Интересы правительства при отборе проектов для финансирования из Инвестфонда представляет Федеральное агентство по управлению особыми экономическими зонами (РосОЭЗ). Руководитель ведомства Юрий Жданов обещает, что средства фонда будут вкладываться и в развитие российских высоких технологий.
— Большинство проектов, одобренных Инвестиционной комиссией, связаны со строительством дорог. В России прокладка магистралей всегда была сопряжена с коррупцией и воровством: слишком просто «закопать» преступление в землю. Где гарантия, что эта традиция не будет продолжена и на сей раз?
— А у вас альтернативное предложение — вообще не строить дороги?
— Вовсе нет. Но как уменьшить риск разворовывания средств?
— В рамках повседневной работы нашего агентства и всех правоохранительных и контролирующих органов. Никакой чрезвычайщины мы не планируем. За агентством закреплена функция мониторинга хода проектов до момента реализации. Просто будем жестко следить за конкурсными процедурами, за всеми этапами освоения работ. Особенно жестко будем отслеживать судьбу бюджетной составляющей. Мы предупреждаем всех, кто подает заявки, что будем проверять и перепроверять. Но не думаю, что это должно превращаться в самоцель. Мы не можем себе позволить не заниматься дорожной инфраструктурой только из-за оглядки на эту «русскую болезнь».
— Существует мнение, что за счет строительства одних лишь платных дорог дорожную проблему кардинально не решить, что платные магистрали — это, скорее, дополнительный сервис, а не универсальное средство. Вы согласны?
— Если бы это было так, никто в мире этим не занимался бы.
— По оценке специалистов, чтобы окупить за десять-двенадцать лет строительство, например, скоростного участка трассы Москва-Санкт-Петербург, плата за поезд по нему должна составлять от одного до полутора долларов за километр. Потянет ли такую нагрузку российский автомобилист?
— Если бы цена проезда была невыносима для потребителя, никто платные дороги не строил бы. По каждой из платных дорог существуют расчеты, и все они сделаны с учетом возможностей рынка. Думаю, плата будет установлена на уровне, доступном для населения. Для участка трассы Москва-Санкт-Петербург тариф еще не определен, но, полагаю, речь пойдет о сумме меньше рубля. И еще под вопросом, будет ли вводиться покилометровая оплата. Возможно, речь пойдет просто о плате за въезд на магистраль, и она будет копеечная.
— Существует ли шанс при столь либеральном подходе отбить вложенные средства?
— Если бы это было невозможно, никто бы этим не занимался.
— Почему среди отобранных для господдержки проектов не оказалось ни одного инновационного?
— Никто не представил такие проекты. Мы тоже были удивлены тем, что все сорок шесть заявок — инфраструктурные, хотя эта сфера — лишь одно из направлений нашей работы: возможности Инвестфонда гораздо шире. Думаю, нужно просто еще раз повторить заявителям правила игры.
Сейчас мы оказываем методическую помощь нескольким организациям в подготовке инновационных проектов, некоторые из них связаны с высокими технологиями.
— Что это за проекты?
— Один из них связан с инновациями в области сельского хозяйства. В Дмитровском районе Московской области частный бизнес предлагает построить крупнейший технопарк для развития аграрного производства — выращивания картофеля, других культур. Там же намечено строительство сельскохозяйственной выставки. Частный бизнес уже вложил в этот проект более пятнадцати миллионов долларов и обратился за поддержкой. В рамках инновационного проекта они запросили средства на инфраструктурное строительство. Без участия государства они и сами бы все построили, но на это ушло бы еще лет пять-семь, а с нашим участием получится намного быстрее.
Еще один уникальный проект связан с Кемеровским крупнейшим научно-исследовательским центром в области угля. Думаю, что мы будем в том или ином виде его рассматривать, так как угольная отрасль требует новых подходов и методик добычи угля, способов переработки и так далее. В этом же центре существует несколько совместных с иностранными фирмами уникальных проектов по новым видам топлива. Надеемся, что в Тюмени появится технопарк по глубокой переработке, по освоению новых методов добычи углеводородного сырья. Вообще, таких уникальных проектов десятки.
— Если их десятки, почему тогда заявок не поступило?
— Видимо, потому, что предложения пока сырые. Заявки продолжают доделывать.
— Сколько еще заявок и на какую сумму планируете принять до конца года?
— Проведем еще несколько выборок. Думаю, что наберем проектов на всю сумму, что есть в фонде в этом году, — на 70 миллиардов рублей. Если выйдет меньше, не страшно: оставшиеся средства перейдут в фонд будущего года. Но вообще-то самым главным мне кажется не обсуждение конкретных сумм и проектов — это хоть и важные, но детали, — а то, что удалось запустить механизм.
