Газовая война между Россией и Украиной закончилась временным перемирием. Договор, подписанный 4 января, и в России, и на Украине был преподнесен как победа. Нам все январские каникулы рассказывали по телевизору, что мы победили и они теперь будут покупать его по 230, как и было сказано. Украинцам в эти же дни рассказывали про большую победу местных властей и газ по 95. В общем, и у нас, и у них, мягко говоря, немного привирали. Никаких по 230 и уж тем более по 95 в соглашении нет. Договор не ставит точку в газовой войне. 4 января было подписано соглашение о временном прекращении огня и обозначена новая линия фронта.
На Украине, впрочем, договор как раз стал сигналом к началу боевых действий на внутреннем фронте, которые быстро привели к серьезному политическому кризису: парламент, решительно недовольный этим договором, отправил правительство в отставку, хотя никаких особых полномочий на то пока не имеет, президент и само правительство решению этому не подчинились, назвав его неконституционным. При этом и те и другие, собственно, думают уже только о предстоящих в марте выборах, после которых парламент как раз и получит право формировать и распускать правительство.
Ситуация на Украине и без газовых войн очень непростая, и политическая борьба в ближайшие месяцы обещает быть весьма серьезной. Но фактор газа не стоит недооценивать: недаром газовый скандал стал детонатором внутриполитического взрыва и, по сути дела, дал старт предвыборной кампании.
На взгляд из России, который во время газовой войны, доминировал в российской прессе, ситуация выглядит следующим образом: поднимая цены на газ, мы перестаем дотировать наших конкурентов на международных товарных рынках и рынке капитала и ослабляем антироссийскую "оранжевую" власть в Киеве. Первое действительно верно, и тут нечего спорить. А вот второе очень мало соответствует действительности.
Дело в том, что сегодня на Украине пророссийские политические силы (антиоранжевая оппозиция) -- это в первую очередь партия низких цен на газ. Представителей ФПГ, владеющих энергоемкими активами на востоке страны, -- а именно они сегодня являются главной и почти единственной реальной пророссийской и антиоранжевой силой -- даже 95 долларов за тысячу кубометров газа ставит на грань экспортной рентабельности. А при 230 они просто не выживут.
Тогда как для нынешней украинской власти (и, шире, для антироссийских "оранжевых" элит нынешней Украины) высокие цены на газ совсем не критичны. Так же как и для транснациональных западных компаний, интересы которых в определенной степени представляет нынешняя украинская власть. Сегодня их интересуют в первую очередь неэнергоемкие активы (транспортные, телекоммуникационные, нефтеперерабатывающие), а с ними государству будет гораздо легче расстаться при бюджетном дефиците, который возникнет из-за потерь от доходов с металлургии. К тому же транснациональные компании куда менее украинских зависимы от цен на энергоносители.
Кроме того, украинские "оранжевые" элиты очень слабо завязаны на энергоемкие активы и видят свой личный интерес в первую очередь в контроле над госмонополиями, прежде всего над украинским "Нефтегазом". А потому их интерес вовсе не в том, чтобы цена была низкой, а в том, чтобы все доходы с "трубы" были им подконтрольны. Та же Тимошенко бьется с Ющенко не столько из-за невыгодного договора и слишком высоких цен, сколько за контроль над газовыми потоками, которые полностью перехватило окружение президента.
Итогом повышения цен на газ с большой долей вероятности станет реализация "оранжевого" сценария -- резкое ослабление пророссийского Востока, усиление влияния транснациональных компаний и полная зависимость Украины от Запада.
На другой чаше весов -- увеличение доходов "Газпрома" и, следовательно, российского бюджета и ослабление конкурентных позиций украинских предприятий на мировых рынках (как раз в тех секторах, где они конкурируют с российским бизнесом). В первую очередь металлургии.
Все это важно понимать. Газовая война еще не закончена. Соглашение с Украиной составлено так, что оставляет России большое пространство для маневра. А следовательно, окончательно выбрать стратегию в отношениях с Украиной еще только предстоит (подробнее об. этом см. статью "Тонко устроенная западня"). Либо, как говорит сегодня советник президента России Модест Колеров, "мы конкуренты и вести себя должны именно как с конкурентами", и тогда действительно надо продолжать давление до 230. Либо мы играем в политическую игру и пытаемся использовать газовый рычаг, учитывая всю сложность украинских политических раскладов. У обеих стратегий есть свои резоны, да и время подумать еще есть. Но к лету или -- крайний срок -- в течение года выбор этот придется сделать.
