Российский президент имеет все основания гордиться парламентскими выборами в Чечне. И дело тут не в качестве этих выборов, не в соответствии их демократическим стандартам и даже не в результатах. Дело в том, что цели, поставленные еще пять лет назад, можно считать достигнутыми. В республике восстановлен российский суверенитет и создана система легитимных органов государственной власти. Кремль довел задуманное до некоего логического конца, несмотря на противодействие со стороны самых разных сил: от Шамиля Басаева до Андре Глюксмана. Редкий в современной отечественной практике пример упорства и последовательности в полезном деле.
В республике с парламентскими выборами связывают немалые надежды. Президент базирующегося в Грозном аналитического центра "СК-стратегия" Абдулла Истамулов, не склонный переоценивать качество этих выборов, в разговоре с "Экспертом" сказал, что видит в них реальное содержание, и отметил, что оппозиционерам, как правило, не мешают вести агитацию. А координатор "Единой России" по национальной политике и взаимодействию с религиозными объединениями Абдул-Хаким Султыгов считает, что в Чечне впервые проводятся полноценные парламентские выборы на многопартийной основе, и видит в них шаг к формированию действующей системы разделения властей.
Но дальше начинаются вопросы. О различиях между формальными и реальными достижениями российской власти в Чечне. О прочности этих достижений. И о том, как чеченское урегулирование соотносится с оздоровлением обстановки на остальной территории Северного Кавказа. Похоже, ответы на эти вопросы особых поводов для гордости не дают.
Отец, сын, внук
На прошлой неделе в эфире "Первого канала" выступил Хизир Хачукаев, ичкерийский "бригадный генерал", сдавшийся властям и распустивший свой отряд. Он призвал других боевиков последовать его примеру, а жителей республики - принять участие в выборах. Не факт, что боевики услышали призыв: в лесу едва ли смотрят программу "Время". Зато первый вице-премьер Чечни Рамзан Кадыров (который добился сдачи Хачукаева и доставил его в Москву) накануне выборов продемонстрировал степень своего влияния на положение дел в республике.
За пару недель до этого в новостных выпусках федеральных телеканалов появился сюжет о рождении первого сына у чеченского вице-премьера. Сына назвали, разумеется, Ахмат - в честь деда, Ахмата-хаджи Кадырова, президента Чечни, убитого в мае 2004 года. Жанр "рождение наследника" был строго выдержан: счастливый государь-отец, ликующие подданные.
А в конце октября аналитический центр "СК-стратегия" распространил результаты предвыборного социологического опроса в Чечне. На вопрос "Кто, по-вашему, определяет исход выборов парламента ЧР?" 72% опрошенных ответили: "Вице-премьер ЧР Рамзан Кадыров". Президент России Владимир Путин набрал 9%, а президент Чечни Алу Алханов - 2%.
Особого секрета здесь нет. Наверное, никто не будет спорить с тем, что силовой ресурс является определяющим в нынешней чеченской политике. Рамзан Кадыров, который контролирует силовые структуры республики, контролирует и этот ресурс. Конечно, есть еще база федеральных сил в Ханкале, а также батальоны спецназа "Восток" и "Запад", входящие в структуру ГРУ Генштаба. Однако в отличие от них чеченская милиция и Антитеррористический центр (бывшая служба безопасности президента Чечни, которой при жизни отца командовал Рамзан Кадыров) не слишком связаны формальными процедурами и многочисленны.
Успехи Рамзана Кадырова в деле извлечения из леса лидеров боевиков с этой точки зрения объясняются просто. С одной стороны, подконтрольные ему силовые структуры могут давить на родственников полевых командиров, требуя их сдачи. По сообщениям правозащитных организаций, чеченская милиция еще в прошлом году начала "работать" с родственниками того же Хачукаева. С другой - высокие связи в Кремле и личное доверие Владимира Путина помогают первому вице-премьеру "отмазать" от уголовной статьи почти любого боевика. Причем гарантии лояльности "отмазанного" лично Рамзану Кадырову железобетонные: ведь от тюрьмы страхует не закон, а добрая воля и благорасположение Кадырова. Наконец, те же чеченские силовые структуры обеспечивают занятость бывших боевиков. По словам президента Чечни Алу Алханова, только в чеченской милиции их насчитывается около семи тысяч. Ибрагим Хултыгов, один из кандидатов в парламент Чечни, баллотирующийся по Веденскому одномандатному округу, в прошлом возглавлял "национальную службу безопасности Ичкерии", а ныне командует ротой в Антитеррористическом центре.
Вне конкуренции
Само по себе могущество первого вице-премьера, тем более в конкретных чеченских условиях, ничего принципиально дурного в себе не несет - если не считать, что его власть часто осуществляется в обход существующих правовых механизмов, а должности президента и премьера Чечни оказываются, по сути, "пустыми". Да и модель адаптации бывших боевиков, которая начала работать еще во время правления Ахмата-хаджи Кадырова, по всей видимости, в обозримом будущем незаменима.
Проблема в том, что это могущество в последнее время теряет какие бы то ни было ограничители. И парламентские выборы только зафиксируют эту тенденцию.
В выборах не принимали участия чеченские политики, известные за пределами республики, но не зависящие от кадыровского клана. В стороне остались "московские чеченцы" - например, глава концерна "Милан" Малик Сайдуллаев. Вечный оппозиционер Бислан Гантамиров, одно время собиравшийся возглавить чеченский список "Родины", отказался от этих планов. В июне этого года Гантамиров обвинил чеченское руководство в коррупции и в попытках давления на него, но вскоре после этого в свойственном ему стиле спустил дело на тормозах.
По некоторым оценкам, "чистка" происходит даже в высших эшелонах чеченской власти. Так, в конце сентября из списка кандидатов "Единой России" был исключен глава Госсовета Чечни Таус Джабраилов, который надеялся занять должность спикера нового парламента. Как считают многие в Чечне, это было сделано по требованию Рамзана Кадырова, которому Джабраилов показался чересчур самостоятельным. Сейчас главу Госсовета, баллотирующегося в парламент по одному из одномандатных округов, уговаривают вообще отказаться от участия в выборах.
Случай с Джабраиловым продемонстрировал, что руководство чеченского отделения "Единой России" практически не пыталось играть самостоятельную игру в процессе формирования списка. Братья Руслан и Сулим Ямадаевы, которые контролируют региональное отделение партии (Сулим также командует батальоном "Восток"), предпочли не спорить с первым вице-премьером - несмотря на то, что их считали реальной силой, способной создать противовес его власти. В разговоре с "Экспертом" Руслан Ямадаев особо подчеркивал, что руководство республики составляет единую команду. "Внести смуту в наши ряды не получится", - заявил он.
Едва ли парламент, выборы в который проходили таким образом, сможет стать альтернативным политическим центром - ведь основная масса депутатов будет лично предана Рамзану Кадырову. Предвыборная кампания также создает в республике важный прецедент: если раньше, по неформальной табели о рангах чеченской элиты, Кадыров был "первым среди равных", то сейчас его власть станет абсолютной.
Ловушка личной власти
Некоторые опрошенные "Экспертом" чеченские политики вполне справедливо замечают, что от Чечни в ее нынешнем состоянии глупо требовать соответствия демократическим стандартам. Однако в данном случае режим личной власти плох не тем, что недемократичен, а тем, что может стать губительным для республики и при определенных обстоятельствах заново запустить маховик чеченского кризиса.
Стремление к личной власти и неспособность к компромиссам - именно те грабли, на которые чеченская политическая элита снова и снова наступает уже пятнадцать лет. Еще Доку Завгаев начал свою деятельность в должности первого секретаря обкома Чечено-Ингушской АССР с чистки аппарата от нелояльных ему чиновников. Недовольные встали под знамена сепаратистов. Похожим образом действовал Джохар Дудаев, при котором в республике фактически началась гражданская война.
События каждый раз происходили по одному и тому же сценарию: попытка создать режим личной власти - появление недовольных - безудержная эскалация конфликта, когда уже все средства идут в ход. Так в ходе противостояния с Завгаевым оппозиция занималась возгонкой сепаратистских лозунгов, на их волне пришла к власти и обнаружила, что отступить невозможно. Так при Аслане Масхадове, во время "второй Ичкерии", Шамиль Басаев, отправленный в отставку с премьерского поста, сначала сделал ставку на радикальных исламистов, а затем отправился искать аргументы во внутриполитическом споре в соседний Дагестан, надеясь, что "маленький победоносный рейд" поможет ему достичь своих целей.
Режим, который создает в нынешней Чечне Рамзан Кадыров, грозит породить множество недовольных. В отличие от своего отца он предпочитает не договариваться с возможными конкурентами, а идти напролом. Стоит также вспомнить бесконечные слухи о чудовищных масштабах рэкета, которым промышляют подконтрольные ему силовые структуры. А значит, "хозяин Чечни" будет вынужден постоянно искать дополнительные источники собственной легитимности - например, постоянно требовать от Москвы каких-то новых преференций, то есть, по сути, играть с сепаратистской идеологией. Кроме того, он будет объективно заинтересован в том, чтобы нестабильная ситуация в республике поддерживалась как можно дольше, ведь чрезвычайность его власти проще всего объяснять угрозой со стороны террористов. В таком случае порядки в Чечне вполне будут заслуживать имя "третья Ичкерия" - по аналогии с первой (дудаевской) и второй (масхадовской). А руководство других северокавказских республик получит наглядный "рецепт успеха", если под успехом понимать бесконтрольную власть и обильные финансовые вливания из федерального бюджета: надо всего-навсего поддерживать нестабильность на вверенной территории.
А мораль-то проста до примитивности: демократия не роскошь, а политический инструмент; систему же правовых и политических институтов в Чечне надо строить всерьез. Ведь именно серия имитационных президентских выборов в 2003-м и 2004 годах, выборов, с которых удалялись все сильные оппозиционные кандидаты, привела к тому, что у Москвы в республике не остается партнеров, кроме Рамзана Кадырова.
