"Школа драматического искусства", созданная в 1987 году, обустроила себе сцену в полуподвальном помещении жилого дома на Поварской, 20. В том же доме было и общежитие работников театра. То, что эти помещения малы для театра Васильева, где кроме подготовки спектаклей идет большая педагогическая работа, было ясно сразу. И поскольку Васильев -- режиссер с мировой славой, в 2001 году, к Международной театральной олимпиаде, на средства городского бюджета для "Школы драматического искусства" было построено новое здание на Сретенке. В глазах гостей со всего мира это действительно выглядело роскошным подарком города. Там же появилось и новое общежитие.
Уже через год, однако, появилось мнение, что двух помещений Васильеву многовато, он не может их "эффективно использовать", а значит, следует одно из них передать какому-нибудь нуждающемуся театру. Среди очередников прозвучало название "Мастерской Фоменко", но Петр Наумович сразу сказал, что васильевское помещение не возьмет, и шум ненадолго утих. Разумеется, ни один руководитель театра, ценящий свою репутацию, не возьмет помещение, отнятое у "Школы", опасаясь до смерти ходить с клеймом человека, выжившего Васильева.
Далее была попытка города изъять у Васильева новое общежитие и череда судов, считающих эти действия неправомерными. Были письма российской и мировой театральной общественности в поддержку театра. В результате общежитие все же пришлось отдать, но откупиться таким образом от дальнейших посягательств не удалось.
Сейчас приказом комитета по культуре Москвы упрямый Анатолий Васильев освобожден от должности директора "Школы", а на его место назначен аудитор Игорь Габелко. Его задача -- провести "реорганизацию театра", а освободившееся в результате помещение на Поварской передать муниципальному проекту "Открытая сцена", поддерживающему новые театральные начинания. Предполагается, что после того, как реорганизация закончится, Васильев снова сможет стать худруком собственного театра, который к тому времени будет помещаться уже только в помещении на Сретенке.
Судя по развитию событий, на этот раз здание на Поварской придется отдать. Симптоматично, что, наученные историей с Фоменко, московские власти теперь не стали предлагать заняться "реорганизацией" человеку из театральной среды. У аудитора Габелко нет ни пиетета перед легендарным Васильевым, ни авторитета в театральном мире, который он страшился бы потерять. Его задача -- "зачистить" место и уйти. После этого в здание на Поварской можно приглашать руководить "Открытой сценой" любого театрального директора или худрука. Предполагается, что их совесть будет чиста. И все же трудно завидовать тем, кто решится стать режиссером в театре на Поварской после Васильева.
