В пятницу 30 июня в Люксембурге на собрании акционеров Arcelor решалась судьба русской стали. Акционерам компании номер два в мире предстояло сделать выбор между слиянием с российской "Северсталью" и поглощением со стороны компании номер один англо-голландской Mittal Steel.
Совет директоров Arcelor и ее менеджмент рекомендовали голосовать за предложение Mittal Steel, хотя несколькими неделями ранее мощно этому сопротивлялись и, напротив, рекламировали сделку с "Северсталью" как наиболее оправданную как финансово, так и стратегически. Менеджмент Arcelor, председатель совета директоров Джозеф Кинш и председатель правления Ги Доле, на совместной пресс-конференции в Москве говорили о том, насколько сделка с "Северсталью" правильна и красива и как убого выглядит тупое "сложение тонн стали", которое предлагает Mittal Steel. Но всего несколькими неделями позже Кинш говорит уже противоположное: "Предложение Mittal Steel, безусловно, более выгодно, чем проект Северстали". Выходит, нас обманули? Использовали предложение Алексея Мордашова как красную тряпку для быка Лакшми Миттала? Похоже, так и есть. Нас использовали. Щелкнули по носу. Ударили по дых. Что нам остается? Утереться и идти дальше. Только втрое интенсивнее. Надо срочно наращивать темпы консолидации в российской стальной отрасли, поскольку теперь даже самые крупные российские игроки будут раз в шесть меньше объединенной компании ArcelorMittal. Но шанс дорасти до этого уровня у нас все еще есть.
Arcelor против России
"Это плевок в лицо всем нам. Не только Мордашову, но и президенту Путину, который одобрил слияние Arcelor и Северстали, заявил высокопоставленный источник в российских металлургических кругах. Это наше поражение. Слияние это элемент российской стратегии расширения своего геополитического влияния, стратегии интеграции в Европу. К сожалению, Мордашову не удалось проторить дорогу. Россия в очередной раз столкнулась с лицемерием европейских сталелитейщиков, которые не привыкли работать эффективно. Россияне готовы привнести динамизм на европейский стальной рынок. Но нас туда не пускают разленившиеся менеджеры и алчные финансисты".
"Действительно, проект из лично мордашовского превратился в национальный, подтверждает генеральный директор Центра политической конъюнктуры России Константин Симонов, в этом особенность и беда нынешнего российского бизнеса: традиционно личные интересы становятся национальными проектами, как это было с ЮКОСом, например. Другое дело, что в данном случае российская новая экономическая политика нацелена на создание транснациональных компаний с российским капиталом. Но перед саммитом большой восьмерки оплеуха Arcelor выглядит как демарш всей Европы против России".
Arcelor от поглощения "Северстали" получала много выгод: доступ к дешевому сырью и быстрорастущему российскому рынку. Получала большую долю на рынке автолиста, стального продукта с самой высокой добавленной стоимостью (см."Молодящий укол старушке Европе"). Кроме того, альянс был бы уникально сбалансирован и по географии он занимал бы лидирующие позиции на рынках Европы, России и Бразилии, причем в двух последних странах генерировалось бы свыше 40% доходов Arcelor. В успехе слияния "Северстали" и Arcelor ни минуту не сомневался итальянский бизнесмен Джузеппе Луккини (стальная группа, которая носит его имя и президентом которой он является, сейчас входит в структуру "Северстали"). Г-н Луккини сказал "Эксперту", что от слияния с Arcelor бизнес итальянского холдинга мог бы сильно выиграть: в городе Пиомбино есть завод "Ля Магона", который Луккини продал одной из нынешних структур Arcelor еще в 1998 году, и у него появилась бы возможность покупать заготовку, производимую на расположенном рядом и принадлежащем Луккини сталелитейном заводе, часть мощностей которого сейчас недозагружена.
Но ничего из этого не вышло.
Миттал на коне
"Решение о сделке с Mittal Steel было принято после того, как Mittal Steel значительно улучшила свое предложение, заявил Эксперту Люк Шеер, представитель по связям с прессой. Arcelor оценена приобретателем в полтора раза дороже, а денежная составляющая сделки выросла на 108 процентов по сравнению с январем этого года. Более того, Mittal Steel предложила и более выгодное распределение долей она получит лишь 49,5 процента в новой компании, а 50,5 получат акционеры Arcelor. Кроме того, Mittal Steel согласилась следовать промышленной модели развития Arcelor, в которой ставка делается на вертикальную интеграцию, на значительную роль научных исследований и применение новых разработок и так далее. Компания не будет сокращать рабочие места на заводах Arcelor в ближайшие годы. Согласилась Mittal Steel и с основными принципами корпоративного управления Arcelor".
Семья Лакшми Миттала будет иметь не более 43% всех акций ArcelorMittal. В новом совете директоров четверо будут назначаться из Arcelor, а трое из Mittal Steel. Слияние Arcelor и Mittal даст заметный эффект синергии, считают в Arcelor, который на период в три года оценивается в 1,6 млрд долларов. Основная синергия будет достигнута в маркетинге и сбыте (540 млн долларов), а также в организации закупок (450 млн долларов).
Если "Северсталь" предлагала расплатиться за бумаги Arcelor преимущественно своими акциями, то Миттал в значительной степени деньгами. В то же время с января большинство нынешних акционеров Arcelor инвестиционные фонды скупали акции Arcelor в надежде на хорошую маржу. Их интересовала возможность продать акции за деньги, а не обменять европейские акции на акции компании из России. С учетом последнего предложения Миттала доход на акции Arcelor, приобретенные в январе-феврале 2006 года, превысил 100%. Безусловно, это очень хороший показатель, который был целью для многих инвесторов (по разным оценкам, до 2030% капитала Arcelor контролируется американскими и европейскими инвестбанками).
Объем выплавки стали объединенной компании ArcelorMittal составит 116 млн тонн, а выручка порядка 64 млрд евро (для сравнения: консолидированная выручка "Северстали" 9 млрд евро). Конечно, у новой европейской компании будут и свои слабые места. И в первую очередь огромная, не характерная для стальных компаний задолженность почти в 20 млрд евро.
Голый цинизм
Отказ менеджмента Arcelor от слияния с "Северсталью" поступок в высшей степени некрасивый по отношению к возможным российским партнерам. Правда, глава "Северстали" хорошо заработал на беспринципности Ги Доле и Джозефа Кинша в качестве отступного от сделки он получит 140 млн долларов (только вряд ли эти деньги удовлетворят Алексея Мордашова, чья способность вести переговоры национального масштаба теперь будет поставлена под сомнение). Но это не оправдывает поведения менеджеров Arcelor, просто "кинувших" россиян, с которыми еще неделю назад один из представителей компании публично братался. Г-н Кинш уж совсем издевательски повел себя по отношению и к Мордашову, и к "Северстали", и ко всей России в целом, сделав встречное предложение бывшим партнерам купить 100% капитала Arcelor примерно за 70 млрд долларов, что в два раза превышает текущую, уже завышенную, стоимость компании и много выше самых оптимистичных ее фундаментальных оценок. "Да, это некрасиво, но это бизнес", так прокомментировал поступок арселоровцев новый хозяин компании Лакшми Миттал.
К сожалению, пожилые топ-менеджеры Arcelor повели себя так, как предсказывали некоторые аналитики: руководствуясь личной выгодой (Ги Доле и Кинш выторговали себе корпоративные кресла до выхода на пенсию), а не заботой о процветании компании. Во время интервью с Ги Доле месяц назад мы спросили, почему Arcelor не хочет привлечь к управлению компанией команду Мордашова, имеющую уникальный опыт минимизации издержек, накопленный в России, который для хронически больной европейской стальной индустрии просто неоценим. Ги Доле даже и не попытался понять, каким таким опытом обладает команда Мордашова, ответив в том духе, что McKinsey они нанимали на пятнадцать лет раньше. Это показывает, до какой степени сильно руководство Arcelor не понимает сути мировых тенденций. Не привлечение McKinsey в качестве консультантов делает честь команде Мордашова (по отзывам некоторых российских стальных олигархов, это всего лишь дань выводу акций компаний на международные рынки, а не реальная оптимизация бизнеса), а совсем другое уникальный антикризисный опыт работы. Видимо, Ги Доле не понять, как можно, да и зачем выживать в условиях отсутствия денег, постоянной девальвации национальной валюты и натурального обмена. Как всего за несколько лет поднять объемы экспорта с нуля до десятков миллионов тонн, как не создавать, а преодолевать протекционистские барьеры. Как для поддержания высокой рентабельности бизнеса обеспечивать интеграцию с поставщиками и сырьевую независимость своей компании. Как организовывать враждебные поглощения и защищаться от агрессоров, когда бессильны консультанты-инвестбанки, и противостоять организованной преступности. Как во благо компании направлять разрушительную энергию классовой неприязни трудовых коллективов в десятки тысяч человек на одном заводе, как управляться со строптивыми региональными царьками-губернаторами. Ги Доле и Джозеф Кинш не узнают этого никогда стальная Европа уже лет сорок избавлена от всех этих экстремальных сложностей в бизнесе. Стальная индустрия у них это болото, как магнит притягивающее неудачников, ленивых и тех, кто не в состоянии поспеть за интернет-прогрессом и стремительно развивающейся новой экономикой. Уровень понимания ситуации и стратегического видения застыл у них на уровне 6070-х годов прошлого века, когда стальная отрасль перешла на новый технологический уклад, необходимый для самодостаточного развития на многие десятилетия. Великие умы, великие стратеги и великие бизнесмены больше не водятся на европейской стальной поляне. Мы уже подробно объясняли (см. "Молодящий укол старушке Европе"), почему ведущим западным стальным компаниям есть прямой резон интегрировать в свою структуру российские активы, включая сырьевые (главное, такие новообразования будут эффективными всегда и при низких, и при высоких ценах на сталь). Высшие менеджеры Arcelor, видимо, посчитали, что для пущей эффективности своей деятельности достаточно привлечь в капитал Лакшми Миттала, славящегося талантами как раз в области оптимизации управления. Но здесь стоит сказать, чем индийский Миттал отличается от российского Мордашова или, скажем, от российского Лисина. Семейный стальной бизнес Митталов насчитывает два десятка лет. И большую часть этого времени он развивается по западной канве. Миттал это квинтэссенция западного способа ведения бизнеса. Максимум циничности ради максимума результата. Нужна монополия создаем ее, наплевать на рыночные традиции бизнес-культуры. Слишком много получают рабочие уменьшим зарплату, недовольных уволим. А кто говорит о справедливости? Не случайно, пожалуй, единственным, кто в Европе выступает против слияния Arcelor с Mittal Steel, стал трудовой коллектив европейских заводов. Рабочие понимают, с кого начнет наводить порядок в зажиревшей и постаревшей стальной индустрии Европы Лакшми Миттал, когда полностью придет к власти в Arcelor. Сожалеют о разрыве Arcelor и "Северстали" все крупнейшие независимые профсоюзы Италии (напомним, что "Северстали" принадлежит итальянская стальная компания Lucchini). Лучана Габриелли, секретарь профсоюза Fiom, сказала "Эксперту": "Северсталь давала нам больше гарантий. Миттал неоднократно заявлял, что ему неинтересны итальянские предприятия. Если Миттал объединится с Arcelor, это будет означать, что победили американские инвестиционные фонды и миноритарные акционеры, это будет больше финансовая операция, чем индустриальная". Вторит ей и Винченцо Ренда, лидер другого крупного итальянского профсоюза, Uilm: "Первые шаги Северстали по отношению к Lucchini, открытость в отношениях с профсоюзами позволили нам доверять Мордашову. Миттал же нам не знаком".
Нет худа без добра
Отставка Мордашову дает российской стальной отрасли хорошую фору для того, чтобы адекватно ответить на новые вызовы. Да, с объединением активов империи Миттала и Arcelor образовалась компания с объемом выплавки стали в 120 млн тонн номер один в мире сейчас и один из лидеров ближайших двадцати лет. Однако таких компаний в мире должно быть создано несколько. Миттал еще долго будет переваривать новое приобретение. Теперь на нем висит колоссальное долговое бремя (напомним, что слияние с Arcelor Лакшми Миттал, как и другие свои сделки, проводил на заемные средства), проблемы с реструктуризацией европейских активов, что будет особенно актуально через несколько лет, когда придет очередная волна низких цен на сталь. На стальном небосклоне серьезных игроков, которые могли бы сейчас составить конкуренцию россиянам, не видно. Поле освободилось. И только от нас самих теперь зависит, сумеем ли мы воспользоваться этой ситуацией. И крупных объектов для слияний-поглощений еще полно (например, в Европе это британская Corus и итальянская Riva примерно с одинаковым объемом выплавки стали 18 млн тонн), и конкурентные преимущества у нас еще живы. И даже без новых поглощений в Европе мы можем создать компанию с объемом производства 7075 млн тонн. Пока не хватает одного единства. Крупнейшие российские игроки, а их сейчас осталось четверо (владелец "Северстали" Алексей Мордашов, владелец НЛМК Владимир Лисин, совладелец ОЭМК и "Уральской стали" Алишер Усманов и совладелец Магнитки Виктор Рашников), до сих пор так и не выработали способов усмирения своих амбиций и стратегии объединения своих активов в единую компанию. Сейчас, после поражения "Северстали" в борьбе за Arcelor, уже совсем ясно, что поодиночке нашим стальным баронам создание компании мирового уровня может оказаться не по плечу.
МоскваЛондонМилан
