Большая церковная игра
Не кажется ли уважаемым читателям и авторам статьи весьма интересным то обстоятельство, что сторонники объединения РПЦ и РПЦЗ -- это "в основном иерархи из ключевых епархий", а "за объединение выступали и основные жертвователи РПЦЗ", тогда как противниками были "в основном религиозные деятели среднего звена и активные миряне". Иными словами, "за" выступали обладатели административного ресурса, лоббистских возможностей, денег и связей, а "против" -- те, кто всем этим не обладает. Мне представляется, что позиция тех, кто "против", диктовалась прежде всего соображениями идейными, тогда как в позиции тех, кто "за", преобладали соображения политического характера.
Если объединение произойдет, то в РПЦ появится весьма мощная и влиятельная группа, которая будет претендовать и на то, чтобы ее представитель занял пост патриарха, и на то, чтобы влиять на основные направления деятельности РПЦ. На мой взгляд, эта новая группа будет пытаться превратить РПЦ в действительно общественную организацию. Тогда как сегодня явно видны тенденции превращения РПЦ в де-факто еще одну ветвь государственной власти -- во власть идеологическую. С учетом того что РПЦ внутри России за последние двадцать лет умудрилась растерять весь кредит доверия, который дало ему население после перестройки (растерять именно из-за того, как мне кажется, что так и не стала общественной организацией), у новой группы влияния, весьма стойкой и конкурентоспособной именно как общественная организация (ввиду сложности выживания в чуждой культурной среде не могла не появиться конкурентоспособность), да еще и с такими деньгами "жертвователей", шансов весьма и весьма много. Разумеется, я не хочу сказать, что новый патриарх будет из РПЦЗ, найти единомышленников внутри России не составит труда -- при наличии идеи, конкурентоспособности и денег.
Хорошо это будет или плохо -- вопрос дискуссионный. Мне лично кажется, что хорошо: церковь как общественная организация обществу, да и государству, намного нужнее, чем церковь как часть государственной машины -- хотя в краткосрочном периоде у власти могут быть весьма большие соблазны пойти по второму пути. Но у подобного сценария, если он действительно имеется (а если есть деньги и конкурентоспособная организация, то не могут не найтись те силы, которые всем этим захотят воспользоваться), будут и мощные оппоненты в самой РПЦ. Мне представляется, что исходя из последних публичных заявлений митрополита Кирилла, в которых он недвусмысленно предложил РПЦ в качестве идеологического рычага государственной власти, и того, что именно Кирилла многие называют единственным возможным на сегодняшний день преемником Алексия, оппозиция объединению РПЦ с РПЦЗ в России будет группироваться вокруг него.
И тут нам надо посмотреть, коль скоро владыка Кирилл позиционирует себя как "государев человек", на позицию самой власти, ибо указанная группа не может не учитывать позиции власти в силу самой специфики своего позиционирования. Как упомянул в статье уважаемый автор, власть сегодня заинтересована прежде всего в том, чтобы "церковные проблемы не мешали, а, наоборот, помогали выстраивать ей отношения с мировыми державами", а также в ликвидации "жесткой церковной автаркии". Именно в рамках этого заказа власти Путин и сыграл на первых порах роль посредника между РПЦ и РПЦЗ. Но ведь по большому счету власти все равно, будут эти мероприятия осуществлены путем слияния РПЦ и РПЦЗ или путем союза РПЦ и Ватикана на ниве борьбы с секуляризмом, тем более что ничего более тесного и не предвидится. Так что налицо альтернативный проект, который сегодня пытается предложить власти старый клан во главе с тем же митрополитом Кириллом: союз РПЦ и Ватикана в обмен на превращение РПЦ в неформальный государственный институт, а иерархов РПЦ -- в неформальных государственных служащих. Согласитесь, для сегодняшних иерархов РПЦ позиция неофициальных госслужащих, которые к тому же занимаются идеологическими вопросами, -- роль намного более привлекательная, чем роль общественных деятелей. В первом случае -- эксклюзивный статус, гарантированный властью, во втором -- необходимость реальной и весьма жесткой конкуренции.
Итак, кто выиграет в этом соревновании: общественная организация или государственный институт? Обе позиции имеют сторонников и противников как внутри России, так и за рубежом, причем на разных уровнях. Мне сложно что-либо говорить, например, о позиции сегодняшнего властного клана -- но чисто логически для государственной власти в целом ситуация, когда церковь есть институт этой самой власти, в коротком периоде намного удобнее.
Александр Сергеевич Полыгалов
Научиться спокойно говорить о церкви
Разговор о делах церковных со стороны, то есть не изнутри церковной жизни, а из гущи светского общества, всегда опасен. Все-таки при всей общественной роли церкви правда Христа существует и отдельно от мирских забот, а для верующего человека она принципиально больше и значительнее их. Однако говорить надо: церковное участие в общественной жизни одновременно и неминуемо, и необходимо, только оно должно быть адекватно и той самой правде Христа, и задачам общественным. И потому отрадно было читать записи на форуме -- разговор, в общем, получился. Разумеется, писали и те, кто такого разговора в принципе не понимает, не хочет и всеми силами ему противится. Таких немало как среди радикальных антиклерикалов, так и со стороны людей воцерковленных. Только одни борются с попыткой снова протащить в мир и легализовать "опиум для народа", а другие видят в любом светском разговоре на церковные темы кощунство, если не провокацию.
Конечно, между православием и католицизмом существенные различия, и ни о каком объединении церквей речи быть не может. Да оно и не нужно никому -- ни церкви, ни миру. А потому те, кто кинулся обличать статьи в "Эксперте" за "попытку протащить антиправославный дух", просто не дали себе труда внимательно прочитать тексты и просто спокойно подумать. Сближение не предусматривает объединения и тем более поглощения, сближение предполагает возможность диалога и совместных действий там, где сегодня без церкви миру особенно тяжело. Способность предложить и отстаивать "долгоиграющие" ценности вовсе не предусматривает непременного объединения догматов и обряда. Собственно, для того, чтобы отстаивать святость брака или защищать культуру от атеистического мракобесия, достаточно и того общего, что и так есть у наших церквей.
Наверное, есть основания и у тех, кто видит даже подобное сближение разрушительным для церкви и для русского мира. Но эта позиция также должна быть заявлена спокойно и достойно, чтобы можно было вести разговор, слышать друг друга. Понять. Наверное, есть основания и у тех, кто видит в деятельности церкви угрозу свободе человека и достижениям цивилизации. Но и эта позиция требует вдумчивого и спокойного разъяснения. Для многих христианская церковь вовсе не синоним тирании, а, наоборот, надежда на сохранение полноценной свободы и той самой цивилизации, которая, собственно, и была взращена на христианских ценностях.
Однако, к счастью, немало и тех, кто при всей разнице отношения к вере понимает важность церкви для общественной жизни и готов к спокойному разговору на эту тему. Именно это сегодня самое главное -- надо для начала просто научиться достойно разговаривать на эти темы. Без кликушества и неофитского ража.
Мне трудно согласиться со всем, что написал в своей замечательной реплике Александр Сергеевич Полыгалов. Я, например, не вижу оснований считать митрополита Кирилла главой оппозиции объединению церквей, равно как и оснований считать его "государевым человеком", есть у меня и другие принципиальные возражения. Однако сам подход к проблеме -- попытка сделать концептуальный анализ происходящего в церкви -- не может не радовать. Это настоящий разговор там, где мы привыкли в основном к ссорам и ругани.
Андрей Громов
