"Одно государство, даже такое как США, не может бороться с терроризмом, наркотрафиком и другими вызовами современности. Только сообща государства могут решать такие проблемы", - заявил Нурсултан Назарбаев в прямом телеэфире, отвечая в минувшую среду на вопросы казахстанцев. Трудно дать более точное определение текущему положению дел в мировой политике. США явно не справляются с функцией единоличного лидера мира. А масштаб и острота мировых проблем стремительно растут, способность США решать эти проблемы не менее стремительно сокращается - вот, пожалуй, главное противоречие современной мировой политической системы.
Положение усугубляется тем, что, по мере того как Америка ослабляет хватку, былые союзники, видя слабость лидера, дистанцируются от нее, а явные и тайные недоброжелатели, напротив, активизируются. Происходит ровно то, что, по меткому замечанию Генри Киссинджера, в свое время произошло с Советским Союзом, когда третьи страны утвердились во мнении, что способность СССР создавать проблемы превышает его способности их решать.
Сегодня мы все видим, что происходит в Ираке. Видим, что у США нет иного плана в отношении Ирана, кроме как силой заставить его отказаться от собственной ядерной программы. Видим, как деградирует американская система союзов: задумайтесь, сегодня в ключевых американских союзниках в Европе ходит Румыния. Видим, как реализация американских подходов повсеместно приводит не к улучшению, а к ухудшению ситуации. Лучше ли сегодня живут Украина и Грузия? О том, что творилось бы сегодня в Узбекистане, пойди президент Каримов на поводу у Вашингтона, страшно даже подумать.
Значит ли это, что американцы хронические идиоты и/или отъявленные негодяи? Совсем нет. Просто мир стал слишком сложным; одновременно и слишком большим, и слишком тесным. Да к тому же и слишком быстро меняющимся. Одна страна, даже такая как США, не в состоянии успеть повсюду. Ведь решение любого из конфликтов это не красивый дипломатический план, а создание целой сети взаимозависимостей, в основе которых лежат прежде всего экономические интересы. Платить зарплату грузинскому правительству - это не решение. Решение - это создать в Грузии современную конкурентоспособную экономику. А кто будет этим заниматься? Брокеры с NYSE?
Современный мир просто не может позволить себе быть однополюсным, даже если бы захотел. Соединенных Штатов банально не хватит на всех желающих укрыться в их тени. С другой стороны, в мире практически сформировались новые полюсы, например, Евросоюз, Китай, Индия, которые уже сегодня готовы брать на себя определенную нагрузку по поддержанию стабильности в сопредельных регионах. Игнорировать этот факт не только глупо, но и опасно.
Касается это и России. Оставаться в стороне от процесса формирования нового многополюсного миропорядка было бы недальновидно. При этом важно понимать, что выстраивание партнерских отношений с другими полюсами силы совсем не тождественно антиамериканизму. Объединяя усилия с тем же Китаем, мы делаем это не в пику США, мы просто совместно реализуем те возможности, которые Америка реализовать не в силах. Отказываться же от проработки возможных вариантов решения серьезных проблем только потому, что кому-то это может показаться антиамериканским, есть верх идиотизма. К тому же если мы сами не займемся формированием нового миропорядка - в меру сил, конечно, - то этот самый новый миропорядок займется нами. Быть территорией, за счет которой снимаются противоречия между остальными центрами силы, - роль незавидная.
Шанхайская организация сотрудничества - один из наиболее перспективных форматов, в котором Россия может принять участие в создании новых механизмов безопасности в мире. Тем же, кого пугают слишком тесные отношения с Китаем, напомним: западный опыт показывает, что оптимальный способ неконфликтной притирки интересов разных стран - включение их в единое пространство безопасности. Отстаивать наши интересы на Дальнем Востоке будет проще, не вступая в конфронтацию с КНР и не уповая на защиту всесильной Америки, а сотрудничая с Китаем. ШОС, особенно если в нее вступят Индия, Иран, Пакистан и Монголия, может стать для Пекина столь ценным инструментом, что согласие в рядах партнеров многократно перевесит сомнительную выгоду от отторжения дальневосточных регионов от России.
