За те несколько недель как алкогольные отравления с массированной подачи телевидения стали актуальной темой, каждому из нас не раз и не два приходилось слышать речи одного и того же толка: это всё не про нас. Персонажи интеллигентских амплуа высказываются сострадательно: мол, что же еще делать бедному народу, ему нечем себя занять; пока он не доразвился до наших высот, нужно давать ему дешевую водку, чтобы он по крайности не пил составы для мытья ковров. Персонажи более модернистского склада, мысленно склоняющиеся к метросексуальности, высказываются совсем просто: а и черт с ними, с этими алкашами, — скорее бы они все спились окончательно, воздух чище будет. Что те, что другие высказывания, не говоря об их банальной непристойности, еще и поразительно неумны.
Можно в социологических штудиях подразделять народ на любые слои, страты, классы — да как угодно; это часто будет иметь смысл. Но никакие подразделения не отменяют того простого факта, что народ един. Хотя бы потому, что он «ведет совместное хозяйство». Не обращать внимания на то, что значительная часть населения нашей страны совершает планомерное самоубийство, значит потворствовать самоубийству нации. Как разделить спивающихся и не спивающихся? Посадить кого-то из них в резервации? Кого? И кто будет охранять границы этой резервации — те или эти? Когда алкогольная убыль в целых социальных слоях станет разрушать национальное хозяйство, готовы ли интеллигенты с метросексуалами заменить выбывших?
Статистика соотношения уровня смертности и уровня потребления алкоголя производит очень сильное впечатление. Нет, мы, конечно, все знаем, что пить вредно, что люди спиваются, но такой прямой и очевидной зависимости количества выпитой в стране водки и унесенных человеческих жизней не ожидаешь никак. И ведь речь идет о сотнях тысяч людей ежегодно. Литр водки — хоть легальной, хоть нелегальной, хоть сделанной на самом современном заводе, хоть произведенной неизвестно из чего незнакомой бабушкой — это доза может оказаться смертельной для обычного человека.
Мы не призываем к антиалкогольной кампании по горбачевскому образцу, мы вообще не призываем ни к какой масштабной истерике, но совершенно очевидно, что алкоголизацию страны надо сворачивать. Ничего сверхъестественного для этого делать не нужно. Все нормативные акты, необходимые для того, чтобы государство могло контролировать алкогольный рынок и сдерживать алкоголизацию, давно приняты. То, что государству это не удается, говорит о двух вещах. Во-первых, о том, что правоохранительные и контролирующие органы коррумпированы и мало дееспособны. Но все сваливать на ментов и чиновников потребнадзора можно до бесконечности — в этой сфере, как и в любой другой, настоящий уровень порядка может возникнуть только тогда, когда этим озабочены не только должностные лица, но и общество в целом.
Сегодняшние регуляторы алкогольного рынка человеку с улицы мало понятны. Да что там человеку с улицы. Насколько можно судить, о том, что такое ЕГАИС, не знает в точности ни один из чиновников. Простым и действенным ходом могло бы стать появление простого индикатора законности или незаконности каждой бутылки со спиртным. Нормальный человек не увидит с первого взгляда, законная или поддельная акцизная марка на бутылке, но если широко объявить — каждый день объявлять — для этой бутылки минимальную цену, сравнить ее с ценником сможет любой. Увидев бутылку водки за 47, например, рублей, всякий человек будет понимать: продавец магазина, хозяин магазина, участковый милиционер, районный прокурор, чиновники местного отделения Роспотребнадзора и прочие прямо и открыто нарушают закон или не исполняют своих обязанностей. Если большинству на это будет наплевать, то они хотя бы будут понимать, что покупают. А некоторые поднимут скандал и будут совершенно правы.
Разумеется, минимальная цена не панацея и неуклонное ее повышение не панацея, но с чего-то надо начинать, и как можно быстрее.
