— Андрей Викторович, прокомментируйте, пожалуйста, ход реформы бухучета в России. Почему уже целый год практически без движения на рассмотрении в Госдуме находится закон «О регулировании бухгалтерского учета и финансовой отчетности» и два года — закон «О консолидированной финансовой отчетности»?
— Реформа откровенно пробуксовывает. Законопроект «О консолидированной финансовой отчетности» с самого начала вызывал множество вопросов, и лишь жесткое давление финансового ведомства заставляло депутатов закрывать на них глаза. К счастью для пользователей, интерес к теме проявила администрация президента РФ, которая к недоработкам Минфина отнеслась с меньшей снисходительностью, и проект приостановили. В рамках первого и второго чтения Минфин позиционировал документ как промежуточный, необходимый лишь до принятия комплексного закона, охватывающего все аспекты учета и отчетности. Хочется верить, что в связи с ожидаемым внесением законопроекта «Об официальном бухгалтерском учете», «первый блин» допекать не будут и отзовут.
Проект закона «О регулировании бухгалтерского учета и финансовой отчетности», одним из разработчиков которого я являюсь, не рассматривается Госдумой по другим причинам. После его внесения руководитель профильного направления Минфина обратился ко мне с просьбой притормозить продвижение документа, поскольку исполнительная власть планировала в течение нескольких месяцев разработать свой вариант. На тот момент сохранялись надежды, что в нем удастся учесть основные идеи нашего проекта.
— Может быть, вы знаете, как обстоит дело с законопроектом, который разрабатывает Минфин, — «Об официальном бухучете»?
— В течение года шла активная работа. В результате общения с экспертным сообществом Минфин, по всей видимости, осознал, что первая версия законопроекта, которую планировалось внести в правительство и Госдуму еще в первой половине 2006 года, никуда не годится. Процесс переделки затянулся. Представители нашего фонда также принимали участие в обсуждении. В конце ноября Минфин, наконец, внес законопроект в правительство. Однако хотя законопроект и претерпел существенные изменения, по наиболее принципиальным для нас вопросам ответы так и не были получены. Сегодня Минфин уже пропустил не только те сроки, на которые ориентировал нас, но и даты, обозначенные в плане законопроектных работ правительства.
— И как эти законы будут соотноситься при рассмотрении в Госдуме?
— Если бы законопроект Минфина концептуально совпадал с нашим, мы были бы готовы отозвать свой и совместно работать над поправками ко второму чтению. Но, видимо, документы будут рассматриваться как альтернативные.
— Как, по-вашему, соблюдается ли концепция развития бухучета на среднесрочную перспективу, принятая Минфином в 2004 году? Требует ли она корректировки?
— В своей постановочной части концепция не утратила актуальности. В ней объективно перечислены проблемы, стоящие перед отраслью. Это отсутствие официального статуса отчетности по МСФО, формальное к ней отношение регулирующих органов, высокие затраты на ее составление, низкий уровень подготовки бухгалтеров. Но почти за три года существенный прогресс в решении этих проблем достигнут не был. В общем, никакой реформы бухучета не произошло. Необходим пересмотр комплекса мер, обозначенных в концепции. Тормозится одна из принципиальных институциональных реформ. Как можно говорить об увеличении объема инвестиций, если инвесторы не имеют объективной информации об объектах для размещения средств из-за неадекватной финансовой отчетности?
— Вы являетесь активным критиком минфиновского законопроекта «Об официальном бухгалтерском учете». Что вас не устраивает принципиально?
— Я бы выделил пять принципиальных вопросов.
Первый — система регулирования отрасли. Все неудачи предыдущих реформ бухучета были закономерны, так как борьба велась не с причинами, а с последствиями проблем. Все пытались переделывать стандарты, а проблема лежит во внутренне противоречивой системе регулирования. Во-первых, Минфин как орган регулирования сочетает в себе фискальные права и права по регулированию бухучета и отчетности. В результате, когда возникал естественный конфликт интересов, решение принималось в пользу налоговых задач. Во-вторых, Минфин не несет ответственности за защиту прав инвесторов и развитие фондового рынка, для чего в принципе отчетность и предназначена. Сказалось и отсутствие у Минфина ресурсов для качественной обработки огромного объема информации, необходимой для поддержания учета и отчетности в рабочем состоянии. Понятно, что такая система регулирования не может генерировать и постоянно обновлять адекватный набор стандартов и в переделке нуждается прежде всего сама.
Наше предложение заключается в создании негосударственного органа регулирования, как в странах с наиболее развитыми фондовыми рынками. Этот орган должен представлять не только бухгалтеров и аудиторов, но в первую очередь пользователей отчетности. Роль органа — разработка стандартов. Поскольку опыт негосударственного нормотворчества у нас отсутствует, в системе нужен и государственный орган регулирования, который будет одобрять или обоснованно отклонять проекты стандартов. Причем этим органом должен быть не Минфин, а ведомство, которое отвечает за защиту прав инвесторов, а именно - ФСФР. Такая конструкция будет соответствовать лучшей международной практике.
В своем законопроекте Минфин вводит негосударственные органы регулирования чисто формально. Он хочет самостоятельно определять план законопроектных работ, выбирать организации, которые будут разрабатывать проекты, и, что самое важное, оставляет за собой право принимать или отвергать эти проекты под любым предлогом. Например (я цитирую документ Минфина): «Проект национальных стандартов может быть отклонен в случае, если он не соответствует потребностям пользователей бухгалтерской отчетности или уровню развития науки и практики бухучета». Но ведь под это определение можно подвести при желании все что угодно! Таким образом, экспертное сообщество наделяется ответственностью за разработку стандартов при отсутствии всяких прав. Минфин же может продолжать «спускать реформу на тормозах», теперь обвиняя в бездействии уже экспертное сообщество.
Второй вопрос — это сохранение национальных стандартов. Мы считаем, что в стране должен быть свод национальных стандартов, разработанных на основе лучшей мировой практики, которая в настоящее время сконцентрирована в МСФО.
— Похоже, что данная позиция полностью совпадает с видением Минфина. Так в чем проблема?
— Минфин откровенно лукавит. Законопроект «О консолидированной отчетности» вводит МСФО в наше правовое поле в виде чужеродного нормативного объекта. Он не меняет системы, сложившейся де-факто, — все организации, на которые законопроект распространяется, и так уже составляют консолидированную отчетность по МСФО. Реальная задумка здесь другая: после того как МСФО примут узаконенный вид, уже подзаконными актами Минфина распространить их на индивидуальную отчетность. Нас этот подход не устраивает принципиально. Отдавать право разработки нашего законодательства некоммерческой международной организации, на которую мы не оказываем абсолютно никакого влияния, недопустимо. Не случайно ни одна крупная самостоятельная страна на это не пошла. Опыт Евросоюза в части консолидированной отчетности здесь не показателен. Евросоюз был вынужден выбрать единую внешнюю нормативную платформу в условиях, когда участники не могли договориться об использовании законодательства одного из партнеров. Кроме того, ЕС самым непосредственным образом влияет на процесс формирования МСФО в Лондонском комитете.
Минфин пытается свести вопрос о стандартах к техническим аспектам. Это упрощенный подход. Известное высказывание о том, что важно не то, как голосуют, а то, кто считает голоса, прекрасно работает в современной геоэкономике. Важно не то, кто как работает, а то, как оценивают эту работу. Именно об оценке работы идет речь в стандартах. В современном мире основные деньги зарабатывают те, кто управляет информацией и финансами. Абсолютно не понятно, как мы собираемся выполнять поручение президента по созданию в стране финансового центра международного уровня, не говоря уже о реализации концепции экономического суверенитета, если отдаем вопросы оценки экономических процессов нашим конкурентам. Необходимо разрабатывать национальные стандарты, которые сегодня могут полностью совпадать с МСФО, оставляя нам возможность всегда отказаться от последних. Проблем у инвесторов не возникнет, поскольку аудиторы будут фиксировать отсутствие различий в стандартах. Исчезнут и затраты на трансформацию отчетности.
Третий принципиальный вопрос — это взаимоотношение налоговой и финансовой отчетности. Формируясь на единой информационной базе бухучета, они не могут совмещаться, поскольку строятся на разных принципах. Так, для налогообложения есть стимул занижать доходы, а в финансовой отчетности для инвесторов — завышать. Пока эти два вида отчетности совмещены, никакой объективной финансовой отчетности не может появиться по определению. Мы в своем законопроекте запрещаем госорганам использовать финансовую отчетность для расчета налогооблагаемой базы.
Четвертый вопрос — это разделение понятийного аппарата гражданского права и бухучета и финансовой отчетности. Пока этого нет, невозможно в национальных стандартах обеспечить приоритет содержания над формой.
И наконец, пятый принципиальный вопрос — это создание системы обеспечения исполнения стандартов. Без системы ответственности нет гарантии исполнения даже самых лучших стандартов. Причем эта ответственность должна носить гражданско-правовой, а не уголовный характер: обманул инвесторов путем искажения отчетности — возмести ущерб.
