Рост цен на продовольственные товары, случившийся в этом году и особенно заметный осенью, не имел прецедентов за весь период после дефолта — с начала года от 25 до 100% в зависимости от товарной группы. В сентябре, по данным Росстата, цены выросли на 89% наблюдаемых продовольственных товаров. Естественно, в зону подъема попали товары первой необходимости: хлеб, молоко, подсолнечное масло. А поскольку случилось это накануне выборов, российские власти и политики проявляют немалую креативность в объяснении причин явления и предложениях по части борьбы с ним. Поскольку ссылки на конъюнктуру мирового рынка: повышение спроса на продовольствие со стороны Китая и развивающихся стран, одномоментное снятие экспортных субсидий на молочные продукты в ЕС, использование зерновых для производства биотоплива — для простого обывателя недостаточны, заговорили о ценовом сговоре производителей, жадности посредников, высоких наценках в рознице. Сам премьер-министр Виктор Зубков перед телекамерами в подмосковной Балашихе строго спрашивал у продавцов, почему в их магазине литр молока стоит гораздо дороже, чем в торговой точке за углом. Федеральная антимонопольная служба (ФАС) возбудила дела о 15 предприятиях, необоснованно повышающих цену на свою продукцию, и намерена сделать представление о них в Генпрокуратуру РФ. Предприятия испугались, несколько переработчиков, например, наотрез отказались комментировать сложившуюся ситуацию «Эксперту», заявив, что опасаются, как бы и из них тоже не сделали крайних.
Что касается реальных мер правительства, то с начала ноября вводится пошлина на экспорт пшеницы (10%) и ячменя (30%) и одновременно снижаются пошлины на ввоз молока и молочных продуктов (с 15 до 5%). Стоит вопрос об экспортной пошлине на подсолнечное масло или, как вариант, о снижении импортных пошлин на этот продукт. Региональные администрации ограничивают отпускные цены на молоко. Так, Брянское управление ФАС обязало местный молкомбинат установить отпускные цены не выше 21,4 рубля за литр. В администрации Кубани предлагают заморозить цены на товары социальной группы.
Сами чиновники не очень-то верят в действенность всех этих мер. Поэтому список предложений непрерывно пополняется все более «сильными». Из самых последних — идея министра сельского хозяйства о создании госкорпорации по торговле зерном, а также его заявление о планируемых зерновых интервенциях, которые на самом деле автоматически вводят запрет на экспорт, что противоречит введению щадящей 10-процентной экспортной пошлины.
Эта суета, конечно, может произвести впечатление на электорат. Но специалисты считают: в очередной раз ради сиюминутных политических выгод в жертву приносятся долгосрочные перспективы экономического роста в отечественном сельском хозяйстве.
А в это время за кордоном
Не одна Россия столкнулась со скачком цен. Повышение цен на продукты питания вот уже несколько месяцев сотрясает всю Европу. Демонстрации протеста в сентябре прошли в Италии: более чем в сотне городов организации по защите прав потребителей раздавали митингующим хлеб, молоко и пасту. Одновременно покупателей призывали к полному бойкоту магазинов, продающих продукты питания по завышенным ценам. Объявленный протестующими «день без спагетти» — достаточно распространенная в Италии форма борьбы против повышения цен: ранее итальянцы уже устраивали «дни без разговора по мобильному телефону», «дни без кино» и «дни без интернета». Вдобавок каждый итальянец имеет право сообщать с помощью SMS о случаях нарушения продавцами установленного местными властями допустимого ценового разброса на те или иные продукты питания — такой сервис доступен в стране с весны этого года. В Испании рост цен с начала года составил, по разным показателям, от 8 до 11%, в Чехии достиг 20–30%. Хуже всего дела обстоят в Германии, где с начала года отмечен рост цен на мясо и молочные продукты до 50%.
На первый взгляд действия и заявления европейских чиновников мало чем отличаются от реакции на аналогичную ситуацию их российских коллег. Они тоже отдают истерикой. Комиссар ЕС по вопросам аграрной политики Марианна Фишер Боэль уже заявила, что Евросоюз должен рассмотреть вопрос о продолжении субсидирования фермеров в том случае, если они и дальше будут экспортировать свою продукцию за пределы ЕС, в то время как цены внутри Европы «продолжают неоправданно расти». С критикой субсидий выступили и представители ОЭСР. По их мнению, странам ЕС необходимо отменить дотации для фермеров, продающих кукурузу для производства из нее биотоплива — это уменьшает объем кукурузы, попадающей на рынок производства продуктов питания и приводит к росту цен не только на муку, но и на мясо, так как кукуруза используется для откорма скота.
Немецкая антимонопольная служба провела обыски в нескольких союзах производителей продуктов питания, подозреваемых в ценовом сговоре. В Германии уже раздаются голоса, требующие введения государственного регулирования цен на основные продукты питания — небывалая вещь для страны, в которой всего несколько месяцев назад было принято прямо противоположное законодательство: в апреле торговым сетям было запрещено заманивать покупателей, продавая продукты по ценам ниже себестоимости их изготовления. По части панических настроений не отстают и фермеры. В Мюнхене они провели массовые демонстрации, в протестах приняло участие более 10 тыс. человек, требовавших справедливого ценообразования. По словам протестующих, 40-процентное повышение конечных цен на молоко и молочные продукты никак не отражается на кармане фермеров: получающие сверхприбыли торговые сети продолжают покупать молоко по практически не изменившимся закупочным ценам. На взвешенные заявления никто внимания не обращает, а между тем президент Союза немецких фермеров Герд Зоннляйтнер не видит в сложившейся ситуации ничего трагического. «В среднем немецкая семья тратит на продукты питания 12 процентов своего доналогового дохода. В послевоенные годы этот показатель достигал пятидесяти и более процентов», — сказал Зоннляйтнер на пресс-конференции, посвященной вопросам повышения цен.
Тем не менее между западноевропейской и российской ситуацией есть разница. За плечами европейских властей несколько десятилетий последовательной защиты интересов собственных производителей. В то время как в России основы разумной экономической политики по отношению к сельскому хозяйству только закладываются. И резкие движения в области регулирования цен на продовольствие могут отбросить отечественный аграрный сектор назад, лишив его как уже полученных выгод от зачатков аграрной политики, так и плодов собственных усилий выжить во времена ее полного отсутствия. И вновь будет прерван единственно правильный путь к снижению рисков ценовых кризисов — увеличение предложения на рынке продовольствия.
Малой кровью?
В отношении зернового хозяйства правительство РФ пока решило ограничиться введением пошлины на экспорт пшеницы в размере 10%, но не менее 0,022 евро за 1 кг, а на экспорт ячменя — в размере 30%, но не менее 0,07 евро за 1 кг. Этот шаг заставил многих облегченно вздохнуть. Правда, пошлины по ячменю наблюдатели называют запретительными, но ячмень отнюдь не основная экспортная культура для России: в прошлом году вывезли всего 1,4 млн тонн (почти в десять раз меньше, чем пшеницы). Кроме того, на ячмень сейчас и внутри России наблюдается достаточный спрос со стороны производителей мяса и птицы, что не даст ценам упасть так, чтобы оставить колхозников без прибыли. Но вот что касается пошлин на пшеницу, то большинство наблюдателей сочли их на данный момент щадящими, не закрывающими экспорт. Это важно, поскольку объемы поставок российской пшеницы на внешний рынок в последнее время составляют 10–12 млн тонн. И это лишние для внутреннего рынка тонны. Если их оставить в стране, особенно на фоне нынешнего неожиданно высокого урожая в 81 млн тонн зерновых, цены обвалятся и обрушат надежды аграриев на интенсификацию производства. Равно как и наши надежды на устранение причин инфляции издержек. «За редким исключением, у российских производителей и в сельском хозяйстве, и в переработке, и в хлебопечении производственные фонды необходимо менять, они совершенно устарели и требуют большого объема ручного труда. Отсюда высокие издержки. По причине изношенности фондов у большинства игроков очень низкий запас прочности, поэтому любое колебание цен на рынке компенсируется за счет потребителей. Если так пойдет дальше, то хлеб постепенно будет перемещаться из общедоступного сегмента в элитарный», — уверен Павел Скурихин, председатель совета директоров компании «Сибирский аграрный холдинг».
Хотя и текущий сценарий нельзя назвать совсем уж безобидным. Павел Скурихин полагает, что последствия от введения пошлин все равно «лягут на плечи производителей пшеницы, уменьшив цену на внутреннем рынке». Российский зерновой союз уже подсчитал, что в ноябре-декабре 2007 года недополученная прибыль производителей зерна составит примерно 1 млрд рублей. Игорь Павенский, ведущий эксперт по зерну и зернопродуктам Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР), говорит, что при нынешней конъюнктуре мировых рынков и 10-процентной пошлины многовато: «Большую роль в повышении мировых цен сыграли слухи о разных неблагоприятных обстоятельствах, чем воспользовались спекулятивные игроки. Сейчас все, что случилось, уже случилось. И цены пошли вниз: с начала октября цены FOB на американскую пшеницу снизились на 50 долларов — с 380 до 330 долларов за тонну. То же и по французской пшенице. Притом внутри России цены поднялись, и разница с учетом установленной пошлины оказывается несущественной: цена FOB Новороссийск — 340 долларов».
Аналитик WJInterAgro Владимир Петриченко также считает, что даже либеральные меры по ограничению экспорта вредны: «Цены только стабилизируются, но никак не снизятся. А стимулы к расширению отечественного производства мы затопчем. Вот в 1980-е годы США ввели эмбарго на поставки зерновых в СССР из-за вторжения в Афганистан. Так потом сами же и пришли к выводу, что это была недопустимая глупость. Был принят закон о том, что нельзя вводить ограничения на экспорт сельскохозяйственной продукции ни при каких обстоятельствах». В Европе стратегические запасы зерна были распроданы в 2007 году, но при этом не вводились ограничения ни на ввоз, ни на вывоз. Сам Владимир Петриченко предлагает поощрить наращивание производства на долговременной основе, отменив для российских производителей НДС.
Между тем положение может еще усугубиться. Пошли разговоры о том, что пошлины на экспорт пшеницы могут быть подняты еще на фоне проведения зерновых интервенций уже в начале ноября. «На середину октября вывезено около 5,6 миллиона тонн пшеницы. Было бы разумнее дождаться декабря, когда все 10–11 миллионов тонн пшеницы точно будут вывезены, а затем вводить меры жесткого госрегулирования», — считает Игорь Павенский.
Если же будет реализована идея о создании госкорпорации по торговле зерном, то последствия совсем нетрудно предсказать. «Эта идея из разряда очень вредных для сельского хозяйства, — заявляет Владимир Петриченко. — Ее авторы ссылаются на опыт Австралии и Канады. Но в этих странах госкорпорации не только торгуют, но и инвестируют в производство, способствуя насыщению рынка. А у нас предполагается участие государства лишь в распределении потоков. Это задушит рынок».
Молочные братья по несчастью
Зерновики, выступив с месяц назад через Зерновой союз с заявлением, в котором высказались за дальновидный подход к регулированию цен на рынке, уже прошли первый раунд борьбы за разумную политику и получили на данном этапе компромиссное решение. А вот у молочников все еще впереди. Цены на их продукцию начали расти чуть позже, чем на зерновые, вслед за ценой на сырое молоко, которая за август-сентябрь только в Центральном федеральном округе подскочила на 70%. А в сентябре цены на сырье пошли в рост повсеместно.
Виновата в этом и давняя проблема дефицита сырья для молокопереработки. «В стране отсутствует достаточная промышленная сырьевая база для молочной промышленности. Это значит, что отечественное производство молока в крупных хозяйствах, способных реализовать товарные партии, выдерживая стандарты качества на постоянном уровне, обеспечивает спрос со стороны переработки всего на 46 процентов. Но это в среднем. А, например, в Ставрополье этот показатель составляет всего 20 процентов. Мы прогнозируем, что при нынешнем уровне инвестиций к 2012 году отечественное индустриальное молочное животноводство будет покрывать потребности промышленности не более чем на 55 процентов», — рассказывает Елена Тюрина, директор Института аграрного маркетинга. В итоге, когда цены на мировом рынке поднялись, в том числе на сухое молоко, переработчики, компенсировавшие дефицит внутреннего сырья как раз за счет импортного сухого молока, бросились к российским аграриям за сырым молоком — и начали повышаться и внутренние цены. Тем более что из-за засушливого лета в 2007 году в Центральном федеральном округе России производство сырого молока было существенно ниже, чем в 2006-м (в июне-июле — 92%, в августе — 95%). Парадокс в том, что, как говорится в открытом письме Российского союза молочной отрасли председателю правительства РФ Виктору Зубкову от 16 октября 2007 года, «сегодня впервые за все постсоветское время ценовая конъюнктура на рынке сырого молока создает возможность обеспечения рентабельного ведения молочного животноводства практически на всей территории Российской Федерации. …В настоящей мировой ценовой конъюнктуре [отечественное] молочное животноводство имеет реальные возможности удовлетворить не только потребности страны, но и быть в перспективе экспортно ориентированным. В этой связи считаем, что принятие как на федеральном, так и на региональном уровне мер, направленных на ограничение цены молочной продукции производителями, нежелательно, т. к. эти меры неизбежно приведут к снижению цен на сырое молоко, что по сути означает попытку в очередной раз решить социальные проблемы населения (преимущественно городского) за счет села».
Переработчикам жесткое регулирование цен тоже не сулит ничего хорошего. Они попали в клещи. Розничные сети не позволяли им повышать цены по мере роста издержек, ссылаясь на договоры, заключенные на несколько месяцев вперед. В этих, уже ставших практически стандартными, договорах записано право поставщиков повышать цены не чаще чем раз в два-три месяца и не более чем на несколько процентов (как правило, на 5%). В итоге в сентябре переработчики сработали в ноль. «Дошло до того, что, например, в Краснодарский край мы прекратили поставки, пока не зафиксировали новые цены, потому что уже прямой убыток шел», — говорит Владимир Корсун, генеральный директор завода плавленых сыров «Карат».
А мелким, менее эффективным производствам еще труднее справляться с ситуацией. В ассоциации «Кубаньмолоко» «Эксперту» сообщили, что некоторые молочные предприятия в Краснодарском крае оказались на грани остановки. Владимир Лабинов, исполнительный директор Российского союза предприятий молочной отрасли, замечает, что если в урбанизированных частях страны такой разворот событий не влечет за собой серьезных последствий, то в местностях, где преобладают малые города и поселения, остановка предприятий молочной промышленности чревата тем, что молочная продукция вообще исчезнет с полок магазинов.
Участники молочной отрасли называют две системные проблемы, которые мешают кардинально изменить положение с производством молока в стране, затрудняя приток инвестиций в аграрный сектор. Во-первых, законодательство все еще препятствует введению земли, основного средства производства в сельском хозяйстве, в полноценный хозяйственный оборот. Это ограничивает, в частности, консолидацию в отрасли молочного животноводства. Во-вторых, сельский производитель, в отличие от городского, все еще вынужден нести на себе груз социальной инфраструктуры — коммуналка, содержание центральных усадьб, поселков. Государство уже не один год не принимает решение ни по одному из этих вопросов. Даже программа «Школьное молоко», стимулирующая спрос и давно лоббируемая молочниками, все время откладывается. «Она могла бы стать частью нацпроекта и по сельскому хозяйству, и по здравоохранению, и по образованию. Подобные программы стали локомотивом развития производства молока в Китае и в Саудовской Аравии», — считает Владимир Лабинов.
