Книжка доселе неизвестного у нас испанца Вила-Матаса недолго притворяется романом. Типичный иберо-романский гротеск, бодро начавшись, уже странице к двадцатой начинает линять и выцветать — чтобы превратиться в литературно-философское эссе. Похоже, одно из лучших за последние годы.
Мнимый герой Вила-Матаса — горбун, который в юности написал роман о «невозможности любви», затем бросил литературу по некоей нелепой причине и принялся изучать придуманный им «синдром Бартлби», названный так по имени персонажа Мелвилла. Этот своеобразный йог кафкианского извода всю жизнь занимался рассматриванием кирпичной стены и на любые предложения отвечал: «Я бы предпочел отказаться». Вила-Матас видит в Бартлби символ осознанного недеяния, в данном случае — осознанного отказа от творчества. Вся его книга представляет собой исследования судеб реальных (изредка — выдуманных) бартлби. Есть тут знаменитости (вроде Сэлинджера, Рембо, Толстого), есть и менее известные личности. Мексиканец Хуан Рульфо оправдывал свое молчание тем, что умер его дядя, который будто бы «рассказывал ему все истории». Дадаист Жак Ваше понял, что «искусство — глупость», и покончил с собой. Витгенштейн мечтал написать не просто книгу, а книгу, «которая бы отменила все остальные», поэтому так ее и не написал.
Короче, отмазок море; Вила-Матас с удовольствием их коллекционирует, пытаясь понять главное — смысл явления, названного им «литература Нет». Как на мировую культуру влияют ненаписанные книги, создающие в ней красноречивые пустоты? Почему человек, познавший наибольшее, казалось бы, счастье — счастье создания, — от него отказывается? Здесь литературные исследования кончаются, потому как речь заходит о большем. О том, с какой целью человек избавляется от собственной личности; какой моральный аскетизм может привести к духовному самоубийству; как в концентрированном отказе, тотальном Нет, может обнаружиться высший позитивный смысл.
