За последний год, особенно на фоне кризиса ликвидности, на мировых финансовых рынках резко возросло влияние суверенных инвестиционных фондов. То есть фондов, через которые государства размещают накопившуюся у них иностранную валюту (первые такие структуры появились еще в 50-х годах прошлого века). К лету 2007 года суммарный капитал суверенных инвестфондов (подробнее об этом институте см. «Большая семерка»), к которым относится и российский Стабфонд, достиг 2,5 трлн долларов.
Влияние суверенных фондов будет только расти. Ведь они активно развиваются либо в государствах, богатых ресурсами (например, нефтяные арабские страны), либо в тех, где при недооцененной национальной валюте активен экспорт промышленных товаров (Китай и другие государства Азии). Однако упрочение влияния суверенных фондов может привести к негативным последствиям для мировой финансовой системы. Так, в США и ЕС многие обеспокоены тем, что ведущие компании могут оказаться под контролем иностранцев. Поэтому здесь спешат принять протекционистские меры, чтобы защитить свои рынки от влияния иностранных суверенных фондов, а это может создать препятствия для всех финансовых потоков. В случае очередных кризисов ликвидности финансовые институты развитых стран не смогут рассчитывать на тот огромный капитал, который накоплен в развивающемся мире.
Будут расти
По данным недавнего исследования консалтинговой компании McKinsey, сегодня в мире 167 трлн финансовых активов, то есть на 2,5 трлн суверенных фондов приходится всего 1,3%. Хотя расширение этих структур приведет к росту хедж-фондов и компаний прямых частных инвестиций (через механизмы перекрестного финансирования), ожидается, что именно суверенные фонды будут расти быстрее всех остальных. Дело в том, что они будут увеличиваться не только за счет эффективности инвестиций, но и за счет новых трансферов — нефтедолларов или излишков валютных резервов.
Показательно и другое сопоставление. По оценкам МВФ, сегодня финансовые активы развивающихся государств (как валютные резервы, так и инвестиционные фонды) составляют лишь около 10% от частных активов в развитых странах (53 трлн долларов). Однако экономисты МВФ предсказывают, что при сохранении нынешних тенденций активы правительств будут расти на 800–900 млрд долларов в год, что серьезно сократит разрыв между госфондами развивающихся стран и частными активами государств развитых.
По сути дела, формируется новый сегмент финансового рынка, интересы которого надо будет обслуживать. Ведущие инвестиционные банки срочно создают команды профессионалов, которые будут управлять активами суверенных фондов. «Суверенные фонды становятся все более избирательными в своей работе. Они пытаются инвестировать не просто в гособлигации, как это было раньше. Теперь они примеривают на себя роль стратегических инвесторов либо инвестируют в акции по всему миру. Это требует работы с посредниками, среди которых инвестбанки, хедж-фонды, компании прямых частных инвестиций», — сказал «Эксперту» экономист Henderson Global Investments Николас Брукс.
Так, инвестфонд Сингапура за последний год сократил инвестиции в покупку гособлигаций США на 25%. Аналогичных шагов — увеличение инвестиций в акции, сокращение доли гособлигаций — в ближайшее время ожидают от суверенных фондов России и Китая.
Три фактора
Будущее суверенных инвестфондов зависит от трех факторов. Во-первых, от динамики цен на нефть и прочее сырье. «Нефтедоллары были особенно важны для роста суверенных фондов. Так, из крупнейших 20 суверенных фондов 14 принадлежат странам-нефтеэкспортерам», — сказал «Эксперту» старший экономист банка Standard Chartered Жерар Лион. В середине октября 2007 года цены на нефть пробили 88 долларов за баррель, а ведь еще в 2000-м они колебались в промежутке 20–25 долларов.
Во-вторых, свою роль сыграет стремление развивающихся стран накапливать масштабные резервы — после кризиса 1997–1999 годов. Сегодня глобальные валютные резервы составляют 5,75 трлн долларов, из которых две трети, или 3,66 трлн долларов, приходится на Азию (десять лет назад на этот регион приходилась одна треть). Финансирование инвестиционного фонда Китая зависит и, похоже, будет и дальше зависеть от трансферов из золотовалютных запасов страны. «Поскольку Китай проводит политику управляемой ревальвации юаня, это вынуждает центральный банк страны скупать доллары в огромных масштабах, более 40 миллиардов каждый месяц. Такими темпами к 2009 году валютные резервы КНР достигнут 2 триллионов долларов. Это означает, что инвестиционный фонд может получить сотни миллиардов долларов из резервов», — сказал «Эксперту» главный экономист лондонского исследовательского центра Economist Intelligence Unit Робин Бью. Согласно некоторым прогнозам к 2010 году размер суверенного фонда Китая может превысить 600 млрд долларов.
В-третьих, будущее фондов зависит от эффективности их работы. В последние годы отдельные фонды росли очень быстро — до 100% в год. В среднем же в 16 крупнейших фондах рост составил 19,8% в год. «Если средние темпы роста сохранятся на протяжении ближайшего десятилетия, то к 2017 году суверенные фонды смогут накопить 13,4 трлн долларов активов. Правда, нужно помнить, что последние несколько лет были очень удачными для мировой экономики, финансовых и сырьевых рынков. Если ситуация изменится, то многие фонды не смогут расти так же быстро, как раньше. По пессимистичному прогнозу через десять лет размер фондов составит 5,2 триллиона долларов. Что тоже очень немало и отражает серьезные изменения в мировой экономике и финансах», — полагает Жерар Лион из Standard Chartered.
Черные ящики
Особое внимание к себе суверенные инвестфонды привлекают секретностью операций. Конечно, некоторые фонды, например в Норвегии, Малайзии, Сингапуре, фонды канадской провинции Альберта или американского штата Аляска, являются весьма прозрачными — они регулярно публикуют информацию о размере активов, норме прибыли и составе инвестиционного портфеля. Многие компании рассматривают эти фонды в качестве надежных инвесторов. Но целый ряд фондов совершенно непрозрачен. Они принадлежат или монархическим династиям мусульманского мира (Кувейт, Катар, Бруней, Оман), или же странам, которые ограниченно предоставляют информацию о деятельности своих правительств (Китай и Венесуэла).
«Проблемой является не просто секретность в управлении фондов, но и характер их инвестиций. К тем фондам, которые осуществляют обычные инвестиции в облигации и прочие финансовые инструменты, на Западе, как правило, относятся спокойно. Однако те фонды, которые скрывают свою деятельность, но при этом заинтересованы в стратегических инвестициях, вызывают определенные опасения. Хотя они не являются плохими инвесторами сами по себе, но глобальные финансовые рынки, где ценятся прозрачность и достоверность отчетности, не заинтересованы в расширении влияния подобных инвесторов», — сказал «Эксперту» главный экономист исследовательского центра Global Insight Нариман Беравеш.
При сохранении нынешних тенденций активы правительств будут расти на 800–900 млрд долларов в год, что серьезно сократит разрыв между госфондами развивающихся стран и частными активами государств развитых
Такой точки зрения придерживается и главный экономист МВФ Саймон Джонсон, который в июле заявил, что суверенные инвестфонды — «черные ящики», которые несут угрозу стабильности мировой финансовой системы. В Брюсселе и Вашингтоне опасаются, что стратегические инвестиции суверенных фондов могут быть использованы для достижения политических целей правительствами арабских стран, Китая и России. «Подобные фонды имеют огромную ликвидность, долгосрочные инвестиционные горизонты и не ограничены кредитом», — сказал «Эксперту» экономист Morgan Stanley Стивен Джен.
Потому в развитых странах все чаще слышны голоса в поддержку протекционистских мер, которые бы ограничили деятельность таких фондов. Так, в августе 2007 года канцлер Ангела Меркель заявила, что в Берлине рассматривается законопроект, который бы усложнил процедуру приобретения активов суверенными фондами в немецких компаниях. Германия собирается использовать опыт США, блокируя сделки в чувствительных отраслях, как это уже произошло в случае с дубайской компанией DP World в 2005 году. В конце лета комиссар ЕС по торговле Питер Мандельсон заявил, что Евросоюз может разрешить правительствам отдельных стран использовать механизм «золотой акции», чтобы предотвращать продажу суверенным инвестиционным фондам компаний в чувствительных секторах. Если ранее в Еврокомиссии отвергали идею «золотой акции», то сейчас Мандельсон предлагает использовать ее, чтобы защищать интересы ЕС.
На создание механизмов регулирования деятельности суверенных фондов могут потребоваться годы, но этот процесс неизбежен, полагают опрошенные «Экспертом» аналитики. «Создание четких и понятных правил инвестирования пойдет на пользу обеим сторонам. Суверенные фонды получат ясные указания, куда они могут инвестировать, и не станут жертвами политических санкций. Развитые страны получат определенные гарантии того, что инвестиции будут мотивированы экономическими, а не политическими причинами», — считает Жерар Лион из Standard Chartered. Разработка этих правил может потребовать участия не только конкретных стран, но и МВФ, и других международных организаций.
Тектонический сдвиг
Впрочем, даже если правила и ограничения будут введены, в ближайшие годы суверенные фонды способны серьезно изменить не только мировую финансовую систему, но и экономику в целом, поскольку могут активно инвестировать в такие ключевые отрасли, как телекоммуникации, энергетика, финансовый сектор и приобретение прав на интеллектуальную собственность.
«Опыт Китая показывает, что приобретение компаний за границей может значительно повысить технологический уровень производства. Страны, желающие быстро двигаться по технологической лестнице, могут быть заинтересованы в инвестициях в ключевые отрасли, чтобы получить доступ к исследованиям, патентам и дизайнам, позволяющим совершить прорыв», — считает Нариман Беравеш из Global Insight. Приобретение иностранных финансовых компаний и банков имеет и стратегические последствия — это позволяет странам осуществлять трансфер финансовых навыков на свой рынок.
Некоторые страны через такие фонды могут попытаться получить доступ к стратегическим видам сырья. Ярким примером может стать Китай. «Власти КНР уже заявляли о создании стратегических резервов нефти и металлов, что может привести к приобретению компаний из этих секторов в других странах мира. В случае с Россией и другими производителями нефти и газа существует вероятность того, что они попытаются использовать свои суверенные фонды, чтобы наращивать нефтегазовые запасы за рубежом, опережая международные компании», — полагает Жерар Лион из Standard Chartered.
Суверенные фонды могут быть использованы и для решения геополитических задач. Так, власти КНР решили выстраивать прямые политические отношения с африканскими странами. Прямые сделки между двумя правительствами по поводу поставок сырья или же приобретение Китаем горнорудных компаний в Африке может серьезно изменить отрасль не только на этом континенте, но и в мире. Использование инвестиционных фондов для решения геополитических задач заботит многих на Западе. Хотя арабские государства-нефтеэкспортеры сегодня являются политическими союзниками Запада, аналитики не уверены, что такое положение дел сохранится долго.
Лондон
