— У студии СТВ самое мощное представительство на нынешнем «Кинотавре»: два фильма в конкурсе, несколько проектов на кинорынке. Насколько это эффективно?
— В нынешней ситуации индустриализации кинематографа рынок, да еще соединенный с фестивалем, это очень важное событие. Тем более что нынешнее руководство фестиваля всячески поддерживает деловую составляющую «Кинотавра». Я вообще считаю, что сочинский кинорынок уже стал главным среди тех четырех, которые проходят в России в течение года. Залы битком, очень высокий уровень презентации — честно говоря, я и в Каннах такой уровень далеко не всегда встречал.
— Обе ваши картины — и Балабанова, и Рогожкина — приглашал Московский международный. Не жалеете, что выбрали «Кинотавр»?
— Я вообще никогда ни о чем не жалею — это свойство моей личности. Что касается «Кинотавра», то он дает шанс использовать фестиваль как стартовую площадку, как мощную информационную поддержку. Сейчас, когда идет увлекательная игра в бокс-офисбол, ясно, что упустить этот шанс глупо.
— Фестивальная публика восторженно приняла фильм Балабанова «Мне не больно». Сразу после фестиваля картина выходит на экраны. Вы рассчитываете на широкий прокат?
— Мы выпускаем картину на 130 копиях. Это средний прокат. Если бы фильм «Мне не больно» стоял в кинотеатрах два-три месяца, он собрал бы очень много денег. Но в нынешней ситуации — в силу уродской системы вертикального, то есть очень краткосрочного, проката коммерчески фильм вряд ли мощно выстрелит.
— Но неужели Гильдия продюсеров не может договориться с кинотеатрами, чтобы успешные российские картины не снимали с показа так быстро?
— Это все равно что попробовать договориться, чтобы в бутылку 0,75 влили три литра водки. Это невозможно в принципе. Смена репертуара происходит молниеносно. Мы полагали, что проблему решат многозальники, но и они не спасают. Все равно через две недели фильм из проката вымывается.
— Если на Западе рекламные бюджеты на крупных студиях, как правило, равны производственным, то у нас реклама стала значительно дороже производства. Насколько это разумно?
— Действительно, получилось так, что очень качественные и эффективные рекламные кампании фильмов, которые провели Первый канал и СТС, вынудили всех производителей на очень серьезные вложения. В ближайшие месяцы — по мере того как возрастут рекламные расценки — эти вложения будут еще значительнее. Но все равно это несопоставимо по масштабу с промокампаниями телеканалов. Я за то, чтобы законодательно запретить рекламу фильмов по телевидению — как это сделано в некоторых европейских странах. Тогда можно было бы перенаправить средства на некоторые другие источники промоутирования. Сейчас обычный расклад такой: два миллиона долларов — производство, четыре миллиона — реклама. Подобного нет даже в Америке.
— Может ли случиться, что, если появится очень хороший фильм, он «выстрелит» и без мощной рекламы?
— Вряд ли. «Бумер» был последней картиной, которой это удалось. Сейчас, если фильм замечательный, его — теоретически — могут целиком взять на промообеспечение прокатные компании. Но это редкость. К тому же у нас сейчас господствует один шаблон, заточенный под блокбастеры — российские и американские. И это неправильно. Надо дать зрителям возможность смотреть разные фильмы, ведь в конечном итоге всякий товар найдет своего покупателя. И арт-хаус — не исключение.
