Три этажа Центрального дома художника на Крымском валу в Москве отданы самому скандальному российскому художнику Олегу Кулику. Бывший человек-собака показывает все свои проекты
Сколь кастово-тусовочным ни было бы актуальное искусство, но и там есть имена, которые известны за пределом узкого круга. Одно из них — Олег Кулик, чьи работы сегодня заняли бескрайние пространства ЦДХ. Правда, известно это имя не столько по работам, сколько по слухам, которые, как круги по воде, расходились по Москве с начала 90-х, когда новые галереи еще можно было пересчитать по пальцам. И вот в 1992-м прошел слух: в галерее «Риджина» режут свинью. Режут по-настоящему, кровь течет, внутренности летят наружу. Некоторое время сама галерея «Риджина» обозначалась не иначе как «там, где резали свинью». В 1994-м другой скандал — теперь уже в галерее Марата Гельмана: публика была облаяна и отчасти даже покусана человеком-собакой, который скакал по снегу голым на четвереньках, в ошейнике и отчаянно бросался на всех собравшихся и даже на ни в чем не повинные машины, проезжающие мимо.
И то и другое, разумеется, было перформансами, а автором их был художник Олег Кулик. Перформанс со свиньей назывался «Пятачок делает подарки», а с лаем и укусами никак особенно не назывался, зато затянулся надолго (но, как оказалось, не навсегда). Все 90-е Олег Кулик лаял, бегал на цепи и кусался, за что был однажды арестован в Цюрихе, другой раз — в Стокгольме. Но все не без пользы; пострадавший в Стокгольме на выставке современного искусства зритель (а его предупреждали — пес бешеный, и подходить близко не надо) произнес фразу, тут же ставшую знаменитой: «Меня укусило произведение искусства».
Однако дальше «произведение искусства» перестало кусаться и перешло к любви, шокируя публику зоофильскими акциями с участием козлов, коз, свиней, лошадей, лебедей и, конечно же, собак. Так Кулик хотел объяснить всем, что настоящий страшный зверь — это человек, а в зверюшках человеческого больше, чем в нас самих. Но радикальные формы, которые мысль эта, близкая всем экологически настроенным умам, обрела у Кулика, в реальности могли привести только к обратному — желанию укрепить между собой и животным миром барьер, чтобы, не дай бог, не заиграться в любовь с питомцем.
И только все привыкли, что Кулик всегда голый и в обнимку с домашней скотиной, как он вдруг выпрямился, оделся и продолжил показывать животных и людей, только совершенно другим образом. В частности, при помощи больших фотографий, на которых сквозь райские пейзажи, где непременно присутствуют животные, словно «просвечивают» люди. Это — проект «Окна», который Кулик выставлял в Венеции на художественной биеннале 2001 года. Изумрудно-зеленый лес, в нем пингвин и «видения» ребенка, девушки и парочки влюбленных. Или — покрытое снегом поле, слон, негритянка и детишки. Животные, кстати сказать, представлены чучелами. За этими «райскими» образами последовали чучела людей. Проект «Музей» — это пока не очень большая коллекция «людских видов»: «Теннисистка», «Актриса» и «Космонавт». Все это — гиперреалистическая скульптура, которая, как известно, выглядит мертвее мертвечины. И на всех фигурах швы, словно сделанные таксидермистом. Имеется в виду, что люди и звери теперь уравнены не только в правах, но и в обязанностях — с опилками внутри представать в естественнонаучных музеях.
Сегодня все это плюс несколько других фото- и видеопроектов и занимает ЦДХ. Отдельное помещение отдано человеку-собаке (только видео, потому не опасно). Его легко найти по непрерывно доносящемуся оттуда лаю. Если возникают затруднения с определением увиденного, можно вспомнить времена, когда превращение художника в собаку и шокирующие эскапады на публике, имевшие целью провозгласить «исчерпанность» искусства, были в новинку. Начало 20-х годов прошлого века, когда отец дадаизма Марсель Дюшан изображал женщину-вамп Розу Селави, а публика удивлялась тому обстоятельству, что художник сам по себе и есть произведение. Или 60-е, когда в Вене художники из группы «Прямое искусство» вспарывали туши животных и льющуюся литрами кровь размазывали по холстам и одежде (привет от куликовского «Пятачка»), когда Вито Аккончи на глазах у толпы «перерождался в женщину», Крис Бурден топтался на битом стекле, Мишель Журиньяк подавал зрителям пудинг, замешанный на собственной крови, а Джина Пэйн прилюдно ела тухлое мясо. Тогда Йозеф Бойс объяснил, что все, чем занимается художник, это — «вскрывание собственных ран и пороков, рождающее креативный процесс», а тот же Вито Аккончи назвал свою деятельность «показом себя самому себе». Хроника такого общения с самим собой на глазах у публики и представлена в ЦДХ.
