ШОС могут объединиться наиболее динамично развивающиеся страны с гигантским внутренним рынком, исповедующие приемлемый для всех идеологический принцип, изложенный в принятой в Астане декларации: "Многообразие культур и цивилизаций в мире - общечеловеческая ценность. В эпоху бурного роста информационных технологий и коммуникаций это должно стимулировать взаимный интерес, терпимость".
