Основной производитель российского цинка — Челябинский цинковый завод (ЧЦЗ) — несколько лет назад был приобретен трубной Группой ЧТПЗ. Несмотря на благоприятную конъюнктуру мирового рынка, в течение последних двух лет из-за проблем с сырьем предприятие было вынуждено значительно сократить выпуск металла (см. график***). О том, какое будущее ждет флагмана цинковой отрасли России, рассказывает управляющий директор компании «Аркли капитал» (контролирует активы Группы ЧТПЗ), член совета директоров ОАО ЧЦЗ Сергей Моисеев.

— Многим до сих пор непонятно, зачем производящей трубы Группе ЧТПЗ понадобился цинковый завод...

— Многие привыкли воспринимать нашу группу как трубную компанию, что не совсем верно. Хотя трубный бизнес является для группы основным, мы рассматриваем возможности инвестировать в другие отрасли — нефтехимию, лесопереработку, — участвуем в ряде строительных проектов. Сегодня Группа ЧТПЗ по модели развития, скорее, ближе к фонду прямых инвестиций, который приобретает недооцененные активы с последующим выходом.

Покупка Челябинского цинкового завода была для группы финансовой инвестицией. На тот момент, когда в период неблагоприятной конъюнктуры прежний владелец захотел продать актив, нас привлекла низкая цена предприятия и его хорошее состояние.

— В последние два года выпуск цинка на предприятии упал в полтора раза, а рентабельность ЧЦЗ не поднималась выше шести процентов. Вы довольны приобретением?

— Низкую доходность вы точно подметили. С этой точки зрения для Группы ЧТПЗ и для меня лично приобретение ЧЦЗ можно было бы считать самой плохой инвестицией за всю историю компании. Когда мы покупали завод, рассчитывали на «пожизненную» загрузку мощностей концентратом УГМК, думали, что с улучшением конъюнктуры начнем зарабатывать деньги. Однако ошиблись: в 2004 году основной поставщик переориентировал поставки сырья на новоприобретенный владикавказский «Электроцинк», а ЧЦЗ был вынужден увеличить закупку более дорогого зарубежного концентрата у компании Euromin. Сложилась идиотская ситуация: мы возим дорогой концентрат из питерского порта на Южный Урал, а концентрат с Южного Урала везется практически в обратном направлении — во Владикавказ.

Первые два года мы работали на уровне нулевой рентабельности, а выпуск скатился со 177 до 116 тысяч тонн — то есть до минимального технологического уровня, ниже которого надо было бы уже останавливать производство. Но мы три года работали над сырьевой проблемой и постепенно ее решили. Сейчас начинаем пожинать плоды — ситуация с доходностью цинкового бизнеса резко изменилась: чистая прибыль только в первом квартале текущего года превысила прибыль, которую мы заработали за весь прошлый год. Думаю, по итогам текущего года в консолидированной отчетности мы также увидим пятикратное увеличение показателя EBITDA (операционная прибыль плюс износ и амортизация) по сравнению с 2005 годом. Рост в немалой степени будет обеспечен Акжальским ГОКом.

Что касается возможной продажи ЧЦЗ, то таких планов у группы нет, поскольку в среднесрочном периоде мы видим хорошие перспективы для развития предприятия. В следующие три года мы намерены на сто процентов обеспечить завод собственным сырьем и полностью загрузить мощности по выпуску металлического цинка, доведя объем производства до 200 тысяч тонн. В то же время в качестве возможного сценария развития ЧЦЗ мы рассматриваем его вывод на IPO. Условия для публичного размещения, на наш взгляд, сегодня очень хорошие: исключительно благоприятная ценовая конъюнктура, которая, по прогнозам аналитиков, продлится еще пару лет на фоне роста отечественного потребления.

— И сколько может стоить ЧЦЗ?

— Инвестиционные аналитики оценивают стоимость компаний данного сектора в пять-семь раз выше размера генерируемой им EBITDA.

— Вернемся к сырьевой проблеме. Каким образом ее решили?

— За последнее время мы заключили долгосрочные контракты на поставку концентрата со всеми основными российскими производителями — УГМК, Русской медной компанией, «Дальполиметаллом» (см. график), еще 20 тысяч тонн цинка стабильно получаем в результате дополнительной переработки вторичного сырья. Кроме того, этой весной мы купили Акжальский ГОК в Казахстане, который со следующего года позволит поставлять на нужды предприятия 40 тысяч тонн цинка в концентрате, часть этого объема уже сегодня поступает на завод через нашего торгового партнера компанию «Гленкор». Выплавку цинка на ЧЦЗ в этом году планируется увеличить до 150 тысяч тонн, в прошлом году было только 116. Мы могли бы нарастить объем более значительно уже в текущем году, но это невозможно по технологическим причинам. Таким образом, у нас даже образуется некоторый излишек концентрата, который при желании мы можем с выгодой перепродать.

— За счет собственного ГОКа будет загружено только 20 процентов мощностей ЧЦЗ. Почему группа не захотела решить проблемы цинкового завода разом — путем покупки крупнейших сибирских свинцово-цинковых месторождений, которые достались компании «Метрополь»?

— Сибирские сырьевые активы расположены далеко от ЧЦЗ, что грозит значительными расходами на транспорт, для их освоения требуются время и серьезные инвестиции. Кроме того, вокруг них нет развитой инфраструктуры — Озерное месторождение находится в 160 километрах от ближайшей железной дороги.

— Но покупать-то сибирский концентрат будете?

— Говорить что-то определенное пока рано.

— Есть ли желание приобретать сырьевые активы в других регионах?

— Мы ведем серию переговоров на эту тему, нам интересны активы и в России, и в ближнем зарубежье. Наша цель — к концу года увеличить долю собственного концентрата до 60 процентов, а в последующие три года, как я уже сказал, довести этот показатель до 100 процентов. Оцените привлекательность сырьевого сегмента: сейчас Акжальский ГОК с объемом производства в 40 тысяч тонн цинка в концентрате зарабатывает столько же, сколько современнейший металлургический завод мощностью 200 тысяч тонн металлического цинка!

— А как насчет полной вертикальной интеграции, нет ли планов изготавливать на ЧЦЗ передел цинка, например заняться цинкованием?

— Для развития бизнеса оцинковки требуется иметь свой завод металлоконструкций. Это совсем другой бизнес, этим цинковый завод заниматься не должен, наш конечный продукт — сам цинк и сплавы на его основе.

— Ваши коллеги из УГМК, запустившие цех по оцинковке металлоконструкций, похоже, так не думают… (см.  Цинкуют все, цинкуют всё)

— Это уже не вертикальная интеграция, а диверсификация бизнеса, ведь оцинковка это, по сути, уход в другую отрасль, в черную металлургию. Мы тоже рассматривали возможность диверсификации за счет создания производства лакокрасочных изделий на основе оксида цинка. Выяснилось, что это совершенно нерентабельно, наш высококачественный цинк стоит дороже, чем оксид, который можно из него производить. Продавая металлический цинк и сплавы, мы можем достичь нашей цели — тридцатипроцентного возврата на вложенный капитал. Зачем идти в какие-то другие области?

— Вы хотите сказать, что ваш цинк настолько хорош, что его лучше не перерабатывать, а продавать для изготовления высококачественных изделий?

— Совершенно верно. У нас цех электролиза был запущен всего три года назад, так что ЧЦЗ — самый современный завод в Европе. Весь производимый им цинк относится к наиболее чистой по химическому составу марке Special High Grade (SHG), в СНГ такого больше никто не производит. За качество мы получаем немалую премию в виде надбавки к биржевым котировкам металла. Продажа такого цинка сторонним покупателям, готовым платить премию, — самый экономически целесообразный способ извлечения добавленной стоимости. Кстати, 85 процентов сбыта у нас приходится на крупных внутренних потребителей, у которых требования к качеству закупаемого металла намного выше, чем у мелких: ведь их продукция, скажем оцинкованный лист, прежде всего идет на экспорт. Подтверждением востребованности нашего металла служит тот факт, что в последние годы очень активно вводятся в строй крупные проекты по цинкованию (см. график).