Почти сразу за Великими Луками исчезла мобильная связь. Поезд шел среди лесов, лугов и болот с покосившимися столбами. Не было видно ни сел, ни деревень, ни огней. Едешь, смотришь в окно и думаешь: "Вот ведь глухомань. А это не Урал, не Сибирь, а чуть ли не центр Европы. И зачем нам столько земли, если никто на ней не живет, не сеет и не жнет?"

Псков производит на человека заезжего впечатление странное. Конечно, здесь есть на что посмотреть. Кремль. Мирожский монастырь. И пейзажи. Только вот уныние тут, неухоженность. Напротив Кремля на Ольгинской набережной двухэтажный особняк с облупившимися колоннами и полуразрушенным балконом. Захожу и через черный ход попадаю в сад. Вернее, судя по старым яблоням, это место когда-то было садом, а теперь здесь крапива по колено и лопухи по пояс. Женщины на скамейке грызут семечки. "А что это у вас такое запустение?" - спрашиваю. - "Где?" - "Да вот. Лестница в паутине. Бурьян в саду. Хоть бы траву, что ли, скосили". - "Да ну ее, пусть растет". И снова принялись за семечки. К вечеру у меня сложилось впечатление, что живут люди во Пскове будто в полудреме: что воля, что неволя - все равно. Разговорилась с пожилой псковитянкой: "Что это такое с людьми? Даже для себя ничего не хотят сделать". - "Да не осталось псковских-то уже коренных, - отвечает, - разъехались все. А может, после войны люди не оправились". - "Какой войны?" - "Ну той, Отечественной..."

Вот так здесь течет время. Неспешно. Люди оживляются, только когда речь заходит о власти. Ее они не любят. Да и то сказать, власть население Псковской области выбрало себе ту еще. Черт их дернул проголосовать за нового губернатора! Жили себе спокойно, а этот мало того, что в мгновение ока отменил льготы, так еще, по слухам, детские сады, школы и больницы вот-вот закроет, квартплату поднял. Ездит везде, смотрит, лезет во все. Нет, не зря, видно, его Лютым прозвали. И невзлюбил народ своего избранника.

А от роду Михаилу Варфоломеевичу Кузнецову по прозвищу Лютый 37 лет. Закончил он физический факультет МГУ. Работал с однокурсниками в стройотрядах, а в межсезонье - разнорабочим. Заработанные рубли обменивали на доллары. Подойдя к этому делу системно, физики открыли валютное подразделение в банке, впоследствии выросшее в МДМ-банк. Кузнецов там занимал посты заместителя председателя правления и председателя правления. В 1995 году стал депутатом Госдумы, заместителем главы бюджетного комитета. Познакомился там с будущим губернатором Псковской области Евгением Михайловым и в 1999 году стал депутатом Госдумы по Псковскому одномандатному округу. Поработав бок о бок с Михайловым-губернатором, решил, что это не тот антикризисный управляющий, который нужен региону. И выставил на выборы свою кандидатуру. И проиграл. Однако - вопреки ожиданиям многих - из области не ушел, а в 2001 году приобрел здесь развалившийся мельничный комбинат. Сегодня мелькомбинат "Псковский" - один из лидеров мукомольной промышленности на Северо-Западе.

Тогда же Кузнецов увлекся парашютным спортом. Подобрал команду, назвал ее "Небесные барсы" и повез во Флориду учиться. И россияне впервые заняли третье место в мире по этому виду спорта. А в декабре 2004 года с лозунгом "Время пришло!" Кузнецов выиграл губернаторские выборы. И сделался начальником большого собеса: у Псковской области практически нет источников дохода, кроме налогов с бюджетников и дотаций федерального центра, 90% которых идет на социалку.

Одни считают Кузнецова человеком увлекающимся, другие - прагматиком. Он реализует непопулярные меры. Жестко проведя монетизацию, он сразу начал перестраивать сеть социальных учреждений. "Сопротивление материала" бешеное, и ругают его и его команду тотально. "Эксперт" решил выяснить у Михаила Кузнецова, чего он добивается своими инициативами и зачем ему это нужно.

- Михаил Варфоломеевич, что вы такого пообещали народу, выйдя на выборы с лозунгом "Время пришло!"?

- Очень мало обещал людям на фоне речей оппонентов. Они грозились чуть ли не Силиконовую долину здесь построить и жизнь, как в Арабских Эмиратах. Но люди-то у нас, слава богу, не сумасшедшие, чтобы поверить в такое. Просто время пришло посмотреть, где мы живем реально. Понять, что можем, а чего не можем. Мы обещали отменить льготы для всех "любимых" предприятий. И отменили. Обещали не задерживать выплаты по бюджету. И ни разу не задержали. У меня исполнение бюджета по четырем месяцам 99 процентов, а по шести - 98,6 процента.

- А зачем вы стремились стать губернатором в регионе, который считается депрессивным?

- Я не считаю, что Псковская область депрессивный регион. Это регион дотационный, небогатый. У нас нет гигантов индустрии. Еще с советских времен активные люди уезжали в Москву и Питер. Сыграло свою роль и неэффективное управление. Но с депрессивностью я бы не торопился. Что же до стремления стать губернатором, то оно вполне закономерно. Во-первых, я здесь живу, а во-вторых, слишком много сил я вложил в эту землю за восемь лет, чтобы взять и свалить отсюда. Для меня губернаторство не цель, а средство изменить ситуацию и попытаться привести область в порядок.

- Мне не показалось, что людям этого хочется. Ругает вас население за инициативы.

- Как я уже говорил, многие активные люди, которые чего-то хотели в этой жизни, отсюда уехали. Слава богу, не все. А у остальных, по-видимому, еще со времен патерналистского государства доминирует социальная пассивность. Не то что люди ничего не хотят делать, а хотят только зарплату получать. Нет. Просто они ждут, что за них все кто-то решит. Как в армии. А если кто-то интересуется темой "Что ожидает Псковскую область, если ничего не менять?", то может посетить наш Плюсский район. Там вообще ничего нет. Там - ужас. И лет через шесть-семь это "ничего" будет всюду, если мы не поймем одну простую вещь: наша налоговая база собирается только за счет бюджетников - врачей, учителей и работников ЖКХ, - и нам надо экономить. Тем более что до сей поры мы жили как в сказке, где лиса голодному волку советовала: "А ты лапки себе откусывай, кишочки ешь, вот и насытишься...".

- В своей предвыборной программе вы говорили, что власть должна как можно меньше вмешиваться в дела бизнеса. Тогда вы были бизнесменом, сегодня вы власть. Точка зрения не поменялась?

- Я далеко в концепции не лезу, со своей колокольни смотрю. И вижу, что власть должна лезть в бизнес тогда, когда ее просят помочь. И больше никогда. Когда мы выбирали поля под посевы для мелькомбината, в одном сельхозуправлении нам сказали: "Вы будет сеять, а мы вам скажем, что вносить, что не вносить". - "А зачем нам вас слушать? - спрашиваем. - У вас урожайность какая?" - "Восемь центнеров с гектара". - "Ну, спасибо. А нам нужно тридцать". И ушли из этого района. Это я к примеру. Еще я считаю, что государство не должно вести своих бизнесов самостоятельно. Задача государства - управлять, задача бизнеса - зарабатывать деньги. Не воровать, а нормально зарабатывать, платить налоги, инвестировать, привлекать кредиты, если нужно. Моя позиция - вообще свести до минимума государственные предприятия. А еще мне хочется более плотных отношений между властью и властью.

- То есть?

- Вот, например, мечтаю, чтобы меня позвали в Минфин и сказали: "Покажи нам свой бюджет-то. Куда деньги тратишь? А мы тебе на что-то укажем, что-то покажем. А может, ты нам что укажешь". Но никто не зовет. Вообще мне кажется, что управляемости у нас в стране мало. И управлению никто по-настоящему не учит. В федерации говорят, что у них идей много. Отлично. Только доведите эти идеи до нас, а то мы копаемся у себя на местах. А хорошо бы нам знать, куда нас федерация собирается зарулить. Чтобы не получилось, что идем не в ту степь. В конце концов, если мне что-то и не понравится, я все равно буду это исполнять. Но чтобы куда-то двигаться, я должен знать план хотя бы на пять ближайших лет. Не знаю, может, новая система назначения губернаторов окажется более приспособленной к плотной работе с правительством и администрацией.

- Михаил Варфоломеевич, вот вы ушли из бизнеса, стали губернатором незавидного региона. А зачем? Чего вы добиваетесь для себя лично?

- Во-первых, мне нравится управлять. Управление - это мое. И, насколько я понимаю, это у меня получается лучше, чем у многих других. Во-вторых, любой человек должен ставить себе задачи. Жить без цели - хуже смерти. Хочу изменить что-то в нашей жизни, что неправильно устроено. Такая вот глобальная задача. И неправильным я считаю, например, то, что активные люди уезжают из Псковской области. Хочу, чтобы они оставались. Для этого необходимо создать точки применения их труда. Открыть производства. И люди должны понять, что производство - это благо, что, работая с полной отдачей, можно рассчитывать на неплохую жизнь. А потом, может, и на хорошую. И мы должны готовить к этому людей. И на образовательном уровне, и создавая нормальные социальные условия, чтобы уровень жизни на территории области был не намного ниже, чем в Питере и в Москве. Чтобы носителям мироощущения "своими руками у себя дома мы можем заработать" было здесь интересно. Их, кстати, не очень много. По оптимистическим оценкам, двадцать процентов. И если половина уезжает, это кисло.. Так мы можем пройти точку невозврата. Это, как мне кажется, относится и к стране в целом.

Жить без цели - хуже смерти. Хочу изменить что-то в нашей жизни, что неправильно устроено. Такая вот глобальная задача

- Ну, не уедут люди. А вам что до этого? У вас-то, как я понимаю, и так все хорошо?

- Я сам себе еще не ответил на эти вопросы. Но однажды я понял, что зарабатывать деньги дальше - повторять пройденное и уподобляться новому русскому из анекдотов. Есть уровень потребления, после которого исчезает стимул зарабатывать деньги. А потом мне соревноваться всегда хотелось. Вот у меня есть кубок, которого нет ни у кого в России: моя команда заняла третье место на чемпионате мира по парашютному спорту. И это круто. Интересно самому себе что-то доказывать. Вот представьте, такую систему заставить работать. Конечно, на сто процентов не удастся провести то, что задумал. Что-нибудь да не выйдет. Но если на девяносто процентов выполню, это будет отлично. Даже на восемьдесят - хорошо.

- А как вы думаете, какие перспективы у нашей родины?

- Знаете, я как кабан, который ходит и желуди в земле выискивает, а на звезды посмотреть у него нет ни времени, ни возможности. Я так высоко не заглядываю. Да и лет мне пока не так уж много, чтобы об этом судить. Но хотелось бы, чтобы мы гордились не только своим славным прошлым. И когда говорят, что, дескать, зато у нас было то-то и то-то, я испытываю дискомфорт. Гораздо приятнее услышать, что при нас было сделано что-то хорошее. Благодаря нашим усилиям.