Историки еще не решили, было ли то, что случилось в России в 1991 году, революцией. Но если мерить событие масштабом связанных с ним потерь (ср. «Начальство разделяется на низшее, среднее и высшее по степени причиняемого им вреда» — Ходжа Насреддин), то революция, несомненно, произошла, и притом великая. Так, капитализация отечественной экономики упала катастрофически — по оценке, приводимой Чернышёвым, примерно в четыреста раз — и вернуться на достойный уровень пока упорно не желает.
Чернышёв видит в этом («страна, не стоящая почти ничего») узел наших важнейших проблем. Он считает, что, именно решая задачу повышения капитализации страны, можно — если заниматься этим всерьез — добиться радикальных продвижений по всем критическим для страны вопросам: разобраться наконец и со свободой, и с собственностью («в русском языке это слова однокоренные»), и с системой общественных институтов, и со способами взаимодействия общества и власти. Пока этим всерьез мало кто занимается: «Мы располагаем всеми возможностями для решения масштабных задач, однако их некому ставить. Общество не осознает себя собственником и не ведет себя как хозяин своих производительных сил». Автор прав: «Остается не столько объяснять, убеждать и агитировать, сколько делать все собственными руками». Книга и содержит некое количество соображений о том, что тут следует делать — в терминологии автора, на трех этажах: предпринимательском, корпоративном и стратегическом; то есть и на уровне частных активов, ресурсов, интересов, и на уровне институтов, прежде всего политических, и наконец, на верхнем уровне — в осознании интегральных общественных интересов.
С автором можно спорить по множеству частных поводов, но сама постановка проблемы, несомненно, верна: «институциональное управление собственностью» и впрямь есть ключ ко многим замкам — от национального суверенитета до достатка среднестатистического гражданина.
