Президент России Владимир Путин посетил ЮАР и Марокко. Поездка в ЮАР — первый визит главы российского государства (включая СССР) в Африку южнее Сахары. Поездка в Марокко — логическое продолжение мартовского визита Путина в Алжир. И в ЮАР, и в Марокко президент Путин обсуждал почти исключительно экономические вопросы. Основная цель турне — лоббирование интересов крупнейших российских металлургических и энергетических компаний.
Дружим против корпораций
По словам сотрудника посольства ЮАР в России Георгия Безуматова, рост товарооборота между двумя странами начался в 2003 году, когда Россия предоставила ЮАР преференции в торговле. В 2005 году, по данным ФТС, объем торговли составил 172 млн долларов, из которых 146 млн пришлось на южноафриканский экспорт, в основном фрукты и вина. По нашим оценкам, если учесть поставки через третьи страны, реальные показатели товарооборота могут быть выше — до 300 млн долларов. Но этого все равно слишком мало, чтобы обсуждать данный вопрос на высшем уровне. Дело в том, что эффективность и масштаб российско-южноафриканского сотрудничества стоит измерять не объемами торговли: экономики России и ЮАР по структуре похожи, поэтому основным содержанием взаимодействия двух стран должны стать инвестиции.
Пока можно говорить о двух крупных инвестиционных проектах российского бизнеса в ЮАР. Примерно по одному миллиарду долларов собираются вложить Евразхолдинг (добыча ванадия и производство сплавов) и «Ренова» (добыча марганца и, опять же, производство сплавов). ЮАР располагает крупнейшими в мире запасами марганца и ванадия, а стратегическое значение обоих металлов определяется прежде всего их использованием в сталелитейной промышленности. Таким образом, инвестиционные проекты «Евраза» и «Реновы» в ЮАР будут способствовать усилению позиций российских металлургов на мировом рынке стали, переживающем период консолидации активов.
14 июля Евразхолдинг сообщил о покупке у Anglo American 24,9% акций южноафриканской компании Highveld Steel and Vanadium Corporation (HSV). Финансовый партнер «Евраза» банк Credit Suisse приобрел еще 24,9% акций через свое инвестиционное подразделение. По условиям соглашения «Евраз» получил опцион на выкуп пакета у Credit Suisse, а также 29%, оставшихся у Anglo American. В результате реализации этих опционов доля «Евраза» может достичь 79%, а общая сумма покупки — примерно 750 млн долларов (еще около 150 млн долларов «Евраз» планирует вложить в развитие производства). Реализация опционов будет зависеть в первую очередь от решений антимонопольных органов ЕС и комиссии по конкуренции ЮАР. В случае успешного завершения сделки покупка позволит Евразхолдингу стать ведущим игроком на мировом рынке. Доля группы в мировом производстве ванадиевых сплавов может составить около 35—40% за счет объединения активов компании в России (Нижнетагильский меткомбинат), США (Stratcor) и ЮАР (HSV).
В отличие от «Евраза» «Ренова» Виктора Вексельберга развивает свой инвестиционный проект в ЮАР с чистого листа. Компания открыла представительство в ЮАР уже более двух лет назад и в конце прошлого года начала геологоразведку на марганец на одном из участков в пустыне Калахари — мировом центре добычи марганца. Результаты разведки вдохновили Вексельберга на планы по обустройству месторождения и строительство металлургического комбината в прибрежной свободной экономической зоне Куга. Реализация проекта предполагает модернизацию железнодорожной ветки из Калахари в Кугу, и соответствующий меморандум был подписан как раз в ходе визита президента Путина в ЮАР.
Там же, в Куге, правительство ЮАР планирует построить алюминиевый завод стоимостью около 2 млрд долларов. Проект предусматривает участие иностранного инвестора, о чем уже полтора года ведутся переговоры с канадской Alcan. Однако после того, как стало известно о возможном объединении «Русала», СУАЛа и алюминиевых активов Glencore в суперкомпанию с капитализацией 30 млрд долларов, эта новая структура стала реальным претендентом на участие в проекте. Тем более что председателем совета директоров объединенной компании, скорее всего, станет южноафриканец Брайан Гилбертсон. Потенциальные инвестиции «Русала» в Куге (а это еще 1 млрд долларов) также стали предметом переговоров на высшем уровне.
В свою очередь, компании, которые традиционно работают в ЮАР и были основаны в этой стране, заинтересованы в том, чтобы получить лицензии на разработку месторождений в России. Казалось бы, можно говорить об обмене инвестициями: русские вкладывают средства в ЮАР, южноафриканцы — в России. Правительства выступают политическими гарантами инвестиций и выдают соответствующие лицензии. Однако такие компании, как Anglo American, BHP Billiton или De Beers, уже давно не являются южноафриканскими: их штаб-квартиры находятся в Великобритании или Австралии, а доля прибыли, получаемая от южноафриканских месторождений, неуклонно снижается. В настоящее время они не рассматривают инвестиции в ЮАР в качестве долгосрочного приоритета. Более того, складывается впечатление, что они постепенно выводят из Южной Африки основные операции, перенося центр тяжести своего бизнеса в другие страны. Россию они рассматривают как альтернативное ЮАР направление инвестиций. Но именно поэтому президент ЮАР Табо Мбеки и представители его команды не будут примитивно лоббировать интересы этих компаний в России.
Визит Путина представлял гораздо больший интерес для Мбеки с точки зрения подтверждения статуса ЮАР как политического и экономического лидера Африки. В политических кругах ЮАР популярна идея создания всемирного клуба региональных лидеров в составе самой ЮАР, Бразилии, Индии и России. Задачи клуба понимаются очень широко — от совместного инвестирования в высокотехнологические отрасли промышленности до взаимной политической поддержки: все члены клуба заинтересованы в укреплении своего влияния среди окружающих зависимых стран, а также в противодействии экспансии США и Китая.
Особенно ЮАР заинтересована в координации позиций правительств по отношению к международным добывающим корпорациям. Долгое время корпорации намеренно провоцировали конкуренцию между национальными правительствами за предоставление максимально льготных условий разработки месторождений. Теперь правительства постепенно возвращают упущенную инициативу. В отношениях с корпорациями государствам приходится трудно потому, что последним значительно сложнее согласовывать свои позиции. Но стремиться к этому необходимо, полагают руководители ЮАР.
Поэтому большое значение обе стороны придали соглашению о сотрудничестве между компаниями «Алроса» и De Beers, подписанному в ходе визита Путина. Впервые в своей истории эти компании планируют перейти от координации сбытовой политики к совместным проектам по разведке, а возможно, и добыче алмазов. Эти проекты планируется развивать и в России, и в ЮАР, и на территории третьих стран. С учетом намерений «Евраза», «Реновы», «Русала» и других компаний в течение ближайших десяти лет общий объем российских инвестиций в ЮАР может достигнуть, по нашим оценкам, 7 млрд долларов. Помимо уже названных секторов экономики сферой приложения инвестиций могут стать добыча и переработка металлов платиновой группы, золота, железной руды, угля, а также энергетика, транспорт и туризм.
Отдельного упоминания заслуживают договоренности в области высокотехнологичного экспорта из России — до 2010 года продлено соглашение о поставках ядерного топлива для южноафриканской АЭС «Куберг» («Техснабэкспорт»), а «Роскосмос» подписал с министерством науки и технологий ЮАР соглашение, подразумевающее запуск южноафриканских спутников российскими ракетоносителями.
Дружим со всеми
В марте 2006 года Владимир Путин посетил с официальным визитом Алжир. Были достигнуты соглашения, которые превратили эту страну в одного из крупнейших покупателей российского оружия. Задача-минимум визита в Марокко заключалась в том, чтобы убедить руководство этой страны, что расширение российско-алжирского сотрудничества не несет угроз для безопасности Марокко.
Дело в том, что Алжир и Марокко традиционно рассматривают друг друга в качестве региональных политических противников. Самое очевидное проявление противостояния Алжира и Марокко — конфликт вокруг Западной Сахары. В настоящее время большую часть этой территории контролирует армия Марокко, а Алжир традиционно поддерживает идею независимости Западной Сахары и непосредственно фронт Polisario, противостоящий Марокко.
ООН настаивает на праве народа Западной Сахары на самоопределение через референдум. Если в референдуме не будут участвовать переселившиеся в Западную Сахару марокканцы, идея государственной независимости получит поддержку населения. В то же время на практике позиции Марокко достаточно прочны и с течением времени только усиливаются. 19 апреля Кофи Аннан представил СБ ООН доклад, в котором заявил о необходимости разработки нового плана по решению западносахарской проблемы. Подобная постановка вопроса объяснялась тем, что категорическое несогласие Марокко предоставить Западной Сахаре независимость становится «новой политической реальностью». Доклад фактически означал поддержку марокканской позиции.
Стоит также иметь в виду, что военно-политические элиты Алжира и Марокко привыкли к состоянию вялотекущего дипломатического конфликта, и кажется, что нынешний уровень напряженности в регионе их вполне устраивает. Для армий Марокко и Алжира конфликт вокруг Западной Сахары — хороший повод заявить о необходимости собственного усиления, в частности за счет увеличения расходов на оборону. Марокканская позиция состоит в том, чтобы затягивать решение вопроса о формальном статусе Западной Сахары на фоне продолжающегося экономического освоения и заселения занимаемых территорий.
Для России сложившаяся ситуация означает хорошие возможности для одновременного развития партнерских отношений и с Алжиром, и с Марокко. Марокканская армия, в отличие от алжирской, придерживается в своем развитии исключительно оборонительной доктрины, так что достигнутые соглашения о поставках в Марокко российских зенитно-ракетных и противотанковых комплексов должны самым лучшим образом нейтрализовать беспокойство марокканцев по поводу крупных поставок наступательного вооружения Алжиру.
Еще лучшие гарантии безопасности Марокко могут обеспечить российские инвестиции в экономику этой страны. Именно эти инвестиции стали, судя по всему, основным содержанием сентябрьских переговоров Владимира Путина с королем Марокко Мухаммадом VI. Так, российская ИФК «Метрополь» намерена инвестировать около 75 млн евро в строительство туристического комплекса на территории Марокко. За счет этого проекта, а также организации регулярных чартерных линий число российских туристов, посещающих Марокко, может в ближайшие три-четыре года увеличиться как минимум в пять раз (с 10 тыс. человек в 2005 году). Марокканские курорты вполне могут составить конкуренцию египетским в верхнем ценовом сегменте.
Другое направление инвестиций — энергетика. Российские компании выразили готовность построить в Марокко тепловую («Технопромэкспорт») и атомную («Атомстройэскпорт») электростанции. Рассматривается возможность выделения под эти проекты российских государственных кредитов, предварительные переговоры об условиях их выделения провел российский Внешэкономбанк. Россия может также вести переговоры с Марокко о допуске российских компаний к разведке и разработке месторождений на шельфе Западной Сахары. Такие лицензии будут для Марокко еще одной гарантией того, что Россия не будет поддерживать агрессивные намерения Алжира (если таковые появятся) по изменению сложившегося статус-кво.
Если Россия будет выстраивать партнерские отношения одновременно и с Марокко, и с Алжиром, это вряд ли поможет урегулировать конфликт, но, безусловно, станет дополнительной гарантией того, что он окажется замороженным в своем нынешнем состоянии, которое устраивает практически всех.
