Пакистан лихорадит. Даже празднование дня независимости прошло сдержанно и мрачновато. Штурм Красной мечети, предпринятый Исламабадом для усмирения и устрашения исламистов, на самом деле продемонстрировал бессилие политического руководства перед лицом рвущихся к власти исламских экстремистов. Ситуация усугубляется тем, что Первезу Мушаррафу за годы правления удалось растерять практически всех союзников как внутри страны, так и за ее пределами. Буквально все видные пакистанские оппозиционные лидеры и либеральная интеллигенция следят за событиями в государстве либо из европейских столиц, либо из окон тюрем. Даже Вашингтон в последнее время все резче высказывается в адрес своего протеже и говорит о террористической угрозе, исходящей из Пакистана. Фактически Белый дом выдвинул Мушаррафу ультиматум: либо он договаривается с оппозицией и возвращает в страну из ссылки в качестве премьер-министра Беназир Бхутто, либо Вашингтон умывает руки и ищет себе нового союзника в борьбе с терроризмом и хранителя пакистанской ядерной бомбы.
Эхо Красной мечети
Сам Мушарраф до штурма Красной мечети, похоже, не осознавал реальных масштабов угрожающей ему силы. «Люди, организовавшие оборону Красной мечети, были настоящими профессионалами в военном деле», — сказал эксперт по исламскому терроризму и национальной безопасности Центра Никсона Алексис Дебат, выступая с докладом по возвращении из Пакистана. В мечети были обнаружены колоссальные запасы оружия, включая тяжелые пулеметы, ракеты, противотанковые мины. Еще пару лет назад подобный арсенал можно было обнаружить лишь на неподконтрольной правительству территории где-нибудь в Зоне племен. Сегодня же этот склад находится прямо под носом у правительства в столице. Эксперты полагают, что подобных складов в Исламабаде может быть не один и не два. Предназначение этого оружия понятно даже неспециалистам. Ныне покойный лидер Красной мечети Абдул Рашид Гази неоднократно заявлял о необходимости смены власти в стране.
Штурм Красной мечети не только не напугал исламских экстремистов, но и восстановил против Мушаррафа пакистанское население более умеренных взглядов. «Абдул Рашид Гази, твоя кровь породит революцию», — кричала толпа на многотысячных демонстрациях. Между тем лидеры мирового исламского терроризма, в том числе и ближайший сподвижник бен Ладена Айман аль-Завахири, дали свое «благословение» на месть Мушаррафу. Талибы также уже сделали соответствующие выводы. Почувствовав, что вскоре возьмутся и за них, командиры отрядов талибов, дислоцированных в северо-восточных районах Пакистана, в одностороннем порядке разорвали соглашение о перемирии между ними и Исламабадом, подписанное в сентябре 2006 года. Сотни солдат пакистанской армии уже погибли в столкновениях с боевиками или стали жертвами атак террористов-камикадзе.
Между тем нынешний всплеск исламского экстремизма — результат политики самого Первеза Мушаррафа и его предшественников. Мушарраф — лишь последнее звено в цепочке, в то время как сам процесс начался более полувека назад. Каждый из правителей Пакистана вносил свою лепту в укрепление радикальных исламских настроений в стране. «Получив в наследство разобщенное государство, пакистанские военные решили скрепить его, делая ставку на религиозность, общность исламской веры и пропаганду джихадистских настроений за пределами пакистанских границ, прежде всего в Кашмире и Афганистане», — пишет в своем докладе по Пакистану Фредерик Грэр, специалист по странам Центральной Азии из Фонда Карнеги. А с 80-х годов центрами подготовки боевиков стали именно пакистанские медресе. Только по официальным данным, на сегодняшний день в нескольких десятках тысяч медресе по всей стране учится около миллиона пакистанцев. Правители Пакистана сознательно шли на приумножение религиозных школ в ущерб светскому, в том числе техническому образованию. Они использовали исламизм как инструмент, цементирующий государство, противостоя требованиям различных «этнических» партий сделать государство более открытым и децентрализованным. Ведь на самом деле до сих пор нет такого народа — пакистанцы. В стране живут пенджабцы, синдхи, пуштуны, белуджи, а кроме того, беженцы из Индии, которых называют мухаджирами. В рамках единого государства их удерживает общая религия, а также ненависть к Индии.
Президент Пакистана начал активно искать подходы к тем, кого еще недавно называл преступниками, взяточниками и предателями
До недавнего времени центральная власть, используя методы военной диктатуры, удерживала исламистов под контролем. Однако с начала этого года ситуация начала развиваться по иному сценарию. Исламистские лидеры, почувствовав свою силу, не захотели больше быть пешками в чужой игре. Исламисты стали устанавливать свои порядки в стране, похищать людей, в том числе иностранцев, среди которых были и китайские граждане (китайских массажистов обвинили в содержании борделя). А это уже грозило Мушаррафу серьезными неприятностями. Президент Китая Ху Цзиньтао лично позвонил своему пакистанскому визави, чтобы выяснить, что происходит. Ход дискуссии не добавил Мушаррафу положительных эмоций, ведь Китай — это главный гарант безопасности Пакистана и источник инвестиций в страну. Результатом этого разговора и стали осада и штурм Красной мечети.
Совсем один
Последние события в Пакистане и жесткая риторика Вашингтона показали Мушаррафу, как он одинок и беспомощен на фоне растущего экстремизма. Гражданского общества, способного консолидироваться в ситуации внешних и внутренних угроз, в Пакистане, фактически управляемом военной диктатурой, не существует. Поддержкой населения Мушарраф тоже не может похвастаться. Даже та часть рядовых пакистанцев, которая еще не заражена бациллой исламизма, не в восторге от своего президента. К примеру, в марте 2007 года решение Мушаррафа об увольнении с поста верховного судьи неподконтрольного ему Ифтихара Мухаммеда Чаудри спровоцировало столь масштабные акции протеста, что в Пакистане заговорили о возможности введения чрезвычайного положения. В итоге 20 июля Верховный суд восстановил Чаудри в должности, и тот, естественно, встал на сторону оппозиции, критикуя пакистанского президента. Подобное решение ранее покорных судей нанесло еще один удар по репутации режима. Теперь сложилась ситуация, когда «тот, кто бросает вызов Мушаррафу, получает всеобщее уважение», пишет в своем докладе в Центре Никсона исследователь международных отношений из Гарвардского университета Хассан Аббас.
Одновременно пакистанский президент теряет популярность и доверие в глазах политической элиты Соединенных Штатов — до этого вечных адвокатов режима Мушаррафа. Мушарраф хочет, чтобы Запад закрывал глаза на его внутреннюю политику и рассматривал Пакистан лишь как ключевое звено в борьбе против международного терроризма. До сих пор так оно и было. Именно американцы спустили на тормозах скандал вокруг передачи Пакистаном ядерных технологий режиму Ким Чен Ира. Однако теперь пассивность Мушаррафа в подавлении талибов в Афганистане воспринимается Вашингтоном как настоящее предательство. Доклады ЦРУ пестрят сообщениями о том, что президент Мушарраф не хочет браться за талибов и боевиков других исламских террористических движений, чувствующих себя как у Аллаха за пазухой на северо-восточных территориях Пакистана. Дошло до того, что Барак Обама, один из кандидатов в президенты США от Демократической партии, пообещал (в случае победы на выборах) не только прекратить всю финансовую помощь Пакистану, но и ввести туда американские войска. Подобная угроза, конечно, выглядит нереалистично, но наглядно демонстрирует настроения в политической элите США. В американской прессе также не поют дифирамбы пакистанскому лидеру. К примеру, ряд ведущих американских газет выставил опального судью Ифтихара Чаудри героем, восставшим против диктатуры Мушаррафа.
Вашингтон, конечно, не бросит Пакистан на произвол судьбы в случае возникновения чрезвычайной ситуации. Прежде всего из-за ядерной бомбы и средств ее доставки (ракет «Гяури»). Также без содействия Пакистана США однозначно не смогут победить «Талибан», наладить мирную жизнь в Афганистане и эффективно противостоять терроризму. Однако Мушарраф понимает, что особой помощи от Вашингтона ждать не стоит.
Еще не все потеряно
Мушаррафу остается рассчитывать только на свои силы и искать союзников. С исламистами договариваться уже бессмысленно — ситуация зашла слишком далеко. «У Мушаррафа нет выбора. Либо он уничтожит исламистов, либо они уничтожат его», — считает президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. Это означает, что союзников Мушаррафу придется искать среди светской оппозиции и неопределившихся. «Единственный выход для Мушаррафа — это консолидация всех светских сил в стране для совместного противостояния исламистам», — сказал в интервью «Эксперту» вице-президент по международным и оборонным исследованиям Института Като Тед Карпентер. По мнению других экспертов, Мушарраф еще может преломить ситуацию и консолидировать общество. Волна насилия, прокатившаяся по стране, вполне может сблизить режим и его граждан на волне общей опасности со стороны экстремистов.
Откровенные намеки из Вашингтона и крайне напряженная ситуация дома уже подтолкнули Мушаррафа к поискам выхода из кризиса. Видимо, поэтому он не последовал рекомендациям некоторых своих советников и отказался вводить в стране чрезвычайное положение и закручивать гайки. Более того, президент Пакистана начал активно искать подходы к тем, кого недавно называл преступниками, взяточниками и предателями. В конце июля он совершил кратковременный визит в Абу-Даби, чтобы провести секретные переговоры с одним из лидеров пакистанской оппозиции Беназир Бхутто.
По некоторым сведениям, в обмен на возвращение в Пакистан и согласие на переизбрание Мушаррафа на следующий срок дочь бывшего главы Пакистана Зульфикара Бхутто хочет, чтобы с нее сняли все обвинения и предоставили ей пост премьер-министра. Кроме того, Беназир Бхутто потребовала от Мушаррафа стать «гражданским» главой Пакистана и отказаться от единоличного контроля над армией. Мушарраф не афиширует свои переговоры с оппозицией, однако уже выполнил некоторые из ее требований. 8 августа Верховный суд Пакистана отменил постановление об аресте Беназир Бхутто. Что касается поста премьер-министра, то эксперты не рекомендуют менять нынешнего премьера Пакистана Шауката Азиза, очень грамотного политика, прекрасно разбирающегося в пакистанских реалиях, на Бхутто, которая долго жила за границей и выпала из политического контекста. По мнению эксперта Московского Центра Карнеги Петра Топычканова, «в нынешних условиях Беназир Бхутто должна согласиться на любой пост в правительстве, чтобы просто вернуться в политический процесс Пакистана, — а затем она уже может расти в политическом плане».
По мнению многих экспертов, появление Бхутто в Пакистане может принести и определенные проблемы. «Сделка между ней и генералом Мушаррафом будет не более чем временным латанием дыр», — считает специалист по Индии и Пакистану Брукингского института Стивен Коэн. «Когда она вернется в Пакистан, то будет пытаться подорвать позиции Мушаррафа, а он — ее позиции», — рассказал в интервью «Эксперту» Алексис Дебат. В любом случае Бхутто — это единственная надежда на выход из кризиса для Мушаррафа. «Перед приближающимися выборами с появлением Бхутто он сможет получить поддержку со стороны ряда более мелких партий, в том числе и исламского толка», — считает Петр Топычканов. Обращение к оппозиции и возвращение Бхутто вернет Исламабаду и внешнюю поддержку. В стабилизации политической ситуации в стране заинтересованы не только Вашингтон и Пекин, но и соседний Иран, не желающий увидеть на своих восточных границах суннитский эмират с ядерной дубинкой.
