Главный отечественный фестиваль анимации возник десять лет назад как продолжение традиционных семинаров в Болшеве, которые в советские годы считались невероятно престижными у профессионалов. Там собирались лучшие аниматоры со всей империи, смотрели фильмы, сделанные за прошедший год, и вели профессиональные разговоры. Оттого открытый анимационный фестиваль, который сначала проходил в Тарусе (откуда и пошла его эмблема: девочка Маруся с гусем), а теперь -- в Суздале, сразу был задуман как панорама всей отечественной анимации за год. Президент фестиваля Александр Татарский любит пошутить перед переполненным залом: "Если сейчас сюда упадет бомба, то российская анимация перестанет существовать".
Поначалу, во второй половине нищих 90-х, на фестивале показывали абсолютно все мультфильмы, которые делались в России. Было их совсем немного: студии без госдотации потихоньку умирали, а те, кто пытался выжить, зарабатывали в основном на зарубежных сериалах, где служили дешевой рабочей силой. Похвастаться было особенно нечем.
Как рассказывают, Госкино даже объясняло, почему почти совсем перестало давать деньги на анимацию: государство в советские годы финансировало огромное количество мультфильмов, из которых получался один шедевр, несколько очень хороших, а все остальное уходило в мусор. Теперь госсредства будут выделяться только на несколько хороших. На поверку оказалось, что внутри малого количества фильмов соотношение хорошего и плохого осталось прежним -- к концу девяностых на средства Госкино снимали меньше десятка картин в год, и практически все они были очень слабыми. Молодые аниматоры уходили из профессии и уезжали из страны. Говорили, что отечественная анимация умерла.
Перелом произошел в 2003 году, когда государство объявило, что готово поддерживать производство мультфильмов для детей, и направило маленький ручеек нефтяных денег в сторону анимационных студий. Ситуация начала выправляться буквально на глазах, хотя для того, чтобы восстановить производство, студиям приходилось с трудом собирать разбитые полки: в строй возвращались комиссованные, под знамена вставали дети -- молодые художники, которых учили прямо в процессе работы. Снова начинал снимать в России кое-кто из уехавших.
Когда было объявлено, что на 2006 год на поддержку российских мультфильмов государство выделило уже 10 млн долларов, Татарский сказал: "Поздравляю, годовой бюджет нашей анимации почти равен четверти бюджета 'Шрека'"!
Промоушн на будущее
Во всем мире главный доход анимационным студиям приносят сделанные для телевидения сериалы. Они должны укладываться в определенный формат: полный пакет серий (не меньше 52 штук для еженедельного показа в течение года), удобная длительность -- 26 минут (это полчаса показа с рекламой) или, соответственно, 13 минут, 6,5 или 3 минуты. Вторая доходная статья, заработавшая в последнее время, -- полнометражное кино.
В коммерческую гонку включились и отечественные компании. Начали, как ни странно, с полного метра, хотя здесь у нас не было ни опыта, ни налаженного мультпроизводства. Результат, как водится, оказался весьма бледным -- и с коммерческой точки зрения, и с художественной. Тем не менее в заявках, поданных в этом году на экспертную комиссию Минкульта, которая распределяет финансирование, значится целых 15 полнометражных фильмов. Хотя, как уверяют специалисты, всех наличных мощностей российской анимации едва ли хватит на три полных метра в год (это означает, что большинство продюсеров либо недобросовестны, либо блефуют, предлагая финансировать проект студии, которой нет). Так или иначе, в этом году в программе Суздальского фестиваля ни одного полного метра не было: единственный новый большой фильм -- благословленный патриархом православный боевик "Князь Владимир", премьера которого должна с помпой пройти 22 февраля -- продюсеры решили придержать, опасаясь пиратства.
Зато именно в этом году стало ясно, что практически все отечественное мультпроизводство встало на рельсы сериалов и циклов. Само собой -- детских. Из шестидесяти фильмов конкурсной программы "одиночные" картины можно буквально пересчитать по пальцам. Правда, именно они и взяли главные призы.
Выстраивая серии и циклы, наши студии прежде всего пытаются пробиться на телевидение, которое потихонечку начинает их замечать. Конечно, нет никакой надежды, что каналы, привыкшие покупать старые западные сериалы по бросовым ценам -- 2040 долларов за минуту анимации, -- станут платить за наши какие-то серьезные деньги (между тем даже недорогое отечественное производство обходится минимум в 1000 долларов за минуту). Но на это никто и не рассчитывает. Студии привыкли существовать, как большинство российских жителей, зарабатывая только на то, чтобы прокормить себя (это получается за счет госфинансирования), судорожно латая дыры мелкой халтуркой и не имея возможности отложить деньги на какие-нибудь дополнительные нужды. Поэтому для них сегодня продажа фильмов на телевидение -- не бизнес, а удовлетворение творческих амбиций создателей, мечтающих, чтобы их кино смотрели, плюс некоторый промоушн, рассчитанный на будущее.
Время сериалов
Сегодня два главных отечественных сериальных проекта -- это "Гора самоцветов" студии "Пилот", где ставка делается на качество анимации плюс идеологию, и "Смешарики" студии "Петербург" (здесь главное -- точно рассчитанная бизнес-модель).
"Гора самоцветов" -- цикл мультфильмов по сказкам народов России, объединенных только короткими пластилиновыми заставками режиссера Сергея Меринова, которые стандартно начинаются со слов "Мы живем в России", а дальше рассказывают про тот народ, которому принадлежит сказка. Разумеется, именно эти заставки, где ребенку каждый раз напоминают, какой у нас флаг, герб и столица, стали идеологическим локомотивом, который протащил-таки "Гору" на телевидение. (К слову, сразу после обязательной "государственной" части в заставке идет целый каскад гэгов. В фильмах этого года, например, когда в рассказе о Петербурге упоминались белые ночи, медный всадник дергал за выключатель и зажигал над Невой свет, а когда говорилось, что у украинцев и русских языки похожи, пластилиновые герои хвастливо высовывали километровые языки.)
"Гора самоцветов" и в самом деле проект уникальный, поскольку строится как авторский -- общих героев здесь нет, а на каждую серию приглашают нового режиссера, причем из числа лучших. Все фильмы сделаны в разных техниках (тут и рисунок, и перекладка, и пластилин, и куклы, и 3D) и разных жанрах: от смачных грубоватых комедий до тихой лирики. Первые 11 сказок "Пилот" показал в Суздале еще год назад и тем полностью обрушил фестивальную программу: качество основной массы фильмов не шло с "Горой" ни в какое сравнение. В этом году на конкурс были выставлены еще 11 фильмов проекта. Прежнего шума они не произвели, но несколько очень хороших картин здесь было. Все они сделаны молодыми аниматорами, чьи режиссерские дебюты состоялись совсем недавно: Андреем Кузнецовым (лукавая ительменская сказка "Ворон-обманщик"), Натальей Березовой (нежный якутский "Непослушный медвежонок"), Сергеем Гордеевым (яркий и шумливый "Большой петух" из Пскова) и Степаном Ковалем (уморительная гуцульская сказка "Злыдни").
Свою первую задачу "Гора самоцветов" выполнила -- премьера почти всех готовых мультфильмов уже прошла на Первом канале, а теперь, после перерыва, телевидение хочет показывать картины из пилотовского цикла регулярно. Дело теперь за студией, которой придется гнать еще не готовые фильмы с утроенной скоростью, чтобы успевать к эфиру. В таком режиме нашим аниматорам работать еще не приходилось.
Сложно передать, с какой завистью и восхищением говорят о российской системе господдержки анимации западные коллеги
Примерно так же сейчас живет и совсем молодая питерская студия, делающая самый успешный отечественный анимационный проект "Смешарики" -- традиционный, рассчитанный на маленьких, сериал со сквозными героями. С точки зрения искусства этот проект обычно не обсуждают -- его делают в упрощенной технологии флэш-анимации, а яркие шарообразные герои-смешарики, напоминающие животных, имеют очень ограниченные пластические возможности. Зато сценаристы здесь сочиняют лихие и остроумные сценарии, отчего многие взрослые тоже с удовольствием смотрят эти коротенькие (по шесть с половиной минут) фильмы. Рассказывает худрук проекта Анатолий Прохоров: "Мы поставили задачу делать взрослые мультфильмы, понятные детям. Оттого в аудитории этого сериала оказался такой большой 'семейный хвост'".
Телевидение сейчас гоняет "Смешариков" безостановочно -- и на канале "Россия" в "Спокойной ночи, малыши", и на ТНТ в утреннее "предшкольное" время -- требуя от студии все новых серий. Из задуманных двухсот выпусков готово только пятьдесят, но популярность героев "Смешариков" достигла уже такого уровня, что этот проект первым начал активно и весьма успешно выходить на поле мерчендайзинга (выпуская не только фильмы на CD и DVD, но и компьютерные игры, книжки, учебники, канцтовары, мягкие игрушки и др.), что, возможно, в конце концов сделает его доходным.
Одиночки
Хотя все ринулись в сериалы, более знакомое нам авторское, штучное кино -- которым, собственно, и гордилась всегда советская анимация -- у нас тоже существует. Такого кино у нас немного -- как немного его и во всем мире. Там, впрочем, на авторское кино режиссер тратит свои деньги, ищет гранты или договаривается с продюсером о том, что в награду за работу на сериале часть дохода студии будет потрачена на некоммерческий фильм. У нас же средства и на коммерческие, и на авторские проекты берут из одного кармана -- государственного. И это, как показывает практика, куда надежнее.
Вот вам пример из зарубежной анимации. Фильм "Молоко", получивший в Суздале Гран-при и премию за режиссуру, снял наш бывший соотечественник Игорь Ковалев -- соратник Татарского, художник "Пластилиновой вороны", режиссер "Колобков" и др., живущий в США. Несмотря на то что в мире он весьма признанный режиссер, свою тревожную и смурную картину об одном дне из жизни ребенка, чувствующего себя неуютно среди непонятных взрослых, на своей американской студии ему никак не удавалось снять. И тогда деньги на фильм дал российский адвокат Генрих Падва.
У наших авторов таких проблем нет -- если Федеральное агентство по культуре и кинематографии обещает поддержать, то деньги будут. Экспертная комиссия, как говорят сами ее участники, поддерживает все более или менее вменяемые проекты. А иногда даже невменяемые. Другое дело, что государство, с одной стороны, дает деньги и не требует их вернуть, а с другой -- не интересуется ни качеством сделанных картин, ни их судьбой. Оттого авторы, раз за разом делающие плохое кино, получают деньги снова и снова, а авторы, делающие кино, которое берет призы по всему миру, не имеют никаких привилегий и помощи государства в продвижении своих картин к зрителю. (Надо сказать, что в тех редких странах, где для анимации существуют гранты, государство следит, чтобы сделанные на его деньги фильмы несколько раз были показаны на госканалах ТВ.)
Но вопросы продвижения и контроля качества -- отдельный сюжет. А в остальном - сложно передать, с какой завистью и восхищением говорят о российской системе господдержки анимации западные коллеги. Ведь даже самому знаменитому из них найти деньги на авторское кино очень трудно. Надо сказать, и уехавшие десять-пятнадцать лет назад российские аниматоры все с большим интересом смотрят на своих здешних коллег, у которых за последние годы появилось много новых возможностей. Кто-то даже возвращается, другие наездами включаются в российские проекты.
У нас на госденьги были сделаны все лучшие фильмы фестиваля. И все они были авторскими и "одиночными". Кроме Гран-при, который достался Ковалеву, в Суздале вручили еще два главных приза. Вторую премию получил Дмитрий Геллер, снявший в Екатеринбурге посвященный Бунюэлю фильм-воспоминание "Признание в любви", где в наплывающих друг на друга картинках есть детство со страшноватыми фантазиями, старый проектор и мелькающие кадры из "Скромного обаяния буржуазии". Третью премию дали Александру Бубнову, сделавшему фильм "Шерлок Холмс и доктор Ватсон" -- прелестную, стильную пародию на детектив, и масленниковский сериал в частности. Среди фильмов, попавших в верхние строчки профессионального рейтинга, были картины и других весьма известных режиссеров. "Буатель", снятый Алексеем Деминым по новелле Мопассана, -- нарисованная акварелью нежная и печальная история о потерянной любви. И "Туннелирование" Ивана Максимова -- неожиданный для этого автора оптимистический сюжет, по сути повторяющий притчу о двух лягушках в крынке молока. Тут герою после долгих стараний удается выбраться из тюрьмы, чтобы встретиться со своей любимой овечкой. Понятно, что ни один из названных фильмов не мог бы появиться без отечественной системы госфинансирования анимации -- найти какие-то другие средства, которые можно привлечь к этому неприбыльному и негромкому делу, практически невозможно.
Многим кажется странным положение, когда государство оплачивает все проекты, включая те, что задуманы как коммерческие. Но на самом деле это единственная возможность поднять отечественную анимацию из руин и дать возможность студиям накопить жирок для дальнейшего самостоятельного существования. Потому что именно на этих не всегда удачных, но масштабных проектах получает практический опыт новое поколение и режиссеров, и художников, и аниматоров "среднего звена", без которых серьезное мультпроизводство невозможно. В предыдущие полтора десятка лет такой возможности не было -- и казалось, что некоторые аниматорские профессии сгинули. Теперь есть надежда, что через несколько лет студии сумеют прийти в себя, обзавестись профессиональным штатом и наладить коммерческое производство, которое смогло бы их кормить.
