Совместный проект журнала «Эксперт» и администрации Томской области
Российско-германские межгосударственные консультации, прошедшие в апреле 2006 года в Томске, все еще продолжают приносить региону политические дивиденды. Так, 2007 год объявлен в Германии годом Сибири, и переговоры об этом с канцлером ФРГ лично вел губернатор Томской области, став первым из глав территорий России, кто удостоился встречи с Ангелой Меркель. О том, какой реальной отдачи ждут томские власти от сотрудничества с Германией, рассказывает начальник департамента международных и региональных связей администрации Томской области Нелли Кречетова.
— Похоже, у Томского региона установились с Германией особые отношения?
— Действительно, для нас Германия занимает особое место среди стран Евросоюза. Так сложилось исторически. Томский университет образовывался в свое время по модели Гумбольдтского университета, и первым ректором тоже был немец. У нас многие стремятся учить немецкий, что очень ценят в Германии, потому что их язык все меньше и меньше изучается в мире. В Томской области есть немецкий детский сад, две школы, российско-немецкий центр в Политехническом университете, специализация по романо-германской филологии в классическом университете, Русско-немецкий дом. Наши университеты хорошо сотрудничают с германскими. В Томске есть целый ряд предприятий в таких областях, как медицина, традиционное машиностроение, пищевая промышленность, а также предприятия новой экономики, либо использующих немецкие технологии, либо с немецким капиталом. Словом, саммит в Томске состоялся не случайно.
— А что дальше? Будет ли продолжение?
— Надеюсь, что да. 2007 год объявлен в Германии годом Сибири. Можно сказать, что Европа будет прирастать Сибирью. Мы разработали стратегический план мероприятий, в которых будем участвовать. Это сделает и Томск, и весь наш федеральный округ ближе и понятнее Германии. В январе сибирская делегация примет участие в агропромышленной и продовольственной выставке-ярмарке «Зеленая неделя» в Берлине. Это известная выставка пищевой индустрии, сельского хозяйства и садоводства. В Сибири и Томске есть такие продукты питания, которые очень любят немцы: то, что мы называем дикоросами — грибы, брусника, клюква, орехи. Надеемся на продвижение этих продуктов на Западе.
В марте делегация от СФО примет участие в туристической бирже в Берлине. Немцы очень интересуются сибирским туризмом. Они считают Сибирь местом свежих идей, людей, не отравленных цивилизацией. Традиционно им интересен Байкал, Горный Алтай, но Сибирь могла бы продвигать и новые туристские маршруты — путешествие по Транссибу, например. Хотя надо понимать, что Сибирь никогда не станет туристской Меккой, на туризме нельзя построить ее экономику.
В марте же в Ганновере пройдет и выставка-ярмарка компьютерной техники и новейших информационных технологий Cebit, где нам тоже есть что показать: передовые технологии, программы — все это в Сибири есть. Одно из важнейших событий — Ганноверская ярмарка в апреле. Там можем презентовать Сибирь и Томск как промышленный центр. В июне в Штутгарте представим Сибирь деловым кругам Южной Германии. И закончится год Сибири в октябре-ноябре в Томске большим форумом, куда приглашены немецкие компании и представители бизнес-кругов.
— Вы полагаете, что участие в международных выставках сделает Томск привлекательнее для западных инвесторов?
— Это трудный и долгий процесс. В том, что иностранцы пока не очень спешат вкладывать средства в Томскую область, я вижу две причины. Во-первых, мы должны продвигать конкретные инвестиционные проекты. Например, мы не можем привлекать инвесторов нефтью: ею распоряжается федеральный центр. Но у нас есть железная руда, а крупнейшая немецкая фирма Salzgitter очень интересуется этой рудой. Нужен проект.
То же самое в инфраструктурных проектах. В каком случае немцы будут вкладывать средства в наши дороги? Только если эти дороги будут вести к заводам, месторождениям, территориям, к которым у них есть особый интерес.
Во-вторых, отдачи от политического капитала области ждать еще рановато. Между наработкой имиджа и конкретными инвестициями проходит долгое время.
