Агентство по страхованию вкладов (АСВ) было образовано после вступления в силу Закона о страховании вкладов на базе главного банковского ликвидатора -- Агентства по реструктуризации кредитных организаций (АРКО). За полтора года работы организация накопила в виде страховых взносов 20,4 млрд рублей и участвовала в выплатах по двум страховым случаям. О том, как видятся проблемы банковского сектора глазами страховщика вкладов, "Эксперт" побеседовал с заместителем генерального директора АСВ Андреем Мельниковым.

-- Какие конкретно обязанности возложены на АСВ?

-- У нас две функции, которые очень тесно связаны друг с другом. Первая -- управление системой страхования вкладов (ССВ). Здесь мы делаем следующую работу: выплачиваем вкладчикам возмещение, если наступает страховой случай, а для этого управляем фондом ССВ, куда собираем из банков взносы, инвестируем средства этого фонда, а также совместно с Банком России обеспечиваем контроль за тем, чтобы банки выполняли требования Закона о страховании вкладов. То есть мы не причастны к проверкам соответствия критериям допуска в ССВ. У нас свои вопросы при проведении проверок: уплата взносов, информирование вкладчиков и готовность банка к составлению реестра обязательств перед вкладчиками -- исключительно утилитарные задачи.

Вторая большая функция -- это ликвидация банков, работавших с населением. Те банки, которые уходят с рынка, теперь ликвидируются нами. Что одна, что другая функции идеологически объединены одной целью -- это защита интересов кредиторов.

-- Кому подчиняется ваше агентство и в каких отношениях оно состоит с ЦБ?

-- АСВ имеет весьма специфический статус: мы -- госкорпорация. Другими словами, мы не являемся организацией частного права, мы не являемся государственной организацией -- мы действуем в интересах общества. Мы, будучи проводниками государственной политики, одновременно заботимся о согласовании интересов граждан, хозяйствующих субъектов и государства. Высшим органом управления является совет директоров, который объединяет представителей правительства и Банка России, потому что сфера наших интересов лежит как раз между ними. Мы не дочерняя организация ЦБ, но мы и не дочерняя организация правительства.

Я бы назвал наши отношения с Банком России отношениями старшего и младшего брата. Потому что Центробанк все-таки надзорный орган и главный эмиссионный центр, и у него тоже есть задача такая же, как и у нас, -- защита интересов вкладчиков и кредиторов. Он действует по-своему, а мы -- по-своему, но мы всегда стремимся действовать в унисон.

-- Судя по тому, сколько банков прошло в систему, создается впечатление, что отбор носил скорее формальный характер.

-- Смотря где проходит граница формальности. Если взять статистику, можно вспомнить, что порядка двадцати процентов банков, которые подавали заявки на участие в системе, в нее не вошли. Как оценивать эти проценты -- вопрос субъективный. Для меня эта цифра абсолютно адекватна тем организационным усилиям, которые были затрачены. То есть двадцать процентов выбраковки -- это, в принципе, показатель, который характеризует здоровье наших банков. И я не считаю, что отбор превратился в простую формальность. Возьмите банки, которые ушли с рынка в последний год: если бы они попали к нам, это были бы наши риски -- около двух миллиардов рублей.

-- Вам уже пришлось поработать на благо вкладчиков в статусе Агентства по страхованию вкладов в реальной, боевой ситуации?

-- Было два страховых случая -- в прошлом году и в этом. Оба банка небольшие. В одном из них объем наших обязательств перед вкладчиками по выплатам был три миллиона семьсот тысяч рублей (Международный банк экономического развития), а во втором -- сто сорок семь тысяч (Роскомветеранбанк). У первого банка было двести тридцать вкладчиков, которые были внесены в реестр, у второго -- двадцать. В обоих случаях люди пришли и сняли девяносто пять процентов тех сумм, которые предполагались к выплатам. Выплаты были начаты раньше срока, который был положены по закону: в законе определено четырнадцать дней, начали через десять, а во втором случае, по-моему, еще раньше, через шесть дней. Так что технология выплат у нас опробованная, и у нас есть полная уверенность, что мы сможем осуществить платежи для более крупных страховых случаев и, может быть, даже одновременно для нескольких. Не дай бог, но если надо -- не вопрос, платить будем быстро.

-- Получается, теперь вкладчик лишен мотивации выбора банка по признаку его финансовой устойчивости? Какая разница, деньги-то все равно вернут.

-- А у него, на самом деле, может, мотивы и были, но никогда не было возможности. Если абстрагироваться от деталей, когда речь идет о суммах порядка размера страхового возмещения, после принятия Закона о страховании вкладов у вкладчика действительно нет мотивов интересоваться финансовым положением банка. То есть человек, который, условно говоря, не является квалифицированным инвестором, физически не подготовлен для изучения финансового положения банка в силу житейского опыта, знаний. Врач, рабочий, строитель не должны знать банковский баланс, это был бы нонсенс, но людей этих надо защищать. Потому они сталкиваются с непонятной для них средой, и риски, которые возникают, мешают всем -- банкам, вкладчикам, обществу. Соответственно, ССВ создается ровно для этого, не только в России, а везде: чтобы защитить интересы массового вкладчика, чтобы он понимал, что его маленькие интересы защищены. Три с половиной тысячи долларов в рублевом эквиваленте -- размер страховки. Собственно говоря, для всей России эта цифра адекватная, только для Москвы, Питера, городов-миллионников -- нет. Статистически, даже если очищать статистику от ничтожных сумм, сегодня порядка восьмидесяти пяти процентов вкладов вписываются по России в эту сумму гарантий в сто тысяч рублей. У нас население небогатое.

-- Хорошо, поставлю вопрос иначе: получается, с введением ССВ отпадает выбор, в какой банк нести сбережения -- крупный, мелкий, частный, государственный, иностранный?

-- Да. Конкуренция начинается у банков на другом поле: ставки, условия вкладов, вежливость и доходчивость услуг -- набор, который сопровождает оказание услуги под названием "банковский вклад".

-- А как же недавние события с "Глобэксом", когда ЦБ фактически ультимативно обязал банк снизить ставки?

-- Центробанк начал контролировать ставки, но все равно в том коридоре, который обозначен, ставки играют заметную роль. По моим ощущениям, крайне мало банков задирали ставки относительно рынка.

-- И какие банки оказались в наибольшем выигрыше после вступления в ССВ?

-- Выиграли прежде всего те банки, которые испокон веков работают на розничном рынке, для которых этот пассив заметен по балансу. То есть речь, конечно, не идет о крупнейших российских банках, может быть, за некоторыми исключениями. В основном это некоторые средние московские банки и крупные банки, которые работают за пределами Московского региона. Это подтверждается статистикой. После введения ССВ их доля на местных рынках потихонечку увеличивается -- они теснят москвичей. Потому что они в ценовой конкуренции выигрывают, а для них этот ресурс жизненно важен. То есть даже крупный по меркам той или иной области банк не может фондироваться так дешево на международном рынке, как это могут делать наши гиганты.

-- Необходимо ли повышать потолок гарантий и если да, то как скоро это нужно сделать?

-- Обязательно. Экономика растет, доходы населения растут -- это дело надо наверстывать. Уровень страховки должен соответствовать размеру экономики. В прошлом году мы обсуждали этот вопрос на совете директоров, после обсуждения руководители Минфина и Центрального банка дали нам добро на подготовку соответствующих поправок, которые мы направили в Минфин. Нам кажется возможным начиная с середины этого года поднять размер страховки до уровня двести тысяч рублей. В принципе, оценив ситуацию, мы можем предположить, что в следующем году есть хорошие перспективы для увеличения размера страховки до трехсот тысяч рублей.

-- Опрошенные нами иностранные банки как раз на вопрос об увеличении гарантий отвечали, что не нужно повышать этот порог, он-де формален, и это лишь еще больше развратит недобросовестных игроков.

-- Если бы они еще назвали недобросовестные банки, было бы хорошо. С точки зрения ССВ все участники системы являются одинаково добросовестными, пока Банк России не доказал обратное. Просто для некоторых иностранных банков повышение размера страховки, условно говоря, не соответствует их маркетинговой политике на нашем рынке.