Московский кинофестиваль — это Россия, скукожившаяся до размеров кинотеатра «Октябрь». Подобно стране в целом, ММКФ страдает от ностальгии по если не великому, то грозному, а потому внушающему уважение прошлому, а также отныне ничем не мотивированных имперских амбиций. Быть «просто фестивалем», как, например, смотр в Карловых Варах, ММКФ якобы негоже, подавай ему место в первом ряду возле Канн, Венеции и Берлина. Проблема лишь в том, что право на звание фестиваля, влияющего на мировой кинопроцесс, а не просто стоящего в сторонке, нужно заслужить. И достигается оно не одинарными озарениями и разовыми успехами (смотрите, завидуйте — к нам приехал Жерар Депардье!), а бесперебойной, планомерной, осуществляемой на неизменно высоком уровне работой.
В этом году в организации фестиваля наметился очевидный прогресс: ММКФ наконец-то переместился из убогого Дома кино с его полутора залами и обшарпанными стенами в просторный, шикарный «Октябрь». Результат не замедлил сказаться: вечером в выходные дни все десять залов кинотеатра были забиты до отказа — впервые за многие годы фестиваль не прошел мимо москвичей, не остался междусобойчиком посвященных, а стал общегородским культурным событием.
Повезло на этот раз и с жюри. Конечно, отказ Михаэля Ханеке и Питера Гринуэя возглавить судейскую коллегию больно ударил по самолюбию организаторов, зато выставленного на замену Анджея Жулавского они должны были просто носить на руках. Такого взвешенного и объективного судейства ММКФ не видел давно. Польский режиссер заранее и очень четко сформулировал принципы, согласно которым он и его коллеги будут выбирать победителя, и, судя по результатам награждения, жюри следовало им неукоснительно. «Золотой Георгий», доставшийся шведской драме «О Саре», где речь идет о том, как сложно женщине совмещать карьеру с семейным счастьем, многих удивил. В конкурсе было немало картин, которые с таким же успехом могли претендовать на главный приз. Но только одна из них полностью отвечала критериям пана Жулавского: гуманизму, интеллигентности, человечности, режиссерскому, актерскому и сценарному мастерству. Причем председатель жюри поставил перед своими подопечными дополнительное условие: фильм-победитель должен быть таков, чтобы они согласились купить на него билет, как это делают обычные зрители, и смогли бы без боли посмотреть его второй раз (обычно на церемонии закрытия крупных фестивалей показывают ленту, получившую главную награду).
Имена остальных лауреатов тоже нареканий не вызвали: классик французского кино Бертран Блие по совокупности лет безусловно заслужил награду за режиссуру, дебютная картина Джереми Брока «Уроки вождения» была вполне достойна поощрения в виде Специального приза жюри, а актеры-призеры Йенц Харцер из «Страхования жизни» и Джули Уотерс из тех же «Уроков» блестяще справились со своими ролями.
Впрочем, главная проблема Московского кинофестиваля, как и прежде, — отсутствие внятной идеологии. Организаторы ММКФ все никак не могут определиться, какое кино они хотят показывать москвичам и зачем. То, что столичному смотру не быть фестивалем крупных премьер, кажется, поняли уже все. Великих режиссеров во всем мире можно пересчитать по пальцам, поэтому составить конкурсную программу исключительно из громких имен не удается даже Канну, Венеции и Берлину. На долю же Москвы и вовсе остается шелуха.
Значит, нужно идти другим путем. Вопрос только — каким? Можно собирать сливки с других фестивалей (как это было в прошлом году, когда на ММКФ показали новые фильмы Ханеке, фон Триера, Озона и Джармуша), чтобы москвичи за десять дней отсмотрели все то, что они должны были бы увидеть за год, и, утолив кинематографический голод, на ближайшие 12 месяцев забыли о походах в кинотеатр. Можно сделать ставку на хорошие картины, которые жителям столицы вряд ли когда-нибудь еще удастся посмотреть. Таковыми на последнем ММКФ были «Смерть рабочего» Михаэля Главоггера, венгерская «Таксидермия» и датское «Мыло». Впрочем, набрать полноценную программу из такого кино скорее всего не получится.
Самый разумный выход из положения — достаточно узкая специализация. Так, Московский кинофест мог бы вернуться к советской концепции ММКФ как моста между Европой и Азией или же (и первые шаги в этом направлении уже сделаны) сделать ставку на документальное кино. В любом случае ясные критерии отбора фильмов сделают программу фестиваля более стройной, строгой и если не интересной (хорошее кино на ММКФ потянется лишь со временем), то во всяком случае самодостаточной.
