"Тостуемый" -- второй том воспоминаний Георгия Данелии; первый, "Безбилетный пассажир", вышел несколько месяцев назад. Данелия, в последнее время крайне редко снимающий, в общественном сознании давно уже превратился в патриарха, от которого если чего и ждут, так исключительно мемуаров. Между тем его книга отнюдь не сказания о провалившемся в какое-то библейское прошлое советском кинематографе. Это, собственно говоря, даже и не воспоминания в строгом смысле слова. Данелия занимается привычным ему делом: монтирует имеющийся у него материал -- то есть свою жизнь и жизнь своей страны, кадр за кадром, склейка за склейкой выстраивая, может быть, лучший свой за последнее время, хоть и оставшийся на бумаге фильм.
В компании римских проституток советские режиссер и композитор распевают "Я шагаю по Москве". Негра, играющего Джима в фильме "Совсем пропащий" (экранизация "Гекльберри Финна"), районное начальство принимает за сына Патриса Лумумбы и вручает ему в знак уважения гетманскую булаву. Для съемок "Кин-дза-дза" заказывают аппаратуру в Японии, она навсегда исчезает в недрах таможни, космическую ракету приходится мастерить из водопроводной трубы. Анекдоты о грузинском детстве, о съемках, о времени вообще соединяются на первый взгляд произвольно; в результате хроника частной и творческой жизни становится одной из лучших книг об отечественной истории второй половины XX века.
История эта в изображении режиссера оказывается смешной, нелепой и очень трогательной -- как будто мы жили не в СССР, а и впрямь на планете Плюк. Невеселые судьбы выброшенных из профессии коллег, закрытые проекты, свои собственные положенные на полку фильмы Данелия намеренно оставляет за кадром; трагедия -- не его жанр. Конечно, он лакирует действительность, но известным лишь ему одному лаком. Данелия не воюет с жизнью -- он ее превращает в кино. В "Мимино". В "Осенний марафон". В свои воспоминания, наконец.
