Еще десять лет назад парламентские выборы в Голландии были «не событием». За пределами страны о них скупо сообщали информагентства и иногда писали газеты — если ничего более стоящего в мире не происходило. Государством на протяжении десятилетий эффективно управляли технократы, и смена партий у руля власти практически ничего не меняла. Сытая жизнь делала политику крайне скучной.
Но сонные девяностые ушли в прошлое — в последние пять лет Нидерланды стали лакмусовой бумажкой для всей Европы. После шока 11 сентября политическое спокойствие в стране нарушил Пим Фортейн, ярый критик иммиграции и ислама. Ему на смену пришел эксцентричный режиссер Тео ван Гог. В тандеме с ним на политическую арену вышла депутат сомалийского происхождения Айян Хирси Али, написавшая сценарий для фильма ван Гога «Подчинение» с критикой ислама. Фортейн и ван Гог были убиты. Первый — борцом за права животных в 2002 году, второй — исламским фундаменталистом в 2004-м. Хирси Али два года находилась под круглосуточной полицейской охраной — пока не оказалась в центре миграционного скандала. Министр иммиграции и интеграции Рита Фердонк обвинила Хирси Али в незаконном получении статуса политического беженца, а затем и гражданства. Эпопея с отзывом паспорта Хирси Али вызвала мощнейший общественный резонанс, правящая коалиция раскололась. Проблема полутора миллионов иммигрантов и их адаптации в местном обществе стала для страны самой актуальной. В промежутках между убийствами и скандалами голландцы в июне 2005 года успели провалить референдум о конституции ЕС.
Этот коктейль превратил голландскую политику в увлекательный триллер, за которым сегодня внимательно следят многие в Европе и во всем мире.
Дамы на ринге
Вообще-то, парламентские выборы в Нидерландах должны были состояться в мае 2007 года — спустя четыре года после формирования последнего правительства Яна Петера Балкененде. Однако события этой весны вынудили передвинуть выборы на более ранний срок — конец ноября 2006-го. Все началось с того, что Рита Фердонк, представляющая в правительственной коалиции правоцентристскую Народную партию за свободу и демократию (VVD), решила избрать очень жесткую позицию по вопросам нарушения миграционного законодательства.
«Министр по иммиграции и интеграции явно метила в премьеры и решила использовать миграционную тему, ставшую популярной после появления партии Фортейна. Однако она выбрала неправильную жертву», — сказал «Эксперту» социолог из Утрехтского университета Уве ван Лефен.
Жертвой стала Айян Хирси Али, депутат парламента, писатель и феминистка. Сомалийка приехала в Нидерланды в 1992 году, получила статус политического беженца, а затем и гражданство. Иммигрантка на новой родине окончила университет и занялась политической карьерой, получив депутатский мандат на выборах 2003 года. Хотя в детстве Хирси Али посещала мусульманскую школу, в Нидерландах она стала атеисткой и одним из самых непримиримых критиков ислама в Европе. Она призывала иммигрантов (известных в Нидерландах как «аллохтоны» — в отличие от местных «автохтонов») перенимать культуру их новых стран проживания и интегрироваться. По идее, все это делало ее союзницей Риты Фердонк, декларировавшей те же цели в вопросах интеграции мигрантов.
Однако Рита Фердонк, в Голландии именуемая «железной Ритой», обнаружила, что в далеком 1992 году Айян Хирси Али неверно указала данные в анкете на получение статуса политического беженца. По мнению Фердонк, это аннулирует статус беженца, лишает Хирси Али гражданства и права быть депутатом.
Отзыв паспорта Хирси Али вызвал скандал. Ведь она еще в 2002 году проинформировала соратников по партии и журналистов, что солгала в анкете, написав не свою фамилию, а фамилию деда (так она пыталась скрыться от преследования своей сомалийской семьи), — и на протяжении четырех лет этот факт никого не интересовал. Сначала голландские, а затем и европейские газеты горой встали за Хирси Али. «Для большинства голландцев скандал оказался шоком, поскольку они считали Хирси Али “идеальным мигрантом”, который воспринял язык и культуру своей новой страны и полностью адаптировался. Общественное мнение было явно на ее стороне, так как считало, что бороться нужно не с такими аллохтонами, как она, а с теми, кто не хочет интегрироваться в голландское общество», — отмечает Уве ван Лефен.
Несмотря на общественное мнение, «железная Рита» не сдавалась. В результате входившая в правительство либеральная партия «Демократы-66» (D66) выдвинула ультиматум: немедленная отставка Фердонк или распад правящей коалиции. Министр по делам иммиграции отказалась уходить в отставку и даже попыталась замять скандал, вернув Хирси Али гражданство и паспорт. Но правительство это не спасло: D66 вышла из коалиции, и 27 июня кабинет ушел в отставку. В глазах голландцев Рита Фердонк проиграла. Айян Хирси Али решила покинуть Нидерланды, переехав в Вашингтон в качестве сотрудника правоконсервативного American Enterprise Institute.
Повестка дня
Хотя голландская политика и превратилась в триллер, Нидерланды остаются государством чинным. Всего несколько дней до выборов — а на улицах голландских городов предстоящее событие никак не ощущается. В Германии или Франции все фонарные столбы были бы увешаны рекламой партий и кандидатов, в Голландии же тишь и благодать. И лишь над штаб-квартирой Христианско-демократического альянса (ХДА, одной из двух ведущих партий страны) на канале Буйтеном в Гааге реет ярко-салатный флаг партии, а на окнах висят портреты премьера Балкененде. В соседнем жилом доме окна второго этажа заклеены плакатами с рекламой основного конкурента ХДА — Лейбористской партии (PvdA).
«Главная тема выборов — социально-экономическая. За последние четыре года правительство Балкененде провело заметные экономические реформы и реформы системы соцобеспечения. Они были направлены на то, чтобы вернуть динамизм в экономику Нидерландов, сократить безработицу, увеличить число создаваемых рабочих мест. И сейчас, когда экономические реформы уже практически закончены, новое правительство будет лишь поддерживать общий либеральный курс. Однако то, что реформы были проведены, — серьезная заслуга предыдущего правительства и входящих в него партий», — сказала «Эксперту» Аннемари Вайзенга, сотрудник секретариата ХДА.
С тем, что экономические реформы закончены, согласны далеко не все. Так, правоцентристская партия VVD считает, что реформы должны быть продолжены: чтобы повысить конкурентоспособность экономики, следует сократить налоги и бюрократию. Оппозиционные партии лейбористов, социалистов и правый Христианский союз выступают за то, чтобы некоторые из реформ были повернуты вспять, а правительство сконцентрировало внимание на общественном секторе, в частности повысило расходы на здравоохранение и помощь бедным.
«Действительно, экономическая ситуация в стране сегодня лучше, чем еще несколько лет назад, однако это не означает, что нужно игнорировать социальный сектор. Образование и здравоохранение очень важны для конкурентоспособности экономики, поэтому правительство должно уделять им внимание, а не оставлять на произвол судьбы. Их финансирование — залог успеха общества в будущем», — сказала «Эксперту» кандидат от лейбористской партии Кирстен Фердель, шедшая на выборы в Роттердаме.
Но с тезисом христианских демократов о главной теме выборов не согласно большинство собеседников «Эксперта». На противоположной стороне канала Буйтеном, напротив особняка, где расположена штаб-квартира ХДА, находится неприметное здание с витражом у входной двери. На витраже надпись: «Исламский культурный центр “Маджлис”». «Главная тема выборов — иммигранты и ислам. Нидерланды раньше были очень толерантны к мигрантам и спокойно относились к тому, какой религии придерживаются аллохтоны. Однако сейчас многие голландцы хотят, чтобы все мигранты стали такими же, как они, полностью растворились. Но для правоверных мусульман это невозможно, потому что Коран говорит о ценностях, далеких от консюмеризма и отсутствия веры», — сказал «Эксперту» сотрудник центра Али Фахри, 28 лет назад приехавший в Гаагу из северной части Марокко.
Фобия малой страны
В 1900 году в Нидерландах проживало 5 млн человек — меньше, чем в Бельгии, Португалии или Австрии. Сто лет спустя население более чем утроилось за счет роста благосостояния, относительного миру и гонки католической и протестантской общин страны за численное превосходство, а также благодаря иммиграции. Такие темпы роста населения скорее характерны для развивающихся стран, а не для Европы. Сегодня в Нидерландах живет 16,5 млн человек — на 60% больше, чем в Бельгии или Португалии, и в два раза больше, чем в Австрии. Плотность населения в Нидерландах самая высокая в Европе — 395 человек на квадратный километр. Характер использования земли лишь усиливает голландскую клаустрофобию. На сельское хозяйство приходится всего 4% ВВП, однако фермы по-прежнему занимают две трети территории страны.
«Сейчас многие голландцы хотят, чтобы все мигранты стали такими же, как они, полностью растворились. Но для правоверных мусульман это невозможно»
«В Голландии самое высокое распространение клаустрофобии в Европе. Ведь почти все население живет на трети территории страны, занятой плотно населенными городами. Поэтому у многих есть ностальгия по идеализированному прошлому, когда было меньше людей и больше места, когда в стране не было пробок на дорогах. Антииммигрантские настроения отчасти вызваны тем фактом, что очень много людей живет на очень небольшом пространстве, на которое давление идет с двух сторон. С одной стороны, повышающийся уровень моря грозит затопить некоторые регионы, с другой — многие голландцы рассматривают мигрантов как основную причину такой переполненности», — рассказал преподаватель политологии Лейденского университета Виллем Бринк.
Миграция — тот процесс, который больше всего изменил голландское общество за последние полвека. В начале 60-х Нидерланды были практически на сто процентов «белой» страной, с отсутствующими меньшинствами. Однако затем началась масштабная миграция гастарбайтеров из Марокко и Турции — растущей экономике не хватало рабочих рук. Мигрантам предоставлялись рабочие места и дешевое жилье в похожих на гетто районах. Никого не волновало, говорят ли рабочие по-нидерландски и как они интегрируются. Сейчас около 10% населения страны — аллохтоны: мигранты и их потомки. Это гораздо больше, чем в среднем по Европе. Причем у половины аллохтонов есть гражданство и все гражданские права. Но многие из них не ощущают себя голландцами. «Прежде всего я мусульманин, затем марокканец — и только потом гражданин Нидерландов. Я родился в этой стране, но моя вера объединяет меня с миллиардом мусульман по всему миру», — рассказал у входа в мечеть в центральной Гааге Фадих, 28-летний инженер.
По мнению многих голландцев, это пример недостаточной интеграции.
Пределы толерантности
В последние годы миграционные правила в Нидерландах были ужесточены. Рита Фердонк железной рукой сократила возможности иммиграции в страну. Был повышен возрастной и образовательный ценз для невест из Марокко и Турции, для мигрантов были введены обязательные курсы по изучению языка и культуры государства. Сегодня, чтобы стать гражданином, мигрантам нужно пройти специальные тесты, которые проверяют уровень владения языком и готовности жить в толерантном обществе. Интеграцию тем не менее поддерживают многие мигранты.
«Готовность жить в новом обществе очень важна для аллохтонов, особенно для молодежи. Именно по этой причине мы, те мигранты, которые приехали давно, создали организацию для работы с детьми и подростками, помогая им освоиться в новой для них стране. Мы показываем, что они могут сохранить свою религию и культуру, но должны быть толерантны к другим людям, откуда бы они ни приехали», — говорит выходец из Марокко Мохаммед Фарджани, возглавляющий организацию Buurtvaders в Амстердаме.
Правда, менее толерантными становятся сами голландцы. Так, накануне выборов страну всколыхнули два скандала. Первый был связан с решением уходящего правительства ввести запрет на ношение чадры — платка, практически полностью скрывающего лицо. Хотя в Голландии, по оценкам, чадру носят менее ста женщин-мусульманок, в правительстве посчитали, что она является символом подчиненной позиции женщин в исламе. Многие исламские организации расценили это как вмешательство государства в гражданские свободы и дискриминацию по признаку религии.
Второй скандал возник из-за вопроса, касающегося армянского геноцида в Турции в 1915 году. В сентябре, когда проблема армянского геноцида активно обсуждалась в Европе (и даже стала темой голосования во французском парламенте), сразу две ведущие партии Нидерландов избавились от турецких кандидатов на выборы. Лейборист Эрдинч Саджан и представители ХДА Айхан Тонча и Осман Эльмачи были удалены из избирательных списков, поскольку отказались признать гибель армян геноцидом. «В турецкой общине многие восприняли решение партий избавиться от кандидатов турецкого происхождения как пример антитурецких настроений», — говорит Гюльназ Арканджи из турецкого культурного центра «Стамбул» в Роттердаме. Спикер турецкого парламента Бюлент Ариндж даже пригрозил Нидерландам дипломатическими санкциями и разрывом отношений.
Десятипартие
В девять вечера 22 ноября избирательные участки в Нидерландах закрылись, и партии стали ждать результатов. Настроения среди сторонников лидировавшего в экзит-поллах ХДА, собравшихся вечером в день выборов, чтобы отпраздновать победу своей партии, были весьма оптимистичными. Повсюду был «фирменный» ярко-салатный цвет, улыбки и шампанское. Однако новости, звучащие с телеэкранов, оказались не столь радостными. Партия пришла к финишу первой, но получила меньше голосов, чем в 2003 году. В новом парламенте у нее оказалось 41 место (на три меньше, чем на прошлых выборах) из 150 — этого явно недостаточно для формирования кабинета.
Потери понесли и оппозиционные лейбористы (минус десять мест), и правоцентристская VVD (минус шесть мест), серьезно пострадавшая из-за скандала с Фердонк. Победителями на выборах стали представители левого и правого фланга. Третье место заняла Социалистическая партия Яна Мартинссона — правопреемница Компартии Нидерландов маоистского толка. За нее проголосовали те, кто ждет от выборов улучшения социального обеспечения и более высоких налогов для богатых. В новом парламенте она получила 26 мест (против девяти в прошлом). Сразу девять мест получила Партия свободы (PddV) Герта Вильдерса, ярого критика ислама, который последний год был вынужден жить под полицейской охраной из-за угроз со стороны мусульманских радикалов. За Вильдерса, призывавшего ввести запрет на строительство новых мечетей, проголосовали многие из сторонников Фортейна. Еще шесть мест получили сторонники право-социального (и антииммигрантского) Христианского союза, который хочет вернуть страну к христианским традициям, запретив наркотики, проституцию, аборты, эвтаназию и гомосексуальные браки. Всего в парламент прошли десять партий, причем правоцентристская ХДА и левоцентристская PdVA получили менее половины голосов.
«То, что центристские партии оказались в меньшинстве, — тревожный знак. Да, отчасти результаты выборов вызваны недостаточным проговариванием различий в позициях главных партий. Но есть и другая, не менее весомая причина — фрагментация политического поля, отражающая серьезную разобщенность общества. Нидерланды сегодня гораздо менее гомогенны, чем были на протяжении десятилетий», — считает политолог Виллем Бринк.
По результатам выборов в Нидерландах начался поиск возможных коалиций. Так как ни для право-, ни для левоцентристской коалиции голосов не хватает, то, по всей видимости, на «большую коалицию» будут вынуждены согласиться христианские демократы и лейбористы. Если это произойдет, Нидерланды станут еще одной страной в Европе (после Германии и Австрии), где избиратели оказались не способны выбрать между центристскими партиями левого и правого фланга.
«Проблема с большой коалицией заключается в ее компромиссном характере, что ярко иллюстрирует пример Германии и кабинета Ангелы Меркель. Такие коалиции не способны на реформы, которые нужны стране. В той же Германии реформы шли гораздо медленнее, чем ожидалось. В Нидерландах большая коалиция может привести к тому, что государство сфокусируется на внутренних событиях, и это вызовет стагнацию, а не столь необходимые реформы», — сказал «Эксперту» Бас Якобс, преподаватель политической экономии Амстердамского университета.
Каким будет новое правительство Нидерландов, пока неизвестно. Наблюдатели полагают, что на переговоры между фракциями уйдут недели, если не месяцы. В любом случае понятно, что происходящее в Голландии во многом отражает те процессы, которые происходят в Европе в целом. И конечно же, голландская политика еще нескоро станет такой же скучной, как раньше.
Амстердам—Лейден—Гаага—Роттердам—Утрехт—Лондон
